С резким свистом рыцарь-защитник оказался сбит с ног, получив камнем размером с кулак, прямо по голове. Рухнув как подкошенный под взвизгивание леди Мелиссы, защитник еще дышал, но был без сознания.
Как только Син упал, Олегус увидел страшное. Сразу три огромных камня прилетели в щит леди Отелл, отбросив ее сперва на скалу. Прикрывшись щитом от последнего, самого крупного снаряда, девушка оказалась в положении кузнечной заготовки: между каменным молотом и каменной же наковальней.
Оглушенная, она выронила меч, из последних сил попыталась закрыться от нового снаряда, но было уже поздно — еще один камень попал ей в голову. И тут же благородная леди упала без чувств.
«Почему так?» — мелькнула мысль у оборотня. — «Почему они не убивают нас?»
Големы с легкостью могли просто забросать их валунами, но, при этом, ничуть не стремились убить вторженцев. Лишь избить и лишить сознания.
Один из двух големов, с которым сражались Паладины, поднял в руки увесистый камень, прежде бывший телом его товарища. Замахнувшись, он поднял его над головой, намереваясь разом разделаться с обороняющимися.
Но в тот же момент получил мощный боковой удар от своего товарища, выронил камень и развалился сам. Атаковавший голем рухнул, не удержав вес. Его камни на мгновение словно разошлись…
Агне Фирт и Фратер Шовель бросились на замешкавшегося голема… И это была ошибка.
— Назад! — только и успела среагировать Эллибероут, отвлекшись от своего противника всего на секунду.
Внезапно передняя линия големов расступилась, образовав что-то вроде коридора… Из которого прилетел, брошенный своими товарищами, еще один голем.
Как снаряд скорпиона, он врезался в драконессу, сбил ее с ног и впечатал в каменную стену, развалившись на куски. Эллибероут, пусть и не последовала его примеру, осталась при своем, но существенно потерялась в силах.
Когда големы повторили против нее тот же прием, драконесса лишилась чувств.
Голем, который, казалось, упал после тарана своего товарища, внезапно распрямился, превращаясь в каменную стену. Фирт и Шовель не успели удивиться такому маневру противника, как их тут же настиг дождь из камней.
Через десять-пятнадцать минут, каждый из мужчин получил по удару камнем в голову или тело, и беспомощной добычей рухнул на каменное крошево под ногами.
Олегус увидел, как сквозь каменный коридор големов к разбитому отряду Практика подошел доселе прячущийся за тушами неживых, громадный зеленокожий инородец.
Каждый его кулак — как человеческая голова, массивное телосложние, мышцы, что буквально рвали кожу от своего объема, выпирающие клыки, несколько металлических сережек в коротких острых ушах… Да массивная секира, покрытая магическими рунами.
Чудовище, чье тело покрывали белоснежные явно магические узоры, быстрым, но не торопливым шагом, подошло к леди Мелиссе. Рыжеволосая девушка тщетно пыталась сформировать хоть какую-то магическую атаку… Но громадная четырехпалая зеленая ручища отвесила ей пощечину, от которой девушка потеряла сознание.
— Хорошая добыча, — на общем языке прорычало существо, обращаясь к големам. — Забирайте их и несите к вождю!
Так же безмолвно, как и атаковали, големы двинулись к своим пленникам. Что было дальше, Олегус не видел — что-то громко треснуло, и мир провалился в черноту.
Глава 21
Это место невозможно.
Вне времени, вне пространства, как божественные осколки, оно одновременно существовало и нет. Ничто сущее, ничто живое не могло пробраться сюда или даже обнаружить это место.
В небытие, вдали от глаз людей, богов, всесильных сущностей и могущественных магических созданий, оно все же существовало. Здесь и сейчас, и никогда раньше, никогда позже.
Если бы его не существовало, то ничто не могло было бы объяснить причину, по которой все вокруг было сущим. Таким же осязаемым, видимым и материальным, как если бы все было реальностью.
Но в то же время, стоит пройти мгновению, и это место пропадет, исчезнет, канет в лету.
Каким образом Бог-Изгой сумел создать свой собственный божественный план не статичным, как у других богов, а динамичным, существующим там и тогда, когда желал его обладатель, оставалось загадкой. Которую разгадать не под силу даже тому, кто был рядом с ним.
Вероятно, чтобы обладать хотя бы пониманием тех сил, какими владел Искариот, нужно было нечто большее, чем быть рядом.
Возможно, следовало пройти тот же путь, который прошел он. Но, маловероятно, что по причине изменчивости восприятия и множественности понимания даже самых простых вещей, рискнувший пойти тем же путем, смог бы добиться тех же впечатляющих результатов.
Она молча, даже кротко, восседала на краю простого каменного фонтана, что размещался в главной зале единственной постройки в этом божественном осколке.
Огромный, мрачный, вселяющий суеверный страх, но в то же недвусмысленно указывающий на величие и могущество своего создателя, замок занимал огромное пространство. От края до края, божественный осколок Бога-Изгоя был застроен этой неделимой структурой.
С первого взгляда резиденция Бога-Изгоя напоминала Обитель Демонов и Практиков, Дуар Мар’Тун. Те же массивные стены, величественные колонны, гротескные своды и готические статуи магических животных, высеченные из единого куска камня. Те же арочные проходы, те же бесконечные коридоры, все те же пустые помещения. Этаж за этажом, крыло за крылом…
Здесь было пусто, одиноко, тихо… Как в склепе.
Единственное, что нарушало непререкаемую тишину этого места, был хрустальный звон капель воды.
Раз за разом, прекрасная статная женщина, чьей фигуре, лицу, грации и великолепию могли бы позавидовать все когда-либо рожденные красавицы Аурхейма, да и всех миров Мироздания, черпала тонкой кистью прозрачную воду в фонтане.
Сложив ладонь «лодочкой», она пристально смотрела на мрачные безжизненные воды.
Ее величественное в своей красоте и неподдельном холоде эмоций лицо оставалось безучастно каждый раз, когда она нарушала покой безмятежных вод. Всматриваясь в воды, которыми она завладела, женщина разводила пальцы, позволяя влаге утекать меж них, возвращаясь в чашу фонтана.
Не сколь защищающие, сколь подчеркивающие ее неземную красоту одежды, казалось, отлитые из металла, не двигались, как если бы являлись частью ее собственной плоти. Ни малейшего звука, ни лязга, ни шороха…
Этот мир был столь же безучастен, как и она сама по отношению к воде, которую продолжала черпать раз за разом. Было ли в ее действии какой-то смысл, возможному наблюдателю оставалось только догадываться.
Но никто не мог наблюдать за ее действиями.
Она была здесь одна.
Здесь, сейчас.
Одна и безразлична даже к тому, что она делала. Несомненно, как и все живое имело цель в своих действиях, так и ее движения имели какой-то смысл… И, будь здесь сторонний наблюдатель, который не онемел бы от внеземной красоты женщины, чьи волосы черны как ночь, а внешность прекрасна, что даже самые красноречивые разумные не смогли бы подобрать слов, он, возможно, смог бы справиться у нее о причинах…
Причинах, по которым это восхитительное существо не одаривало Мироздание своей красотой, а скрывалось здесь, во мраке одиночества.
Звон хрустальных капель нарушил звук резкого хлопка, с которым разорвалась ткань мироздания, выпуская в пустоту мрачных стен фигуру импозантного мужчины средних лет.
В тот же момент, тьма центрального зала заполнилась множеством приглушенных звуков вспыхивающих факелов. Гирлянды казалось бы каменных макетов факелов, опоясывающих сверху донизу каждую из ста колонн в этом помещении, в один момент ожили, напитавшись светло-зеленой энергией.
Вот только несмотря на мнимый свет, излучаемый магическими светильниками, они оказались бессильны перед тем, чтобы осветить темные углы необъятных размеров зала.
— Вернулся.
Впервые за много времени, прекрасная женщина нарушила свое молчание.
