Все мое я сосредоточилось на разгоне корыта, не обращая ни малейшего внимания на треск корпуса и возгласы людей по этому поводу. Отвлекать меня от медитации не решились, справедливо рассудив, что безопаснее выстрелить собой из баллисты о замковую стену.
От столкновения с берегом я пришел в себя. На коленях с идущей из носа кровью. Звон сталкивающихся клинков подсказал, что с курсом я не ошибся. Одним прыжком я слетел за борт и попал с гущу схватки. Стена фэров пыталась сдержать натиск толпы людей в разномастных доспехах. Остроухие показывали себя прекрасными бойцами, но людей было слишком много, рядом с телами нападавших было немало тел и моих друзей. Галера врезалась в берег немного в стороне от группки фэраторцев, я спрыгнул как раз в толпу людей.
Мечи скользнули из ножен, я закружился в жутком танце смерти, абсолютно не контролируя себя. Будто мое оружие двигалось само и вынуждало повторять его движения. В первые секунды после моего появления люди не обращали на меня внимания, но потом бросились на меня, со свирепостью берсеркеров и самоотверженностью камикадзе. Близость воды позволила быстро восстановить Силу, но попытка ее использования привела к неожиданному результату. Я ударил перед собой пучком чистой Силы.
Разлитая вокруг энергия Крови, смешанная с мощью Смерти, внесла изменения в мою магию. Хаотичная энергия требовала упорядоченности, и она ее получила, влившись, в магический удар. Волна воздуха обернулась косой костлявой старухи, причисляя все живое к миру неживой природы.
Осознание того, во что вылилось мое безобидное действие, разом вышибло меня из боевого транса. За какую-то несчастную секунду, я обдумал множество вариантов дальнейших действий: я должен остановить это безумие, иначе стихии, получившие почти безграничную подпитку, уничтожат все живое вокруг. Приняв единственно возможное решение, я поглотил получившуюся структуру, выпив из нее всю Силу. К сожалению, ее было слишком много, да и Кровь и Смерть совсем не мои стихии. Они были не моими до этого.
Я позорно покинул поле битвы, сбежав в бесконечную темноту забытья.
Море Силы в ауре и адреналина в крови, подкрепленные визгом внутреннего голоса: «Ты че, охренел?!», вернули меня в сознание. Я вырубился буквально на мгновение, даже не успев упасть, и успел заметить на лицах, обезумевших от схватки, людей животный ужас.
Как я говорил, магия страшна во всех мирах и во все времена. Возможно, кто-то этого не замечает, но подсознательно боятся ее все. Может и не в такой степени, как у нападавших, но и на моем лице поселился страх.
За те несколько мгновений, пока действовала смертельная волшба, пало больше людей, чем за все время боя. Замершим воинам не хватало маленького толчка. И я им его дал.
Слегка усилив голос магией, я зарычал, благо опыт имелся из одной из прошлых жизней. Рев дикого зверя бичом хлестнул по ушам противников, и они побежали. Рассвирепевшие фэры могли бы вырезать испугавшихся людей, но они и сами были напуганы. На земле передо мной веером лежали тела павших, а сам я был весь в крови, напоминая капитанов-вампиров в их жутковатых мантиях. Фэры не опускали оружия, пока я не понял, что сам еще стою в стойке с мечами наготове.
Из носа все еще текла кровь, а в сознание меня держал адреналин, успокоюсь — вырублюсь, и на долго.
Я нашел глазами Мили, она стояла в самом центре стены клинков.
Подскочив к ней, я выдохнул:
— Каринир?..
— М-мертв. — Прошептала она. — Его...
— Потом! Ты главная, веди всех к лагерю фэров, он должен быть не сильно далеко. И меня не забудь.
— В смысле?..
Привет тьма! Давно не виделись! Блин...
Война — смерть, а смерть — это плохо
Предназначение движет разумным, как бы он от этой гадости не отнекивался.
Его величество Император Винцерт Второй переминался с ноги на ногу у палатки Главного. Этот жуткий маг сильно его пугал, многие его приказы не подчинялись ни логике, ни нормам морали. Начать войну на уничтожение с Фэрами? Самоубийство! Винцерт понимал это, как и то, что победить вряд ли удастся. Маг — демон в человеческом обличии. Да и человеческом ли?.. Молодой император был совсем не похож на отца. Тот был хоть и так же жесток и честолюбив, но он ради Империи был готов пожертвовать всей семьей, но не поддался бы на угрозы, невесть откуда взявшегося, сумасшедшего, Винцерт не смог.
Главный собрал под своим началом огромное войско, даже Безликих откуда-то притащил, и к Братством Крови договорился. Только с кочевниками не получилось, хотя и без них по этой земле такие армии не ходили: Империя, Дикие земли, Братство, Халифат — все прислали воинов, сотни тысяч людей были готовы воевать ради непонятных желаний старика. И как воевать! Вместо простого нападения на земли остроухих их вызвали на одно единственное сражение. Да, еще и время на подготовку дали!
Для битвы выбрали равнину на границе Империи и земель фэров. Лагерь людей был на равнине, фэров — в родном голубом лесу. И день битвы, или, как его называл маг, Жатвы, приближался.
Наконец человек решился отдернуть полог и зайти внутрь. Главный делал то, что и обычно — он медитировал.
— Все-таки решился? — Прошептал маг и хрипло засмеялся. — Какие нерешительные нынче правители!
— Гонец передал твои слова. Все готово. — Голос Винцерта слегка дрогнул.
— Отлично, друг мой! Были проблемы? — Главный посмотрел на, неуверенно дергающего головой из стороны в сторону, императора. — Все было рассчитано идеально, какие могли быть проблемы?! Вампиры передали, что все вышло как нельзя лучше!
— Король мертв, но половина его подчиненных уцелела. Это все перерожденный! Ты говорил, что его не будет, а он ворвался в самый разгар схватки, за несколько ударов сердца больше сотни гвардейцев убил, и пару десятков Диких зарезал!
— Каринир мертв, а остальное не важно. Ты можешь идти, от тебя и твоих людей больше ничего не требуется.
Человек немедленно удалился, каждое мгновение, проведенное возле этого сумасшедшего, для него мучительней любой пытки.
— Сегодня ты ощутил мощь Смерти и Крови, ощутил, чем я живу. Станешь сильнее или Вернорхус займет твое место среди живых? — Забормотал маг, смотря куда-то вдаль. — Знаю, этот демон бродит где-то рядом, он всегда там, где и я. Он не упустит возможности. Я смог победить, а ты сможешь? Или займешь его место там, в астрале?..
***
Мили опустила ручки носилок на землю. Ранены были все, и очень многие не могли идти. Пару часов назад мужчины насмерть стояли за женщин, а сейчас слабый пол, истекая потом, тянет носилки с воинами. Девушка всегда знала, что в этом мире живут сильные, хорошо живут безжалостные, а правят жестокие, но знать и видеть — совсем разные вещи. Хуже всего ощущать себя в числе слабых — тех, кто в этом мире могут только умирать. А сейчас они именно слабые — они не могут себя защитить.
