- Палачи?
- Так зовем убийц наемных, что приходят с огненной земли, логово у них там. Раньше мало их видели. А теперь они как бы в договоре с Императором, так заняли некоторые города, заправляют там.
- А что за договор? - Русберг постарался не выказать своего интереса.
- Да поди узнай. Но мужики шептали, что они выполняют всю грязную работу за Имперские Легионы, взамен получили право убивать неугодных им. Говаривали, даже список какой-то смертный есть. Там люда много написано всякого, - еле слышно прошептал повозник.
- А мне не боишься рассказывать?
- Тебе, да Всевышний с тобой, ты не спас бы меня поди, коли было бы на то твое усмотрение или приказ кого. Вон Халира и Судрога Кривого не спасли их охранники, а их телеги были около фургона.
- Что так звенит-то?
- Не знаю, нам строго-настрого запретили смотреть внутрь, камень и все тут. Хорошо, что платят хорошо и половину сразу отдали. А то бывает, пригонишь телеги, а хозяин гонит прочь, не заплатив, таких запоминаем и потом уже не связываемся. В гильдии потом обмениваемся именами, дабы не попадаться.
- У вас и гильдия своя?
- Ага, в таверне как наберемся толпой перевозочной, к нам тогда соваться побаиваются, вот и гильдия сразу тут, а по одному забили бы нашего мужика. Вот и держимся вместе, а по-другому никак нынче.... Вон поворот видишь? Два каравана назад на нас там напали, я тогда вез масла. Досталось сильно, а сейчас уже и не боюсь, пока ты рядом.
- Пока я, бояться нечего. Договор есть договор. Довезти надо.
- Ага, вот и я про то же. Не все так дело свое делают. А у тебя вон и мечи какие-то особенные, чернющие. Я заметил.
- В песках достал.
- От кедь?
- Да достались от одного, убить правда пришлось.
- А ну и то бывает. А как ты бился, я видел, это да. Достать с таким мастерством можно.
- А что там творится.
- Там-то? - повозник указал на горизонт, куда вел тракт, - Там совсем худо, жгут, вешают, обдирают, вербуют. Да скоро сам и увидишь, скоро начнутся.
- Что?
- Да висилки, где по одной, а где целая аллея. Жуть еще та. И так на усех трактах.
- Поглядим.
Караван двигался по уже халланской части тракта несколько медленно. Движение ожило: в обе стороны со всех примыкающих дорог шли караваны, конные и пешие. Леса сменились полями и появились обещанные виселицы, на которых болтались где свежие, где уже подгнившие и обклеванные тела повешенных. На некоторых висели железные клетки, в которых сидели умершие в муках от жажды и истощения. Картина не приятная, особенно для простого люда, не видевшего более жестоких смертей.
Русберг смотрел почти на каждого, узнавая, почему тот умер именно так, и зачастую все было однообразно: украл, что-то сказал, обвинили в измене мужу, попытался бежать.
Впереди показался городок.
- Во, сейчас прикажут оставаться на ночлег тут.
- Так погода вроде бы спокойная.
- Дык по ночам не ездють, только дурные гонят в ночь. А ночью и зверь нападет, и что пострашнее. Костей не найдут.
Перед городом на перекрестке стоял кордон, уже знакомая картина. Остановились, отчитались, заплатили, поехали дальше. К вечеру уже распрягали лошадей в городке, после выставили охранение из регулярных, остальные же пошли в трактир. Русберг же последовал за ними, дабы не привлекать лишний раз ненужного внимания. Ночь обещала выдаться спокойной.
Междуглавие 8.
Сильный проливной дождь превратил дорогу в малопроходимую грязевую массу. Тяжелые повозки снабжения вязли по самые оси колес, и людям приходилось налегать на задние борта, чтобы лошади могли сдвинуть с места и протащить несколько шагов до следующего застрявания. Все войско, состоящее из трех сотен пеших легионеров, вторые сутки пробиралось по бездорожью. Грязь порядком забилась под металлические поножи, попадая даже в скрученные ремнями сапоги. Перед колонной верхом на лошадях ехал барон Урдинг и его телохранители.
- Сколько еще? - проворчал изрядно промокший под походным плащом барон.
- Две версты, сир, - доложил едущий рядом рыцарь.
- Что за захолустье, дождь все льет и льет.
- В этих землях в эту пору часто дожди, сир.
- Знаю, передовой отряд вернулся?
- Нет еще, сир.
Колонна еле волочилась, увязнув в грязи, если бы сейчас напало небольшое войско мятежников, то с легкостью бы разбило славные легионерские сотни. Но откуда среди простолюдинов найдутся стратеги? Все вожаки трясутся за свои душонки и не способны предпринять никаких серьезных действий. По крайней мере, он, барон Урдинг, сын Рульдага Бесстрашного, командующий десятым легионом армии Халлана, думал так, даже был уверен в этом.
- Увеличить шаг и смотреть в оба! - скомандовал барон, и тут же по всей колонне передался его приказ.
Легионеры устали и озлоблены, они уже не представляют, как будут штурмовать мятежный городок, и надеются лишь на то, что командующий отдаст приказ об осаде, не рискуя людьми для штурма. Головы никто не поднимает, тяжелые шлема, давяще, заставляют смотреть в землю, ноги месят грязь, мечи гремят на поясах, щиты болтаются на спинах, древки копий опускаются все ниже и ниже и зачастую служат опорами в преодолении бесконечной грязевой массы. А тут еще команда ускориться и смотреть по сторонам, ворчание еле слышно проскользнуло среди тянущейся колонны. Солдатские ноги еще глубже увязли в грязи, лошади недовольно зафыркали, но колонна ускорилась, как то требовали.
- Передовой отряд, сир, - произнес рыцарь, указывая рукой на небольшой пролесок.
Среди нескольких деревьев, растущих отдельно от всего остального леса, мелькали силуэты.
- Туда, - отрезал барон.
Он пришпорил лошадь, и та постаралась скакать галопом, как только вылезла из грязи на пока еще не тронутый склон, разбрасывая комки земли за собой и звеня навешанными на нее доспехами. За ним тут же последовали несколько рыцарей, остальные продолжили путь, управляя колонной.
- Сир, - командир передового припал на колено перед приблизившимся верхом бароном.
- Доклад, - произнес барон.
- Сир, город открыт.
- Ворота открыты, они не ожидают нас, замечательно.
- Нет, сир, ворота распахнуты, ни часовых, ни караульных, ни людей. На стенах тоже никого, вокруг стоит полнейшая тишина. Внутрь мы не осмелились войти.
- Либо они что-то замыслили, либо бросили город. Выдвигаемся маршем к воротам, - заключил барон.
Ворота городка были распахнуты настежь, ни единого человека нигде: ни на стенах, ни на башнях, ни около ворот перед мостом через ров. И вокруг стояла зловещая тишина, птицы, обычно облюбовавшие городские свалки и крыши, пропали и не летали над городом и в округе. Передовой отряд наблюдал долгое время, но ничего не менялось. По прибытию барон долго всматривался в бойницы стен и башен, не мелькнет ли огонек или блеснет металл. Через несколько часов потянулись три сотни обессиливших легионеров.
