— Все, человек, ты мертвец, — предупредил Эргис.
Он выдернул из ноги кинжал, лишь слегка поморщившись. Рана продолжала сильно кровоточить, но полуорк этого словно не замечал.
— Сначала ты, потом собака, — добавил он.
Опираясь в основном на здоровую ногу, пират швырнул кинжал Ривена в землю так, что он воткнулся в мостовую, и вытащил свою здоровенную саблю. Вооружившись таким образом, полуорк одарил убийцу жестоким орочьим оскалом. Двое его приятелей тоже вытащили оружие, и каждый из них, напоследок пнув трактирщика, выступил вперед, чтобы встать рядом со своим капитаном.
Джак потянулся за клинком, но Кейл и Магадон остановили его, одновременно положив руки на плечи хафлингу.
— Но их трое, — запротестовал Флит.
— Дружище, он именно этого и хочет, — сказал Эревис.
— Количество не имеет значения, — добавил Магадон.
Джак с минуту колебался, а затем опустил руку, не прикоснувшись к рукояти меча.
Хотя все трое противников были вооружены огромными клинками, Ривен даже не замедлил шага. Он шел к ним с метательным кинжалом в руке и кровавыми намерениями в голове.
— Это ваш последний шанс убраться, — произнес Драйзек.
Пираты переглянулись, ухмыляясь.
— Отсюда мы не уйдем, — отозвался полуорк.
— Капитан, я разберусь с ним, — сказал матрос поменьше.
Он сделал фальшивый выпад в сторону убийцы, высунув язык и злобно глядя на убийцу.
— Все трое пьяны, — тихо сказал Кейл, стоя позади Джака. — Ривен возьмется за того, кто первым заговорил, просто для начала, а затем перейдет ко второму. Полуорка он оставит напоследок.
За спинами матросов поднялся на ноги трактирщик.
Отряхивая рукой штаны, он позвал собаку:
— Иди сюда, девочка. Сюда, Рета.
Услышав хозяина, собака поднялась на подкашивавшиеся лапы и побрела к трактирщику, постоянно подвывая от боли. Эргис не отрывал звериного взгляда от Ривена. Но самый маленький из матросов отвел назад ногу, словно намереваясь пнуть животное.
Кинжал Драйзека сверкнул и вонзился в горло бандита. Пират тщетно схватился за клинок и даже не успел булькнуть, перед тем как свалиться замертво. Лишь тонкая струйка крови сбежала по шее.
Собака доковыляла до старика.
— Грязный ублюдок! — выругался второй пират, но не двинулся, и Джак услышал дрожь в его голосе.
— Он следующий, — произнес Эревис.
Ривен не проронил ни слова, лишь подошел еще ближе. На первый взгляд он даже не был вооружен.
Когда убийца находился уже в паре больших шагов, меньший пират бросился на него, намереваясь саблей перерубить горло Ривену. Но убийца нырнул под лезвие, скользнул ближе, схватив матроса за руку, державшую оружие, и вывернул ее в локте. Как только матрос закричал, Ривен ударил его головой в нос. Хлынула кровь. Другой рукой Драйзек вытащил из-за пояса еще один кинжал.
Джак лишь подивился плавности всех движений убийцы.
Позади него Кейл комментировал схватку так, словно он и Ривен были единым целым.
— Легкое, легкое, сердце, — сказал он, и Драйзек сделал в точности так, кинжалом пронзая тело матроса через щели в кольчужной рубашке.
Матрос обмяк. Он открыл рот, но не смог издать ни звука.
Быстро, словно ветер, Ривен оказался за спиной несчастного и вонзил лезвие кинжала в основание черепа.
— И мозг, — прокомментировал Кейл.
Магадон негромко присвистнул.
Кровь заливала тунику моряка. Его глаза были еще открыты, но тело уже мертво. Словно кровавую марионетку, Ривен удерживал несчастного на ногах кинжалом, вонзенным в череп, и рукой, сжимавшей плечо.
Все произошло менее чем за пять ударов сердца.
— А теперь полуорк, — промолвил Эревис.
Джак посмотрел на Кейла и припомнил слова, которые Эревис сказал ему давным-давно: «Понять убийцу может лишь другой убийца». Его друга — его лучшего друга — отделяло от Драйзека Ривена лишь лезвие клинка, если и того не меньше.
Ривен, чье лицо не выражало никаких эмоций, напоминая ледяную маску, ногой пнул труп в спину в сторону Эргиса. Тело плюхнулось у ботинок полуорка. В звериных глазках пирата отразился страх.
— Я ухожу, — сказал он и сделал шаг назад. Опустив меч, он протянул руку. — Пойдет?
Он посмотрел мимо Ривена на Кейла, Джака и Магадона, словно ища поддержки.
— Фелвер, прости меня, — сказал пират трактирщику. — Я больше здесь не появлюсь. — Повернувшись к Драйзеку, он добавил: — Клянусь задницей Амберли, приятель, это же просто собака.
Ривен одарил Эргиса ледяным взглядом, со зловещим видом взвесил в ладони окровавленный кинжал, а потом оглянулся на раненую псину, которая лизала грязную руку трактирщика и жалобно подвывала.
Джак увидел, как волна гнева вновь сотрясла все тело убийцы.
Повернувшись обратно к Эргису, Ривен ответил голосом столь тихим, что Флит с трудом смог расслышать:
— А ты просто номер! И выхода отсюда нет, капитан.
Побледневший полуорк повернулся и побежал прочь. Однако из-за раненой ноги двигаться быстро он не мог.
Ривен рванул за ним, но голос Кейла заставил его замереть на месте:
— Отпусти его.
Услышав друга, Джак чуть не ухмыльнулся от облегчения. Быть может, Кейла и Драйзека и разделяло лишь лезвие клинка, но это лезвие было чистым. Эревис проявлял милосердие. Ривен — нет.
Убийца оставил преследование, но больше ничем не дал понять, что слышал слова Кейла. Эргис исчез в темноте улицы. Какое-то время Ривен просто стоял спиной к друзьям, сжимая в руке окровавленный кинжал, и в его позе явно читался гнев. Через мгновение он повернулся, подобрал свои кинжалы и подошел к трактирщику и искалеченной собаке. С неожиданной мягкостью убийца опустился на колени, позволил псине обнюхать его руку и почесал животное за ушами.
— Пусть боги улыбнутся тебе, — сказал трактирщик, беря Ривена за вторую руку.
Джак услышал, как Драйзек усмехнулся.
Убийца шепотом выдохнул заклинание и собрал в пальцах струйки теней. А затем коснулся ими собаки. Животное заскулило, когда кость встала на место и срослись ткани.
Ривен в последний раз потрепал собаку, поднялся и холодно ответил трактирщику:
— Боги улыбаются сильным, старик. Возвращайся к себе и позаботься о своей собаке.
Благодарная улыбка трактирщика несколько поблекла. Очевидно сконфуженный, он направился обратно в заведение, ведя за собой псину.
Ривен развернулся на каблуках и направился к Кейлу, все еще не убирая кинжал и все с тем же ледяным выражением на лице. Эревис не отступил, с кожи его стекали струйки теней.
— Никогда не говори мне, что делать, Кейл, — процедил Драйзек.
