— Хм, ну да, — Прохор проводил глазами девушку, одетую в обтягивающее красное платье. — Когда болеешь, то, получается, скорее сверхурочно работаешь, потому что все время спишь…
Дверь белого особняка распахнулась. В проеме возник чернокожий громила, державший за шкирку субтильного парня. Парень молча пытался вырваться, но получалось плохо. Вышибала подхватил его второй рукой за пояс, пару раз качнул и бросил с крыльца как тряпичную куклу. Дверь захлопнулась.
— Клиентоориентированность — восьмидесятый левел, — Прохор присвистнул и подал руку упавшему парню. — Это сюда ты мне обязательно предлагала зайти, а, девочка из Сызрани?
— Спасибо, — буркнул незнкомец, не поднимая глаз.
— За что это тебя так? Пытался расческу у куаферши стянуть?
— Не твое дело, — парень сунул руки в карманы, демонстративно повернулся спиной и направился в сторону ворот с красными фонариками. К спине его прилип чей-то еще дымящийся окурок, но приступ немотивированного причинения добра у Прохора уже закончился. Он тоже сунул руки в карманы и решительно направился к крыльцу, с которого только что спустили этого бедолагу.
— Вы уверены, белый госоподин? — Эдна поравнялась с Прохором и заглянула ему в глаза. Надо же, в прошлый раз она изо всех сил старалась привлечь его внимание к мадам Лаво, но он проигнорировал. А сейчас оттуда на его глазах вышвырнули клиента, и он счел это отличным поводом заглянуть в заведение.
— Ну надо же мне привести себя в порядок, — Прохор хлопнул ладонями по своим потертым джинсам. — А то хожу как оборванец…
В куаферной было сумрачно. Да что там, изнутри это помещение вообще не было похоже на куаферную! Вместо роскошной гостиной, которую ожидаешь увидеть в доме с таким фасадом, Прохор попал в что-то вроде крытого сада с земляным полом. Стены из бамбука, вьющиеся лианы, громоздкие пальмы в деревянных кадках. Зеркало было только одно, совсем небольшое, овальное. Оно стояло на столе рядом с блюдом с фруктами, пепельницей, бокалом, бутылкой шампанского и грудой блестящих украшений. А посреди этого всего горел обычный костерок, обложенный валунами, над которым висел закопченный котел. Высокая светлокожая женщина, одетая в светлое просторное платье, перехваченное простым кожаным поясом, помешивала варево длинной деревянной ложкой.
— Я уже третий раз приглашаю тебя войти, и вот ты, наконец, соизволил ступить на мой порог! — женщина взглянула на Прохора, глаза ее сверкнули красным. Но возможно, в них просто отразилось пламя костра.
— А это точно куаферная? — Прохор оглянулся назад, но никакой двери за спиной не оказалось.
— Дерзкий мальчик, — глаза мадам Лаво снова сверкнули. — Я мамбо, юноша. Конечно, я могу изменить твою внешность, но обычно ко мне приходят не за этим.
— А зачем? — страшно Прохору не было. Это же игра, разве нет? Он еще раз огляделся, но Эдну тоже нигде не увидел. Не повезло ей! Она больше всего хотела посмотреть, что происходит у мадам Лаво, а это место оказалось закрыто этой… как ее?.. лиминальностью.
— Ты правда не знаешь? — мадам Лаво расхохоталась. — Мсье Прохор, к мамбо обращаются за магическими услугами. И раз ты здесь, значит они тебе нужны.
— Да, точно! — Прохор полез в карман. — Сколько будет стоит погадать на одно проклятие?
Мадам Лаво резко распрямилась, сделала шаг вперед и внезапно оказалась совсем близко, Прохор почувствовал ее горячее дыхание на своей щеке. Она схватила его за руку, которой он пытался достать монеты из кармана.
— Твои деньги мне не нужны, юноша, — ее жаркий шепот стал еще обжигающим. Прохору показалось, что его щека сейчас загорится. — Ты стоишь между двумя и держишь нити их судеб в своих руках. Один почти мертв, но стремится стать живым, другой почти жив, но умрет. Тебя поймали в паутину, запутали, закружили и обязательно обманут. Тебе нужно то, что распутает тонкие нити. И тогда боль покинет твою правую руку.
Прохор почувствовал, что боль в правой руке усилилась. Вот это и правда было похоже на сеанс настоящей магии, в отличие от вчерашнего парня с тыквой…
— И что же мне делать? Как снять проклятие с дома?
— Я помогу тебе.
— Сколько это будет мне стоить?
— Нисколько. Ты просто будешь должен мне услугу. Которую окажешь когда-нибудь потом. Сейчас ты просто не сможешь.
Мадам Лаво отступила и щелкнула пальцами. На ее зов явился тот громила, что вышвырнул предыдущего посетителя. Или его брат-близнец. Он снял варево с очага и осторожно унес куда-то за бамбуковую ширму, оплетенную ядовитым плющом. Мадам Лаво опустилась на колени и принялась быстрыми движениями чертить на земле узор какого-то сложного веве. Линии вспыхивали и гасли, меняли цвет, изгибались и переливались как северное сияние. Потом она поманила Прохора подойти ближе. Он подошел, почти зачарованно глядя на ее действия. Неожиданно она подвела руку к его поясу, сжала ее в кулак и в ее ладони появился нож. Нож Прохора. Тот самый, который нельзя украсть. Прохор открыл рот, чтобы возмутиться, но не успел. Мамбо крепко взяла его за правую руку и одним быстрым движением срезала пласт кожи чуть ниже локтя. Кровь широкой лентой заструилась на узор веве, который немедленно окрасился в багровые оттенки. Колдунья отложила нож, подняла с земли окровавленный обрывок кожи Прохора.
— Сейчас я сделаю для тебя гри-гри, юноша, — Мадам Лаво встала и подошла к потухшему уже костру. — Его нужно будет носить на коже, и он защитит тебя от той, которая внушает тебе такой страх. — мамбо запустила руку в горячий очаг, а потом высыпала горсть еще дышащих жаром углей в клочок прохоровой кожи. Перетянула края красным шнурком и снова подошла к Прохору. — Тебе не надо ничего делать, чтобы гри-гри сработал. Он просто сделает то, что нужно, когда это будет нужно.
— Он убьет Кружевницу? Или прогонит ее? — Прохор смотрел, как его кровь капает на медленно гаснущий узор веве.
— Нет, но он защитит тебя от ее чар.
— А что я должен де… — начал Прохор, но мадам Лаво снова одним быстрым движением оказалась с ним вплотную. Ее мерцающие красным глаза смотрели прямо в ее глаза.
— Тебе поможет то, что ты носишь в кармане, — после долгого молчания сказала ведьма.
Прохор сунул руку в карман. Что поможет? Деньги? Фонарик? Нож? Пальцы наткнулись на прохладную костяную поверхность. Прохор вытащил гребень и покрутил его в руках.
— Ты морочишь мне голову, прикидываясь слабым и глупым, — мадам Лаво теперь стояла рядом со своим столиком и наполняла бокал игристым вином из бутылки. — А сам носишь в кармане могущественнейший артефакт, которого здесь вообще быть не должно!
— Гребень дяди Нэнси? — Прохор еще раз осмотрел его со всех сторон, потом с недоумением глянул на мадам Лаво. Та сделала глоток и загадочно улыбнулась.
— Теперь убирайся, у твоего друга осталось совсем мало времени, — она поставила стакан на столик и взяла из пепельницы длинную розовую сигарету. На ее указательном пальце загорелся крохотный огонек.
— Что?…
Прохор моргнул, и понял, что он больше не внутри странной куаферной. Он стоял посреди Рю-де-Бурбон в том же месте, в котором начался его сегодняшний сеанс. Только на месте белого особняка мадам Лаво стоял трехэтажный дом с забитой досками дверью и изрисованный граффити почти до самой крыши. «Ты мне должен, ты же помнишь?» — раздался в ушах шепот мамбо.
— Посторонись! — крикнул темнокожий носильщик. Прохор едва успел отскочить, иначе он сшиб бы его тележкой, полной плюшевых медведей. Улица наполнялась прохожими с какой-то бешеной скоростью. Казалось, что только что почти никого не было, только несколько скучающих у заведений зазывал, и вот вокруг человеческий водоворот. Все куда-то спешат, толкаются и громко перекрикиваются. Прохор зажмурился. Она сказала, что надо спешить. В прошлый раз дом нашелся рядом с круглой площадью за колючей живой изгородью, значит сегодня тоже надо искать кусты. Прохор быстро пошел вперед, ловко лавируя между белыми и черными прохожими.
Кажется, что до вчерашней круглой площади ему пришлось добираться целую вечность. Сначала пропустить процессию анимешных девиц с флагами, раздававших леденцы всем, кто не успел увернуться, потом протискиваться через толпу желающих получить временный халявный доступ в только что открывшееся пространство «Королевская охота». Судя по оформлению, что-то куртуазное, с красивыми платьями и балами. А потом Рю-де-Бурбон просто тянулась бесконечными барами, аренами, салонами костюмов, школами магии и прочими лавками древностей и магазинами очень нужного хлама. Прохору казалось, что в голове уже тикает секундомер, отсчитывающий последние секунды жизни Остапа. Наконец посреди улицы показалась клумба. Прохор перевел дух, сунул руку в карман, сжал в кулаке ключ и протиснулся между кирпичной стеной и кустами.
