Такой вот у меня с ним при первой нашей встрече и состоялся разговор…
Я решительно встал между не на шутку разбушевавшимися учеными и совсем уж было собрался обратиться к ним с проникновенной речью о важности стоящих перед нами задач, о том, что у нас совсем нет времени на пустопорожние споры, когда показался Пелай, управляющий поместьем. Не дойдя до нас нескольких шагов, он остановился, ожидая окончания разговора. И вид у него был самый озабоченный.
— Говори уж, — обратился я к нему, когда мы остались наедине.
С этого момента наша охота и началась.
Одним из моих соседей был барон Кресле. Его поместье состояло из замка и четырех-пяти деревень. Землицы у него имелось раза в четыре поболее моего, а через его владения протекала Сиура, довольно крупная река.
Сам барон был старше меня лет на пятнадцать, имел трех сыновей и дочь, давно уже обзаведшихся семьями и живших отдельно. Все три сына служили по военной части, дочь, кстати, была женой офицера имперской армии. Такой вот небольшой оплот государства.
Спокойный и рассудительный, даже флегматичный, он оживлялся и молодел на глазах, едва разговор заходил об охоте. Охота была его страстью, и дай ему волю, барон только ею бы и занимался.
Кресле был приятным собеседником, и мы не раз засиживались за полночь за разговорами и бокалом бренди, к которому он охотно пристрастился. Не знаю, каким образом он узнавал, что я прибыл в свое имение, но на следующий день барон непременно осчастливливал меня своим визитом. Мне он нравился, особенно тем, что никогда не строил из себя крутого дворянина. Сам я у него в гостях не бывал и теперь решил воспользоваться давним приглашением барона. Причина была уважительная: где-то на принадлежащих нам землях лютовал зверь.
Поначалу пропажи домашнего скота списывали на обычных волков, коих в Империи тоже хватает. Они и выглядели такими, как я и привык их видеть, и повадками ничем не отличались, разве что никогда не сбивались в стаи, чтобы пережить суровую зиму: нет ее здесь, зимы. Пара сезонов дождей, длящихся месяц-полтора каждый, когда температура опускается, по моим ощущениям, градусов до десяти тепла, остальное время лето, иногда довольно жаркое.
Так вот, однажды крестьяне из Кривичей, принадлежащей мне деревни, обнаружили мертвого пастушка, явно убитого зверем. В стаде телят, что он пас, одного недосчитались. Останков теленка на месте не нашлось, их обнаружили позже, в небольшой рощице, в паре лиг от места, где нашли пастушонка.
Насколько я знаю, обычным волкам унести теленка не под силу. И получалось, что либо хищники угнали его в лесок, либо зверь оказался значительно крупнее обычного волка.
Затем нашли мертвыми еще двоих крестьян, убиравших сено на дальнем лугу, и у обоих оказалось перерезано горло. Пелай рассказал: у соседа, барона Кресле, такие случаи тоже были. И скот пропадал, и людей с разорванным горлом находили. Дело дошло до того, что крестьяне стали бояться отходить далеко от деревни, не без причины беспокоясь за свою жизнь.
— Никого в поле не выгонишь, — жаловался тогда Пелай.
Вообще-то помимо научного центра в Стенборо существовал и еще один, Центр подготовки воинов. Тоже громкое название, поскольку в общей сложности воинов было у меня чуть больше четырех десятков. Но занимались их подготовкой всерьез. Занимались ими «дикие», воины, когда-то служившие в Диком эскадроне — особом подразделении имперской армии, куда отбирали только лучших бойцов. Не так давно «дикие» вместе со своими подопечными устроили на волков большую облаву. За неделю охоты им удалось добыть около десятка волчьих шкур. Немало, если учесть, что волки — хитрые бестии, а обнаружить их следы на бесснежье — безнадежное дело. Специально обученных собак нет, а обычные псы только и могут, что хвост поджимать да жалобно скулить, почуяв запах хищника.
Со слов Пелая выяснилось: облава не помогла, и в ночь моего прибытия в Стенборо на границе наших с Кресле владений нашли мертвыми еще двух человек — парня из Кривичей и девушку из деревни, принадлежащей барону. Только какой черт их понес ночью в луга? Подождали бы несколько дней — все бы и уладилось.
Знал я об их любви и тайных встречах, Пелай рассказывал. Но не те еще времена, чтобы просто заслать сватов, сначала необходимо было решить вопрос с самим бароном Кресле. Именно об этом я и хотел поговорить сегодня с бароном.
Кресле при последнем его визите в Стенборо приглянулось одно из моих охотничьих ружей, точнее, одно из двух, которые у меня были.
На мой взгляд, ничего выдающегося, разве что богато отделанная ложа и сплошь покрытый инкрустацией ствол. Но когда барон взял ружье в руки и приложил приклад к плечу, наведя дуло на воображаемую цель, стало заметно, как изменилось его лицо.
Иногда возьмешь оружие в руки — и сразу чувствуешь, что оно твое. Наверное, похожие чувства испытывают женщины, примеряя драгоценности.
Услышав от Пелая о влюбленной паре, мне пришла в голову мысль обменять ружье на невесту. А что, любовь — дело святое. Если же рассуждать цинично, то от всякой любви между мужчиной и женщиной рождаются дети. И если бы мне удалось провернуть дело с обменом, что почти наверняка барон не стал бы настаивать на том, что половина детей принадлежит ему, не собак ведь покупаем. Да и не в его это характере. Хотя я слышал, что такие истории иногда случались. Теперь менять невесту на ружье уже слишком поздно.
Я отправился в гости к барону Кресле в сопровождении десяти человек: неразлучного со мной Прошки, четырех «диких» — Ворона, Кота, Жгута и Брона, а также Грегора, Пелая, Шлона с Нектором и еще одного воина, взятого мною недавно. Отправились мы, подготовленные для долгой охоты, которая могла затянуться на неопределенное время.
С бароном мне необходимо было встретиться потому, что во время преследования зверя существовала вероятность очутиться на его землях. Когда такая орда в пылу погони окажется на дозревающем ржаном поле, хозяин может возмутиться. Кроме того, я надеялся, что барон примкнет к охоте, ведь погибли и его люди.
Как выяснилось, надеялся не зря, потому что охотничий отряд Кресле встретился нам на пути к его замку. Барон ехал во главе отряда из восьми человек, и по поклаже, притороченной к лошадиным бокам, становилось понятно, что Кресле решил заняться этим вопросом всерьез. Так и оказалось. Военный совет был краток, и тут я полностью подчинился мнению барона, опытного охотника.
— Все говорит о том, что орудует одиночка, — заявил он. — Не пара волков, не самец с самкой, не самка, натаскивающая щенков… Это матерый зверь, но точно волк. Я видел волчьи следы. Но размер следов… — Барон даже покрутил головой. — Никогда прежде ничего подобного не попадалось. Они по крайней мере в два раза больше тех, что мне встречались раньше. И еще, волки обычно избегают людей, стараются даже на глаза им не попадаться. Этот же… Он не охотится на людей, он просто убивает их при встрече, как будто мстит. Очень странное поведение. Зверь появился в этих местах не так давно, месяца три, не больше. И за это время погибло девять моих крестьян. Девять! Я знаю, что и у вас люди тоже гибли.
