- Закрыли, говорите? Ключи где?
Второй неуверенно сказал.:
- Так я выкинул ключ, куда- то в бурьян. Сейчас и не найду. Но хозяин обязательно утром приедет, он каждое утро наведывается. Подождите его, он вам все сам расскажет.
Ясно было, что мужики и сами больше не знают. И смысла их держать не было. Даже если и задержит их, ничего не докажет, а они от своих слов легко откажутся. А вот хозяина он может упустить. Чуть посторониться, пропуская парочку, они опасливо, по самому краешку дороги, объехали его и во весь опор поскакали дальше.
Хантер вернулся к той самой хибаре, спешился с коня, укрыл его в бурьяне за покосившимся забором. И сам сел ожидать. Уже хорошо рассветало. Примерно через час он увидел, что вокруг дома кто- то ходит. Он подобрался ближе, но этот некто уже зашёл в хибару. Хантер уже совсем близко подобрался к дому, как там раздался выстрел и незнакомец выскочил наружу, торопливо навешивая здоровый замок.
Больше ждать Хантер не стал, схватил мужика (на деле оказалось, что это молодой парень, довольно щуплый), закрутив на шее ворот щегольского пальто и тряхнув его как следует. Тот обмяк в его руке. Хантер торопливо повернул ключ, который незнакомец так и не успел вынуть из замка. Из домика уже валил белый дым, и отчётливо пахло удушливой гарью сгоревшей соломы. Распахнул дверь и увидел Гранта Данмора с молотком и висящую на нем, отчаянно кашляющую Виолу.
Отшвырнув в сторону так и висящего в его руке парня на стоявшую углу скамью, он кинулся к Виоле. Парень, отлетев, как- то странно хекнул и затих совсем. Вдвоем с Грантом они вывели из хибары Виолу. Немного отойдя от дома, она опустилась бессильно на землю и заплакала. Грант тут же сорвал свой сюртук и укутал жену, прижимая к себе, гладя по спине и что- то шепча ей успокаивающее.
А из хибары уже выхлестывал огонь, а не дым. Затрещали, обрушиваясь, балки. От ближних домов начали осторожно подходить люди. Грант спохватился, спросил у Хантера:
- А Малферст где? Убежал, что ли?
- Малферст? А, это тот шибздик? Ох, я же его там бросил, в хибаре. Но он не выходил. Может, сильно ударился головой, когда упал на скамью и потерял сознание?
Грант вскрикнул и рванулся к пылающему дому. Но на нем повисла Виола.
- Грант, нет! Там уже все равно все горит и балки обрушились. Да и лучше так будет! И семье позора не будет, они будут помнить его прежним, а не убийцей!
Хантер тоже сказал свое слово:
- Он, похоже, голову проломил, когда упал. Так что ему всё равно. А вы быстро уезжайте отсюда, пока никого нет. Там, подальше, лошадь с коляской, видно, этого парня. Вид у вас… потом от стражников не отделаетесь. А я останусь. Всегда могу сказать, что проезжал мимо, увидел пожар, остановился.
***
В словах Хантера был смысл, и даже Грант не стал спорить, хотя все оглядывался назад. И мы поехали домой. Потом Пьер поехал с Николя на коляске, привез вещи хозяина, а Николя прибыл верхом на Дарки. Больше суток я не выходила из своей комнаты. Сразу по приезду, тщательно вымывшись в мыльной, я легла в кровать и уснула, даже не став ничего есть. Не помню, когда пришел Грант, но ночью проснулась и поняла, что все, выспалась. Рядом мерно дышал муж, бережно обнимая за талию. А я лежала и думала - вот и закончилась страшная глава в моей жизни. Надо перевернуть страницу и продолжать жить. Ведь у меня теперь есть все для счастья. И я буду жить за обеих фиалочек - и за дикую, и за домашнюю.
А я просто буду жить!
А я просто буду любить!
И желать буду всем, просто счастья!
ЭПИЛОГ
С того времени прошло уже больше двадцати лет. Сегодня на каникулы приезжает наш сын, Патрик, нынешний виконт Данмор. Как и положено английскому джентльмену, он учится в университете Оксфорда. Ох, сколько я слез пролила, собирая своего первенца в дальний путь, без материнского пригляда. Но Грант бы неумолим - мальчику пора взрослеть! Он будущий граф и хозяин обширных поместий. Сейчас всем этим заправляет Грант. Отец его, старый граф, ушел на покой лет через пять после тех событий, передав все дела и титул Гранту. И мы теперь минимум два раза в год курсируем между Луизианой и Британией.
Грант свое слово сдержал - я всегда и везде ездила с ним, куда бы он ни ехал - в чопорную ли Британию или на собрание акционеров компании в Батон- Руж (читай - попойку с друзьями- сослуживцами, возглавляемой лично губернатором). Конечно, я участия в попойке не принимала, зато проводила время в компании леди Елены, супруги губернатора и веселой испаночки Исабель, злостно опустошая в отместку счета мужа.
Исабель у нас супруга господина полковника армии США Хантера Эдванса. Да- да, он дослужился до полковника! Тогда Грант посодействовал его поступлению в бывший свой отряд. Но все испытания Хантер прошел честно. И вот лет десять назад он внезапно появился дома с хорошенькой маленькой испаночкой, которая испуганно таращила огромные карие глазищи на личике сердечком и быстро- быстро трещала на испанском. Ни по- английски, ни тем более по- французски, она ни в зуб ногой! Как они с Хантером друга- друга понимали - загадка, но ведь понимали же! Сейчас у них двое очаровательных малышей и Исабель подумывает о третьем. Ой, а мне даже думать страшно! Как вспомню нашу поездку в Британию после похорон Малферста - так до сих пор мурашки табунами носятся по мне! Я, по своей наивности, и не подозревала, что беременна, зато выяснила, что меня укачивает в любом транспорте - поезде, карете, верхом на лошади. Короче, блевала я по всякому удобному поводу. И без повода тоже.
Вдобавок, нервы стали ни к черту. И если в Британии я сдерживалась, то дома отрывалась. Ну, на ком? На Гранте, конечно. Как бедняга терпел - непонятно. Я сама давно бы выдрала такую выдру ремнем, а он терпел и меня успокаивал. Но когда через пять лет я носила нашу дочь, Шарлотту, я сиднем просидела все девять месяцев в поместье. Впрочем, мне это не мешало носиться по полям и заводу. Давно отстроен большой дом, но сейчас в нем пустовато - Патрик в универе, Шарлотта в институте для девочек. Может, и впрямь подумать о третьем? А что? Я ещё ого- го! Да и Грант не подкачал.
В поместье дела идут хорошо и все размеренно. Постепенно восстановились плантации под сахарный тростник. Зато посадки сахарной свеклы мы перенесли в британские поместья, и это оказалось очень выгодным предприятием. Ну и свой заводик построили. Зато теперь снабжаем сахаром весь юг Британии!
Клери, как только родилась Шарлотта, оставила свой пост экономки и прочно обосновалась в детской. Шарлотта у нее самая любимая воспитанница. А сейчас она у нас на заслуженном отдыхе, но все равно в курсе всех дел в поместье. Должность экономки у нас теперь занимает рассудительная и спокойная Валери, вышедшая в свое время замуж за Даниэля, сына бывшего старосты Годара. Он долго был у меня управляющим, но возраст взял свое, и теперь управляющим его старший сын Франсуа.
Сестра Валери, Сюзанн, давно замужем за нашим Полем. Я сдержала свое слово - обе девчонки получили хорошее приданое - земельный надел под строительство дома в собственность.
Жан и Оливия тоже не остались обиженными. Ливви окончила Учительский институт и теперь преподает в Институте для девочек. А Жан, получив образование ветеринара, неожиданно увлекся разведением лошадей. Его самую первую ферму спонсировал Грант, а далее уж он сам развернулся. Про его отца мы так больше никогда не слышали.
Пожалуй, моя жизнь сложилась вполне счастливо. И чем дальше, тем более смутно припоминается холодный северный город. Теперь я даже убеждена - мое место и было изначально здесь, это просто кто- то наверху что- то перепутал, но потом спохватился и вернул все как положено.
Моя новенькая горничная, робкая девчушка Дженни (как ворчит беззлобно Клери, очередной мой подобрыш), тихо постучав, поставила мне на стол в кабинете поднос с чаем и тарелочкой с яблочным зефиром. Я с удовольствием глотнула чай, откусила зефиринку и скривилась от отвращения - во рту появился кисло- горький вкус. Дженни испуганно смотрела на меня, а я боролась с тошнотой. Кажется, раздумывать о третьем уже поздно. Это свершившийся факт. И где этот гад, который муж? Который весь мозг мне вынес насчёт малыша. Ну, держись, муженёк, я иду! И будет тебе небо в звёздах!
