Ознакомительная версия.
Украсть самому? Раздробить по частям и дать по одной побрякушке каждой из сторон? Самоустраниться? Срочно бежать? Вопрос уже давно стоял не о деньгах или каких-либо преференциях. Дело касалось самого главного: жизни его и семьи. Он уже сто раз проклял тот миг, когда сдуру влез в эту аферу. Ведь мог, мог подумать головой заранее!
Старик отлично понимал, что в таком деле — даже спрячься он на дне моря, его и там найдут. Найдут, достанут и заставят держать ответ. Изнывая от ужаса, почтенный ювелир представил, что с ним и его семьей сделают в подобном случае. Тело пронзила мелкая противная дрожь.
Как же быть? Бедняга думал, но не находил выхода. С женой, глупой курицей, — не посоветуешься. Сыновей и племянников безопаснее держать в неведении: чего не знаешь, того не выболтаешь.
В общем, идти за помощью и советом не к кому. Разве что в храм Светлейшей Царицы… да и там… сама настоятельница — одна из заказчиц.
В хмельном угаре ювелир пьяным голосом сказал вслух:
— А кину-ка я монетку! Если монета упадет на «орла» — отдам украшения и всю информацию по ним первому посетителю. Если на «решку» — айрам. Если встанет на ребро — все достанется жрицам Светлейшей, а если зависнет в воздухе — никому ничего не расскажу и самоустранюсь от этого дела!
Довольный принятым решением, ювелир достал медную монету и подкинул, внимательно следя за ней. Медная монетка, вращаясь, начала падать и… внезапно зависла в воздухе, после чего, провисев некоторое время, исчезла.
Не верящий своим глазам ювелир пришел в крайнее возбуждение и даже протрезвел. Невероятно, невозможно, немыслимо!
И мастер повторил попытку. На этот раз в воздух взлетела серебряная монета. Взлетела, чтобы через долю секунды исчезнуть. Но и на этом упертый старикан не остановился! Кряхтя и жалуясь, он с некоторой долей сожаления запулил в воздух тяжелую золотую монету.
Золото — оно верное, это не медь, не серебро. Неизменный, неокисляющийся металл Пресвятой Госпожи никогда не обманет.
Результат троекратно повторился. Монета сгинула в неизвестном направлении. Как ни искал ее на столе, под столом — никаких следов. Жертва принята, ответ дан.
— Спасибо тебе, Пресвятая Царица! — Хозяин лавки троекратно благодарственно поклонился иконе в «красном углу» и облегченно вздохнул, утирая выступившую слезинку.
Он больше никому про девушку не расскажет и поможет ей всем чем сможет. Это вам не шутки. Знак от богини — не то, с чем можно не считаться!
Как только я благополучно разделалась с красной… то есть конской угрозой, сразу после этого полулегально выбралась вместе с Дарвилем к ювелиру. Я дошла до такой стадии общения с ним, что начала буквально вить из мужика веревки. По-моему, если бы я попросила, он бы меня и на руках куда угодно отнес. Жаль только, что не лежит к нему сердце. Совсем. Ладно, не будем о грустном.
Итак, переодевшись, словно партизаны в чужом лесу — то есть во все темное, и умотавшись с ног до головы (я), мы тихо выскользнули из усадьбы через дальнюю калитку для слуг.
На улице Дарвиль благополучно поймал извозчика, и мы погнали к ювелиру. Хотя меня не царапало чужое присутствие, но на душе отчего-то было неспокойно — настолько, что я почти пожалела о своей задумке. Отступить мне мешала только уверенность, что второй раз незаметно смыться из-под Лореттиного надзора будет весьма и весьма проблематично.
Будучи женщиной практичной, я, следуя голосу интуиции, достала мешочек с драгоценностями Спящей и отдала его на хранение Дарвилю, оставив себе только перстень, насчет которого мы с ювелиром договорились заранее.
Дополнительных три золотых из графини я с трудом, но выбила, поэтому пребывала в боевом настрое.
Лавка неприветливо встретила нас специфическим запахом пыли и разогретого металла.
«Посетителей сегодня не принимаем!» — довольно-таки неласково остановили нас на пороге. Дверь мягко закрылась перед самым моим носом.
Мы сделали вторую попытку — отворили дверь и сразу решительно шагнули внутрь. Сын или племянник господина ювелира мрачно шуровал метлой по полу лавки, вздымая клубы пыли и шмыгая носом, словно мальчишка.
Я возразила:
— Но у меня договоренность с вашим мастером! Господином…
— Хватье, — подсказал Дарвиль.
— Да! Господином Хватье, — подхватила я.
— Если мастер вам назначил встречу — тогда совсем другое дело! — без особого энтузиазма, но уже более благодушно отозвался отпрыск. С криком: — Папа! — он проскакал по лавке и буквально вытащил на свет божий растрепанного ювелира.
Это был ювелир, тот самый… но господи боже мой — какая же с ним случилась перемена!
Заплывшее, словно от непрерывной пьянки, лицо. Потухшие глаза. И жуткий, прямо-таки непереносимый запах перегара. Что-то мне это напоминает… новогодние праздники затянулись али помер кто?..
Дарвиль со всхлипом втянул воздух. Я невольно попятилась. Такого ювелира нам и даром не надо! Пропьет и свое и чужое!
Тем не менее в противоположность моим выводам держался старик прямо и обретал уверенность по ходу пьесы.
— Прошу вас. — Меня пригласили в тот самый рабочий кабинет. Момент для бегства был безнадежно упущен.
В кабинете было прохладнее, чем в самой лавке или на улице. Мерно тикали настольные часы. В закрытое окно билась муха. Душу окутало вязкое чувство предгрозового затишья.
Старик меня удивил. Когда я потянулась за кошельком, чтобы выложить вторую часть денег, ювелир меня остановил:
— Извините, леди, сначала мы поговорим о том, что я узнал, а потом речь пойдет об оплате.
Предисловие мне сразу откровенно не понравилось. Он надеется вытянуть из меня шантажом еще денег? Это вряд ли. Я не смогу дать ему больше, чем у меня есть. А вытряхнуть лишнее ему не удастся. И потом… со мной широкоплечий Дарвиль, я под протекцией госпожи графини. Никто не станет шутить подобными вещами. Я успокоилась, хотя и продолжала настороженно следить за владельцем лавки.
Ювелир с приметным именем вытащил из ящика стола лист бумаги и выразительно посмотрел на меня. Я с таким же точно выражением на лице звякнула монетами в кошельке. Мастер отрицательно качнул головой и протянул мне лист.
Ладно, потом этот вопрос обсудим, я ничего не теряю. С гулко бьющимся сердцем я впилась глазами в несколько рукописных строчек.
— Прошу вас не называть имен, — шепнул старик Хватье, заметив, что я собралась задать вопрос.
— Хорошо. Сведения точны?
— Не сомневайтесь. Ошибки быть не может.
— Вы видели этот портрет лично?
— Да, меня три месяца назад вызывали туда для оценки некоторых приобретений. Вчера я проник в дом под предлогом… не важно каким, и убедился еще раз.
Ознакомительная версия.
