— Достаточно старый, чтобы юная леди могла поцеловать мою руку, не уронив чести. Это вы имели в виду?
Лариса смутилась и рассмеялась.
— Да я же не это… Бросим эту скользкую тему. Я хотела сказать, что он же всё-таки пришёл…
— Когда учуял, что вам грозит опасность. Готов заплатить Вечностью за вашу земную жизнь, и это не слова, леди — я создал его во Тьме, я его насквозь вижу. Он бы сам пришёл за вами, но его не пускают. Не хватает пока у него сил сломать барьер, а гордость не позволяет брать мои. Хочет всё сделать сам. И я только…
— Только?
— Только чуточку вмешался. Это же не преступление, за которое казнят? Ну невозможно же слушать, как твой юный товарищ твердит о леди в опасности! Но я не мешаю ему самому набивать шишки. И не собираюсь мешать в дальнейшем. Так что терпение, терпение. Думаю, что он и сам со всем справится, только нужно время и опыт.
Лариса кивнула. Её лицо горело.
— Я буду ждать, сколько понадобится, — сказала она и снова кивнула. — И сама сделаю, что смогу.
— Да, леди, да… Вы женщина редкая. И самая, кстати, очаровательная из потенциальных Княжон, которые мне встречались.
— Княжон?
— Княжон Вечности…
Туман чуть-чуть поредел. В разрывах бурых клубящихся туч плыл чуть подтаявший шарик космического мороженого с перламутровым яблочным сиропом. Туман благоухал тополями, берёзой и талым снегом. Лариса вдруг поняла, что они уже пришли. Её дом как-то сам собой оказался совсем рядом, сонный и спокойный, укутанный мягкой дымкой тумана, облитый лунным сиянием, светящийся жёлтыми окнами в чёрных зарослях ив и берёз — милый, как деревенский домик.
— Ваши штучки, Артур? Да? — Лариса восхищённо оглядывалась кругом. — Я еду до дома полчаса… Скажите, сколько времени мы шли?
— Да нисколько. Прошлись по снам, чуточку срезали… Оставьте, Лариса.
Явно подошло время прощаться, но Ларисе было жаль тихого покоя. От Артура тянуло Вороном. Сил не было просто уйти — и всё.
Артур вздохнул.
— Бесценная леди… Я полагаю, вы хотите видеть…
— Я готова ждать, правда, — сказала Лариса поспешно. — Хочу, да, но, после года сплошной пытки, надежда — это так много…
— Я ваш слуга, леди, — сказал Артур серьёзно. — Я предложил бы вам Вечность, но ведь вы не возьмёте Дар из моих рук? Это было бы слишком интимно и слишком ко многому обязало бы, хотя и защищало бы, конечно…
— Я подожду, — твёрдо сказала Лариса. — Я дождусь, когда это сможет Ворон.
— Потрясающее сочетание — гордыня и любовь… — улыбнулся Артур. — Однако, мне уже невежливо тянуть время дальше. Доброй ночи, Лариса. Я знаю, вас мучают кошмары — так вот, сегодня вы будете спать, как дитя. Вот увидите. Преданный слуга леди.
— До свидания, — сказала Лариса. — Я очень рада знакомству. Правда.
Артур церемонно склонил голову. Байкерское тряпьё на секунду показалось Ларисе синим бархатом с золотыми нитями. Артур, не торопясь, повернулся и вошёл в густую тень у Ларисиного подъезда. Запах ванили и ладана смешался с туманом и растаял.
Лариса открыла дверь в свой подъезд, как в лунный чертог. Она почти ничего не понимала, все системы бортового компьютера сбоили, жизнь, смерть, любовь — образовали какой-то пёстрый круговорот… Но было восхитительно спокойно.
В новом Ларисином мире не было страха. Она почувствовала себя Княжной, ещё не понимая толком, что Артур имел в виду.
Осозналось только, что он — прав.
Лариса спала без снов, когда Римма беседовала со своим астральным наставником.
Она снова стояла посреди круглого зала, залитого светом. Красные лепестки толстым мягким ковром осыпали пол. Наставник предстал перед ней в ослепительном белом луче; увидев его, Римма почему-то почувствовала тревогу.
— Я что-то сделала не так? — спросила она испуганно.
— Ты не виновата, — раздался медный бесстрастный голос. — Ты сделала всё, что было в твоих силах. К сожалению, свет не всегда одерживает победу над тьмой.
— Что случилось? — прошептала Римма беззвучно, но наставник, разумеется, услышал — он читал по её душе.
— Девушка по имени Лариса. Её жизнь в опасности.
Римма давно забыла, как её раздражала эта девица. И потом — что такое раздражение перед лицом смерти? Не заслуживала этого глупая девчонка — Римме вдруг стало жаль её до слёз.
— Неужели я ничего не могу сделать? — спросила она в тоске. — Она погибнет?
На несколько мгновений Римме показалось, что она видит в потоке света лицо наставника — белое, неподвижное, скорее, лицо мраморной статуи, чем человека. Из глаз его исходил белый свет. Свечи в золотых жирандолях полыхали ослепительным пламенем.
— Тяжело помочь тому, кто сопротивляется помощи, — влился в Римму бестелесный голос. — Девушка одержима. Она уже сама ищет смерти, демон всё-таки овладел её душой. Она оказалась слишком привлекательной… пищей для сил зла. Следующей ночью её сожрут.
— Господи… — прошептала Римма, цепенея от ужаса. — Какой кошмар… — и взмолилась: — Ну научи же меня, как поступить! Неужели я вот так отойду в сторону и дам им её… съесть?!
Наступило молчание. Впервые за много лет наставник Риммы размышлял так долго. Ангел молчал, а Римма стояла в золотом сиянии и пыталась отогнать от своего разума дикую картину — как это «сожрут»? Душу можно сожрать? Или это будет нечто, что буквально сожрёт или сожжёт её тело?
Римма видела немало страшного и отвратительного. Но ещё ни о чём её наставник не говорил так внушительно. И Римма поняла, что участь Ларисы будет неописуемо страшной.
Не порча со сглазом. Одержимость.
Римма уже отчаялась, когда, наконец, раздался долгожданный голос.
— Есть только один выход, — рек наставник. — Но это будет тяжело для тебя. Ты готова принять на душу грех ради спасения чужой жизни?
— Да, да! — откликнулась Римма поспешно. Она не колебалась ни минуты.
— Тогда ты солжёшь ей. Это единственный способ.
— Я солгу ей, но она спасётся.
— Правильно. Ты скажешь ей, что сделаешь всё, что она попросит. Она захочет говорить с умершим юношей по кличке Ворон.
— Он демон.
— Он демон. Но ты согласишься. Ты скажешь, что не можешь вызвать столь тёмную сущность в своём доме. Потом скажешь, что она может увидеть его тень в том месте, которое ты укажешь. Вот это место. Запомни.
Римма увидела, как на чёткой чёрно-белой фотографии, расселённый дом в узеньком переулке, на Лиговке, в пяти минутах ходьбы от жилища её старой подруги. Дом был знаком Римме, он предназначался на капремонт или даже на снос, работы уже начались. Теперь там было пусто и темно; единственными посетителями этого места были бомжи и сомнительные типы, разыскивающие укромный уголок для выпивки и прочих интимных надобностей.
