Эллерт с сожалением покачал головой:
— Был бы очень рад, но обязательства требуют моего присутствия в другом месте. Я уже долго живу в Алдаране, не получая почти никаких новостей из внешнего мира. Как идет война?
— В основном так же, как и раньше, — ответил Ян-Микел из Сторна, изящный, смуглый молодой человек с вьющимися волосами. — Ходили слухи о том, что Аларик Риденоу, которого прозвали Рыжим Лисом, погиб в сражении, но это оказалось ложью. Король Регис серьезно болен, и принц Феликс созвал Совет. Если король умрет (да будет долгим его царствование), возникнет потребность в новом перемирии для коронации Феликса, если он когда-либо будет коронован. А от твоих родственников, Эллерт, поступило сообщение, что жена твоего брата родила сына десятого числа прошлого месяца. Мальчик здоров, хотя леди Кассильда так и не восстановила силы и не может сама кормить его. Есть опасения, что она уже не поправится. Но мальчик был объявлен наследником твоего брата.
— Благодарение богам, и да пребудет их благословение на ребенке. — Эллерт произнес ритуальную формулу с облегчением. Теперь, когда у Дамона-Рафаэля есть законный сын, нет никаких сомнений, кого Совет выберет наследником престола.
Однако среди калейдоскопических образов будущего Эллерт по-прежнему видел себя коронованным в Тендаре. Он в гневе отгородился от своего ларана, от непрошеных видений. «Неужели я, в конце концов, так же честолюбив, как и брат?»
— И еще, — добавила Розаура. — Третьего дня я разговаривала с твоей леди в свою смену на связи.
Сердце Эллерта мучительно сжалось. Кассандра! Как давно он не вспоминал ее!
— Как она? — тихо спросил он.
— Судя по всему, здорова и довольна, — ответила Розаура. — Ты еще не знаешь, что ее назначили Наблюдающей в круге Корина?
— Нет, я не знал об этом.
— У нее выдающиеся телепатические способности, и это чувствуется при контакте. Не могу представить, каких усилий тебе стоило расстаться с ней. Ты ведь женат недавно, правда?
— Еще и года не прошло, — ответил Эллерт.
«Слишком недолго, мучительно мало мы были вместе…» Эллерт забыл, что находится среди тренированных телепатов матриксного круга. На короткий момент он опустил защитные барьеры и увидел, как тень, омрачившая его, отразилась на лицах окружающих.
— Превратности войны, — сказал Эллерт, пожав плечами. — Мир живет по своим правилам, а не так, как нам хочется.
Произнося клише, он ощущал претенциозную чопорность своих слов. Однако все выказали вежливое равнодушие, мысленно отвернувшись в сторону. Пока Донел сообщал о цели их визита, Эллерт постепенно пришел в себя.
— Отец послал меня за первой партией противопожарных химикатов, которые нужно доставить на станцию. Другие партии можно будет послать с вьючными животными.
— Вы построили новую пожарную станцию на вершине горы?
Разговор перешел на общие темы, на борьбу с огнем и погоду в нынешнем сезоне. Один из лерони повел Донела за пакетом с химикатами, которые следовало отвезти в Алдаран. Розаура отвела Эллерта в сторону.
— Мне очень жаль, что тебе пришлось так быстро проститься с супругой, родич, — сказала она. — Но если Кассандра сейчас находится на связи, ты можешь поговорить с ней.
Эллерт вздрогнул. Он уже давно решил, что если ему не суждено больше увидеть Кассандру, то, по крайней мере, они избегнут трагедии, которую он прозревал в будущем. Однако он не мог упустить случая поговорить с ней.
Матриксный зал был похож на любой другой — со сводчатым потолком, голубыми окнами, откуда струился мягкий свет, экраном монитора и огромной матриксной решеткой. Молодая женщина в одеянии свободного покроя из мягкой ткани стояла на коленях перед решеткой. Ее лицо было отрешенным и сосредоточенным — лицо матриксного техника, чей разум настроен на внешние сигналы, а мысль улавливается в ретрансляционной сети, связывавшей всех телепатов в Башнях Дарковера.
Эллерт занял место рядом с девушкой, но часть его сознания по-прежнему оставалась неспокойной.
«Что я скажу ей? Как смогу общаться с ней, даже на расстоянии?»
Но старая выучка взяла свое. Ритуальное дыхание успокоило разум, тело автоматически приняло одну из расслабленных поз, которые можно сохранять достаточно долго, не испытывая усталости.
Хастур погрузился в необъятную вращающуюся темноту, словно скользил на планере над бескрайней равниной. Мысли кружились и мелькали, словно звуки отдаленных разговоров в наполненном людьми огромном зале — бессмысленные, поскольку он не знал их контекста или происхождения. Медленно свыкаясь со структурой трансляционной сети, сложившейся на этом сеансе, ощутил более определенное прикосновение, голос Розауры.
«Хали…»
«Мы здесь, что там у вас?»
«Если леди Кассандра Эйлард-Хастур находится среди вас, то передайте ей, что ее муж сейчас находится у нас в Трамонтане и хочет поговорить с ней».
«Эллерт, это ты? — Прикосновение Ариэллы было таким же узнаваемым, как ее пшеничные волосы и задорная девичья улыбка. — Думаю, Кассандра сейчас спит, но ради такого случая она будет рада проснуться. Передай мои приветствия кузине Ренате; я часто думаю о ней с любовью и благодарностью. Сейчас я разбужу Кассандру».
Ариэлла исчезла. Эллерт вернулся в пустоту, наполненную шорохами и шепотами. Послания проносились мимо него, не затрагивая ту часть его разума, которая могла бы зарегистрировать или запомнить их. Затем, неожиданно, она оказалась рядом — возле него, вокруг него. Ее присутствие было почти физически ощутимым…
«Кассандра!»
«Эллерт, любимый!»
Смесь слез, изумления, недоверия… Ощущение возрожденной целостности, две-три минуты абсолютного, экстатического единения, словно крепкое объятие… Этот момент можно было сравнить лишь с тем, когда он впервые овладел ею. Все его защитные барьеры рухнули. Эллерт почувствовал, как его разум сливается с ее во взаимном проникновении, более страстном, чем слияние их тел.
Это не могло продлиться долго на таком глубинном уровне. Ощущение начало размываться и пропадать, сокращаясь до обычной мысли, обычного контакта.
«Эллерт, как ты оказался в Трамонтане?»
«Прилетел с приемным сыном лорда Алдарана за партией противопожарных химикатов. В Хеллерах начинается сезон летних гроз, и мы опасаемся пожаров». — Он передал Кассандре мысленный образ — парящий планер, восторженная радость полета, ощущение ветра, бьющего в лицо.
«У нас здесь тоже были пожары. Башню атаковали аэрокары, начиненные зажигательной смесью».
Хастур увидел языки пламени, бушующие на побережье, взрывы, сбитый аэрокар, пылающий как метеор в стремительном падении, предсмертные вопли летчика-самоубийцы, наглотавшегося наркотиков…
