— Я над тобой не издевался.
— Конечно, в глаза — нет. Ты просто обсудил ситуацию за моей спиной. А так, конечно, не издевался.
— Хватит!
— Что хватит?
— Я не желаю об этом говорить!
— А что ты желаешь? Сидеть и жалеть себя? Ну так давай, Вальдор, порыдай над своею несчастной судьбой. Может, Вам платочек дать, Ваше величество?
— Терин, уйди.
— Не хочу. Зрелище ноющего короля очень, знаешь ли, вдохновляет. Давай, чтобы у тебя больше поводов было, я попытаюсь события реконструировать.
— Терин, не надо.
— Сидишь ты в камере. Кстати, в той же самой? Нет? Неважно. Я так понял, ты даже с палачом повстречаться успел? И как впечатления? Мне, помнится, не понравилось. Оба раза. Но, может, у тебя другие чувства образовались?
— Эрраде, я тебя ударю.
— И вот сидишь ты и думаешь? Ах, ну почему это со мной происходит? Я же король. Ну как же так? Почему они меня оби…
Этот гребанный чернокнижник! Ненавижу! Бросаюсь на Терина. Не с мечом, нет. Мне очень хочется приложить этого гада собственными руками. Он пытается увернуться? Ну нет. Он еще и отбивается? А вот так? Я разбиваю костяшки пальцев о его физиономию, а он отвечает мне резким левой по ребрам. А дальше я как-то перестаю осознавать, что делаю. Прихожу в себя ненадолго, когда Эрраде лежит на полу, а я сжимаю его горло, и в ту же секунду передо мной только воздух, а князь стоит в другом конце комнаты и пытается отдышаться.
— Легче стало? — шипит он.
— Убью, — сообщаю я.
— Вот это вряд ли, — ухмыляясь, заявляет князь, — я же, все-таки, маг. А у тебя и меча-то нет. Давно замечено, Вальдор, для того, чтобы привести тебя в чувство, тебе нужно дать по голове.
— Точно убью.
Терин еще раз ехидно улыбается и исчезает.
Отлично. Надо смыть с себя кровь и пойти разобраться со всеми. Кстати, что там за тип был рядом с моей дочерью?
Как хорошо залезть в горячую, пахнущую травами, мягкую и нежную воду. Как здорово, как мне этого не хватало. Не могу же я назвать умыванием поливание меня холодной водой в Дусином исполнении?
А сейчас я могу полежать, расслабиться, помечтать о чем-нибудь. Или о ком-нибудь…
Какой-то шум. Ну что опять такое?
— Лира, что случилось? — спрашиваю я горничную, но не получаю от нее ответа, потому что передо мной появляется этот… объект мечтаний.
— Я хотел поговорить, — заявляет он.
— Прямо сейчас?
— Я могу подождать.
— Ну… можно, я закончу принимать ванну?
— Можно, — буркает Кир и садится где-то там, у меня за спиной.
Очень интересно. Испортил мне все удовольствие от купания. Нет, не своим приходом, а этим вот недовольным бурканьем. Ладно, сворачиваю водные процедуры. С помощью Лиры вылезаю из ванны, вытираюсь, а сама кошусь на гостя. Тот же, в свою очередь, делает вид, что на меня и вовсе не смотрит. Очень интересно!
Лира надевает на меня длинную полотняную рубашку. Я знаком отпускаю ее, а сама направляюсь к Киру. Но по пути решаю, что могу и картинно улечься на кровати. В конце концов, это он ко мне пришел, пусть сам и поворачивается.
— Ханна, — задумчиво произносит он, — я думал о том, что ты сказала. Мне кажется, это не следует делать.
Ах, так?!
— Почему?
— Я понимаю, я — твой первый мужчина, но ведь…
— И единственный, — заявляю я.
— Да, конечно… Только вот…
— Что вот? Ты не хочешь на мне жениться?
Как неприятно произносить эти слова! Но приходится, потому что иначе — зачем он опять заводит этот разговор?
— Я хочу! — отвечает Кир, не поднимая на меня глаз, — но я не уверен в том, что тебе это нужно. И, боюсь, твои родители тоже не будут в восторге от нашего брака. Ты же будущая королева. И ты не все обо мне знаешь.
Ох, ты, ёптыть. Спасибо Дусе за вовремя возникшее в голове слово.
Сажусь на кровати, смотрю ему в глаза и твердо проговариваю:
— Кир, я люблю тебя. Если ты не хочешь быть со мной — дело твое. Неволить не буду. Если хочешь, то знай — кто бы ни был против нашего брака, что бы ему ни препятствовало — мне все равно. Это я так решила. А будущая королева я или нет — не имеет абсолютно никакого значения.
Он смотрит на меня, во взгляде — сомнения и… боль?
— Мы слишком мало друг друга знаем… — практически шепчет Кир, но я чувствую, что он сдается, аргументы исчерпаны. И я хочу попросить его меня поцеловать, но, к счастью, такая простая мысль приходит в голову и ему самому. И тут…
— Ваше высочество, Вас его Величество просит спуститься вниз. В малый обеденный зал. Срочно.
Ну что там папеньке моему опять нужно?! В такой момент.
Кир испуганно дергается.
— Я пойду!
— Поздно, — говорю, — все равно доложат. Пошли сдаваться.
Он улыбается и снова меня целует. Так бы и оставалась здесь, но… Папа у меня король, и, как король, неповиновения он не терпит. А сегодня после общения с мамой так особенно.
— Я скоро буду! — кричу я и добавляю, но уже горничной, — Лира, платье. Зеленое. Быстро.
Очень интересно, очень. Две пьяные дамы собираются рассуждать о моей дочери и смотрят при этом на меня так, будто я им страшно мешаю. Мало того, что Дуся решила напиться в присутствии невесть кого, так теперь она еще и дела, касающиеся моего ребенка, с этим невесть кем собралась обсуждать. Без меня.
— Ну-с, — говорю, присаживаясь на стол и жестом подзывая слугу, — рассказывай, Дульсинея, что там за новости об Иоханне.
— Валь, вообще-то мы тебя не звали, — немедленно отзывается Дульсинея, — ты ушел страдать, ну и занимался бы этим в свое удовольствие.
— Дусь, вообще-то я здесь хозяин. И страдать мне, как ты выразилась, или нет, тоже я решать буду.
Аннет медленно поднимается из-за стола и тихо произносит.
— Я, пожалуй, пойду.
— Сидеть! — рявкаю я, и она послушно опускается на место, — я слушаю тебя, Дульсинея.
— Ну Валь, тебя это пока не касается…
— Это мне решать — что меня касается, а что нет!
— Валь, не буянь, — морщась, заявляет княгиня Эрраде.
Да это что такое? Женщины окончательно, что ли, обнаглели!
Я собирался сказать слуге, чтобы налил мне вина, но, вместо этого, приказываю:
— Иоханну сюда позови.
И тот испаряется. Ну хоть кто-то здесь понимает, когда нужно подчиняться беспрекословно.
— Итак, — говорю, — Дульсинея, пока не пришла Иоханна, может, ты подготовишь меня к новостям? Я так понимаю, они касаются того парня, которого я видел рядом с ней. Не скажу, чтобы его физиономия внушила мне доверие.
— Валь, ну что ты разбушевался? — недовольно произносит Дуся, а Аннет так и сидит молча, опустив взгляд. Тоже мне тихоня! Курица бешеная!
