Справа от меня прозвучало что-то подозрительно похожее на смешок, и я зыкнула на Колю, из-под сурово сдвинутых бровей, недвусмысленно давая понять, что думаю по этому поводу. Он, деланно округлил глаза, в ответ на мое негодование, и расплылся в широченной улыбке.
— Зря ты так, очень даже миленько, — выговорил засранец, со сдерживаемым смехом в голосе.
— Миленько, — фыркнула я и покосилась на Сашу. Тот делал вид, что ничего не слышит, но я разглядела подрагивающие уголки губ.
Смешно им видите ли! Я бы тоже посмеялась, будь на моем месте кто-то другой, так нет, сама, лично, в лодке сижу и веслами работаю, не хуже галерщика. Толчок — рывок, раз — два, и так до бесконечности.
Саше-то что, хорошо, он уже нахохотался вволю, что называется, оторвался по полной программе. Сперва, спектакль устроил, со стоянием на коленях. Как на тромбоне поиграл на моих нервах, хорошо хоть соло на скрипке не замутил, иначе осталась бы я без струн, с одним остовом. Госпожа — додумался же, хотя должна признать, урок прошел на отлично. Мысль о том, что я потеряла Сашу, навсегда отбила желание, провернуть что-нибудь эдакое, чего он не одобряет.
После небольшого отвлечения от темы, что мы устроили в овальной комнате, последовавшего за ним выяснения отношений и разбора полетов, куда и почему испарилось мое внутреннее зажигание, мы стали приводить себя в порядок, и тут началось. Во-первых, эта чертова тряпка, что появилась на мне во время возрождения, ни в какую не хотела трансформироваться. Что я только из нее не делала, все без толку. Брюки, шорты, леггинсы, рубашки и еще целая куча предметов гардероба после минутного раздумья возвращались к первоначальному балахонистому виду. Ужас! Намучавшись, я отобрала у Саши синюю тунику, сварганила довольно миленький прикид, из числа моих любимых, и уже собиралась приняться за обувь, когда все старания рассыпались в прах прямо на глазах. Мало того, что брюки с рубашкой превратились в платье, так и насыщенный синий обесцветился. Просто взял и побелел, будто поздоровался с ведром побелки.
Я сначала на Сашу накинулась с обвинениями, ни в какую не хотела верить, что он руку не приложил. Больно уж подозрительным казалось самопроизвольное возвращение к первоначальному виду. Потом сдалась. Пришлось признать, что меня, помимо воли, причислили к лику святых, вот только вместо крыльев и нимба, выдали бесцветные одежды. Хочешь — не хочешь, а носить обязательно. Дресс код, чтоб его!
Мы, как в коридор вышли, добрый Коля, обрулив у хомисида плащ, решил меня облагодетельствовать. От чистого сердца, чтобы не замерзла, укутал в шерстяную ткань. А дальше был удар под дых. Стоило угольно-черной материи коснуться моих плеч, она пошла пятнами. Сперва серыми, затем бежевыми, потом молочными и под конец, кто бы подумал, белыми. В итоге, я превратилась в снежную королеву, хоть и без ледяной короны на голове, но все равно — сходство поразительное. Вся такая снежная, искрящаяся, словно соревнование со снеговиком устроила, морковки вместо носа не хватает для полного счастья. Вот я и бесилась, играя с Белоснежкой в «раскрась меня», меняя цвета одежды каждую минуту, для того чтобы она, через какое-то время, вновь вернулась к кипельно белому.
Как выяснялось, Веснушка знал куда идет. Он довольно быстро доставил нас до места. Мы попали в большой зал, смахивающий на учебный класс. Лавочки выстроились стройными рядами напротив подиума, и, судя по количеству посадочных мест, собрания здесь проводились нехилые. На данный момент в комнате находилось человек тридцать, не считая тех, с кем мы уже были знакомы. Все стояли, сбившись в кучу возле Ардены, который сидел на скамье, обхватив голову руками, и что-то бормотал. Что ж, заслуженная кара настигла его, зов добрался до своего создателя, превратив того в кающегося грешника. Любопытная картина.
Когда мы вошли, по залу прокатился ропот, и я почувствовала все нарастающее бурление сущности, хомисиды активизировали свои силы. Пришлось принять меры и попридержать их пыл. Я раскинула сети и потянула сущность на себя, легонько, совсем чуть-чуть, давая понять, что в случае необходимости могу, обездолить их в одно мгновенье. Намек был понят и вылился в коллективный стон.
Я забралась на подиум, и первым делом поинтересовалась.
— Где мальчик? — два хомисида, что привели Сашу к престолу, переглянулись между собой. — Приведите. Немедленно, — приказала я. — И Раинеля тоже. — Они поспешно выскочили из комнаты. Этим двоим уже не нужно было объяснять, что со мной шутки плохи, а вот остальным, пожалуй, придется. — Кто Аэрариус?
Обсудив с Сашей положение дел, я пришла к выводу, что Ардена, хоть и руководил делами ордена, не являлся его видимым главой. Значит, должен быть кто-то еще, кто-то достаточно сильный, чтобы держать в страхе всю команду. И этот кто-то интересовал меня в первую очередь.
— Его нет в цитадели, — ответил мне мужчина, которому я подлатала нос. — Он отбыл еще вечером, после разговора с Мастером. — Беглый взгляд в сторону Арденны, объяснил, что к чему.
— Куда? — хомисид только плечами пожал. Конечно, кто сказал, что будет легко? Никто не говорил, вот и получила очередную неожиданность. — Ясно.
Я посмотрела на старца. Добиться от него, чего-нибудь вразумительного уже не представлялось возможным. Зов работал на полную катушку, уведя того за грани разумного.
— Ладно. Придется отложить знакомство до лучших времен, — я вздохнула и продолжила. — Теперь о первостепенном. Произошла смена режима, отныне во главе ордена стою я. — кажется, я их шокировала, почти все рты пооткрывали. — Есть возражения? Нет! Вот и славно. — Я театрально присела в реверансе. — Можете, звать меня Лаари. Сейчас каждый поклянется мне в верности и разбежимся по своим делам, — закончила я свое выступление, окончательно добив тем самым собравшихся в зале хомисидов.
* * *
— Это была плохая идея. — бурчал Саша два часа спустя, укутывая меня в одеяло.
— Иначе было нельзя. — оправдывалась я, внутренне с ним соглашаясь.
Идея может и не ахти, но ничего другого я придумать не смогла. Как-то же надо было хомисидов к себе привязать, чтобы точно под колпаком оказались. Я не собиралась повторять ошибки прошлого, и допускать, чтобы за моей спиной кто-то наматывал клубок из интриг, так и до удара в спину недалеко. Одна вот уже получила, так что, я лучше немножко помучаюсь, зато потом буду спокойна. Конечно, пропустить через себя сорок с лишним человек — дело нешуточное. Уже после пятнадцатого меня начало потряхивать, а к тридцатому — еле на ногах стояла. Но ничего, справилась, теперь вот отдохну, как полагается, и буду как новенькая.
