И король отдал приказ. Тотчас эльфийские существа подали ему ларец, а за ними, печатая шаг, вошел рыцарь, охранявший сокровищницу бесконечно долго.
Король отпер ларец при помощи заклинания, так как никаким ключам его замок не поддался бы, и, достав оттуда древний пергаментный свиток, прочел его, пока Лиразель плакала. Слова рифмованного заклинания прозвучали в его устах, словно ноты скрипичного оркестра, состоящего из лучших музыкантов-виртуозов, выхваченных из минувших веков и играющих в глухом лесу в полночь на Иванов день, когда в небе горит странная луна и воздух напоен безумием и тайной, а в темноте, невидимые, но близкие, рыщут существа, о которых не знает человеческая премудрость.
Король прочел свое последнее великое заклинание, и, услышав его, магические силы повиновались ему не только в Стране Эльфов, но и за ее пределами.
Глава XXXIII
СИЯЮЩАЯ ЛИНИЯ
Скитания Алверика продолжались. Из всего своего маленького отряда он был единственным, кто не утратил надежду. Даже Нив и Зенд, которых вплоть до последнего времени вела все та же фантастическая цель, ради которой и было предпринято это отчаянное путешествие, больше не мечтали о Стране Эльфов. Они были целиком поглощены своим планом: помешать Алверику попасть туда, – так как безумцы подвержены колебаниям в гораздо меньшей степени, чем люди здоровые, и даже за свои заблуждения держатся гораздо упрямее, чем любой нормальный человек. Зенд, который столько лет шел вперед, надеясь найти Страну Эльфов, теперь, после того как увидел ее границу, рассматривал зачарованную землю только как соперницу луны. Нив, который тоже перенес многое ради Алверика и его возвышенной цели, разглядел в Стране Эльфов нечто гораздо более сказочное, чем все, что когда-либо являлось ему во сне. Поэтому когда Алверик пытался неловко польстить этим двум изворотливым и свирепым умам, Зенд обычно отвечал ему коротко: «Луна этого не хочет», в то время как Нив лишь снова и снова бормотал: «Разве не достаточно было у меня сновидений?»
Они шли в обратном направлении, шли мимо тех же ферм, что видели много лет назад. Они появлялись в сумерках со своей серой рваной палаткой, от присутствия которой вечера казались еще более темными и унылыми, и ставили ее в тех же полях, где и они сами, и их изодранный тент уже давно стал легендой. И все это время за Алвериком неусыпно следили чьи-нибудь безумные глаза, чтобы не дать ему ускользнуть из лагеря и бежать в Страну Эльфов, где сны еще удивительнее, чем в воспаленном мозгу Нива, и где силы более могущественные, чем луна.
Несколько раз под покровом ночной темноты Алверик действительно предпринимал попытки скрыться из лагеря. В первый раз он бежал в лунную ночь, предварительно дождавшись того момента когда, как ему казалось, весь мир крепко заснул. Он знал, что граница зачарованной земли проходит совсем недалеко и, выбравшись из палатки, отправился прямо к ней по равнине, залитой призрачным светом луны и исчерченной длинными черными тенями. Алверик благополучно миновал крепко спавшего Нива, но не успел как следует удалиться от лагеря, как наткнулся на Зенда, который неподвижно сидел на обломке скалы, глядя на лик луны. Вдохновленный ночным светилом, Зенд внезапно обернулся и с громким криком бросился на Алверика. Алверику нелегко было отбиться от безумца голыми руками, так как меч у него отобрали уже давно, а тут и Нив проснулся и в ярости поспешил на помощь Зенду, так как их объединяла теперь общая ревность к Стране Эльфов. Каждый понимал, что чудеса зачарованной земли намного превосходят любые фантазии, которые способны появиться в их головах. И во второй раз Алверик попытался бежать в безлунную ночь, однако едва он вышел за пределы лагеря, как наткнулся на Нива, который сидел в полной темноте, упиваясь странным, безрадостным единением, установившимся между его больным разумом и межзвездным мраком. Стоило Ниву заметить Алверика, крадущегося в сторону земли, чьи чудеса оставляли далеко позади все его жалкие фантазии, как в голове его вспыхнула та самая ненависть, какую порой испытывает низшее существо к высшему, и тогда, даже не прибегая к помощи Зенда, он бесшумно нагнал беглеца и нанес ему такой сильный удар кулаком, что Алверик без чувств распростерся на земле.
После этого случая Алверик уже не мог предпринять ни одной попытки освободиться, их сразу же предвосхищал безумный разум.
Так эти трое – один пленник и двое тюремщиков – шли через заселенные людьми поля. Алверик несколько раз пытался прибегнуть к помощи фермеров, однако хитрец Нив прекрасно знал все трюки, какие может выкинуть мозг здорового человека. Именно поэтому, когда окрестные жители сбегались со всех сторон к странной серой палатке, из которой доносились крики Алверика, они натыкались на Нива и Зенда, которые встречали их с тщательно отрепетированной невозмутимостью и позволяли всякому выслушать путаный и сбивчивый рассказ своего спутника о его путешествии и о поисках Страны Эльфов. Известно, что большинство людей до сих пор полагает страсть к путешествиям одним из проявлений безумия, а Нив как раз на это и рассчитывал. Алверик так и не получил помощи.
Возвращались они той же дорогой, по которой годами ехали на поиски Страны Эльфов, и Нив возглавлял теперь этот маленький отряд из трех человек, шагая впереди с высоко поднятым исхудалым лицом. Нив нес меч Алверика, эфес которого выступал далеко вперед, а клинок в поцарапанных ножнах торчал сзади, и так уверенно шагал он и так гордо держал голову, что редким путникам, попадавшимся навстречу, казалось, будто этот оборванный человек является предводителем отряда гораздо более многочисленного, чем тот, что следует за ним на расстоянии нескольких ярдов. А если кто-то вдруг встречал их поздним вечером, когда за спиной Нива сгущались плотные сумерки и вставали болотные туманы, он действительно мог поверить, что в темноте скрывается целая армия, которая следует за своим оборванным, но веселым и уверенным в себе полководцем. Но будь там армия, Нива никто не счел бы безумным. И поверь мир, что армия существует, хотя за Нивом следовали только Алверик с Зендом, он был бы признан нормальным. Но, к счастью, одинокие фантазии, у которых не было ни фактов, чтобы на них опереться, ни даже досужих выдумок, чтобы ими питаться, оставались всего лишь фантазиями, и в них любой здравомыслящий человек без труда мог разглядеть чистой воды безумие.
Шагая следом за Нивом, Зенд приглядывал за Алвериком, так как общая зависть, которую они питали к чудесам волшебной страны, накрепко связала двоих безумцев, и оттого оба действовали с редкостным единодушием, словно обуреваемые одной сумасшедшей страстью.
