Неформальным лидером своей группы Маргариту никто из московских дам не считал, полагая, что каждая из них могла бы справиться с подобным делом несравнимо лучше; свиту они изображали без всякого удовольствия и лишь в силу обстоятельств. И, оказавшись наедине, без посторонних, тут же дали понять Маргоше, что почести ей не но чипу.
Анна прочла небольшую лекцию о том, что начинающие ведьмы должны относиться к старшим и более опытным коллегам с почтением. Они все в свое время через это прошли, причем им с Зоей в молодые годы приходилось намного тяжелее, чем Маргоше теперь, ибо тогда приходилось сражаться с издержками тоталитарного сознания во всем, включая и психологию ведьм.
– Сама знаешь, какими в те времена были старые ведьмы, – говорила Анна. – Не то что мы. Сопротивлялись всему новому. Свое собственное мнение считали безапелляционным, а молодежь и в грош не ставили. Только и можно было от них услышать: «Вот в наше время!», «Вот в наше время!» Но я никогда им не грубила. Я просто была тверда… Стояла на своем. Я всегда умела стоять на своем. Это и значит быть настоящей ведьмой.
– Ведьмы бывают разного рода, – философски заметила Зоя, считая нужным вмешаться наконец в разговор.
– Настоящие ведьмы бывают только одного рода – нашего, – отрезала Анна. – Горынская, ты меня слушаешь? Повтори, что я сейчас сказала!
Подобный педагогический прием выработался у Анны за годы долгого школьного учительства и обычно давал неплохой эффект при воздействии па сознание двоечников и балбесов.
Не успевшая еще забыть время собственного ученичества, Маргарита машинально повиновалась:
– Ведьмы бывают только одного рода – нашего.
– Нашего, а не вашего, девочка! – внесла окончательную ясность Анна. – Загляни на всякий случай под кровать. Вдруг там прячутся мужчины.
– Да, никогда не знаешь, где именно может повезти, – мечтательно вздохнула Зоя, забравшись под одеяло. – Ну есть там мужчины? Нет? Жаль. Конечно, сюрпризов от судьбы ожидать не приходится! Тушите свет, девчата, денек сегодня выдался не из легких, пора и отдохнуть.
Маргарита послушно задула свечи и притулилась на краешке кровати.
Проснулась она на рассвете, потому что стала сползать с того узенького края тюфяка, который оставили в ее распоряжении вольно раскинувшиеся на постели ведьмы.
Использовав очищающие чары, Маргарита привела в порядок свою одежду, изрядно запылившуюся накануне при путешествии из мира в мир, а еще более – во время петляния по улочкам Арконы в поисках пристанища. Если благодаря волшебному плащу никто не понимает, по моде какого пространства она одета, это еще не значит, что и грязи на подоле не будет видно…
Кувшин и таз для умывания в комнате имелся, но, плескаясь в тазу, она разбудила бы ведьм, набившихся ей в компанию, а этого как раз и не хотелось. Поэтому, применительно к полевым условиям ее нынешнего существования, пришлось тихонько намочить в воде платок и устроить себе обтирание, а полость рта освежить завалявшейся в кармане жвачкой. (В рекламных роликах ведь постоянно объясняют – если зубная щетка недоступна и все такое…) Ну и плюс чары чистоты.
Но чары чарами, а очень трудно вызвать у себя ощущение свежести, если лицо не соприкасалось с настоящей водой. Так что и обтирание было нелишним.
Вот теперь Маргарита была вполне готова к выходу без надоевшей хуже горькой редьки свиты сопровождающих. Стараясь не обеспокоить двух спящих ведьм, она открыла дверь и осторожно выскользнула на открытую галерею, опоясывающую здание. С наслаждением вдохнув свежий, влажный рассветный воздух, бодрящий после пребывания в душной спальне лучше всякого обтирания, Маргоша постаралась вызвать у себя позитивные эмоции. Главное – всегда исповедовать оптимизм и с радостью принимать все то, что уготовило будущее.
Залитый теплым розовым светом утренний город был необыкновенно красив. Улицы его казались пустыми: под утро с них исчезали и стражники, и прохожие, и шнырявшие по улицам без княжеского дозволения беориты. Только одинокая женская фигурка спускалась по камням мостовых к морю, навстречу рассветным лучам.
Порт в Арконе был не менее живописным, чем и сам город. Но в порту, несмотря на раннее утро, царила не затихавшая круглые сутки суета, поэтому Маргоша свернула, не доходя до пристани, и вышла на зеленый, лишенный всяких строений мыс, выдающийся далеко в море. Здесь росло одно-единственное старое дерево с необхватным стволом, обмотанным почему-то цепью. Может быть, к нему швартовались ладьи?
Маргоша уселась под дерево на мягкую зеленую травку, чтобы без помех посмотреть на всходящее над морем солнце и подумать.
– Мадам прибыла из Москвы? – раздался за ее спиной вкрадчивый голос. Причем можно было поклясться, что говоривший владел современным русским языком. Когда чары взаимопонимания преобразовывали арконское наречие в нечто хорошо попятное для гостей из иного мира, чувствовалась некая двойственность и неестественность речи, как в дублированных иностранных фильмах. Тут же речь текла самым свободным образом.
Маргарита обернулась. За ее спиной стоял… кот, уверенно держась на задних ланах и почтительно раскланиваясь.
– Не откажите уделить мне пару минут для беседы, госпожа. Так редко удается перекинуться парой слов со свежим человеком. Дефицит общения – это самый страшный недостаток моей горестной жизни.
– Я к вашим услугам, – церемонно ответила Маргарита. И тут же замолчала, потому что все в этой ситуации было не так, как надо, вызывающе не так, и это следовало обдумать.
Со мной разговаривает кот, замелькало в ее мозгу, а я ему отвечаю. Но коты не говорят, и если я разговариваю с котами, значит, я сошла с ума. А я ведь не сошла с ума! Во всяком случае субъективные ощущения не вызывают у меня тревоги и неуверенности в своем душевном здоровье. Значит, этого говорящего кота не может быть! Но он есть!
– Не пугайтесь, госпожа, – усмехнулся кот, словно прочел ее мысли. – Я принадлежу к котам говорящим, арконской разновидности, родственной чеширским котам, описанным известным Льюисом Кэрроллом. Правда, в отличие от чеширцев, мы не обладаем столь чарующей улыбкой, хотя тоже можем поулыбаться при случае. Это наше сильное психическое оружие. А что касается специфических особенностей котов-арконцев, так упоминание о них тоже имеется в литературной классике. Наиболее серьезному исследованию нашу породу подверг Шарль Перро, что нашло отражение в сюжете сказки «Кот в сапогах».
– Вы подумайте! – искренне удивилась Маргарита.
Кот довольно усмехнулся:
– Я вообще могу порассказать вам много интересного. Только согласитесь выслушать…
