— У нас — почти пятьдесят человек прислуги, — ответила Вероника.
Я присвистнул. Да уж, немало. У нас в поместье на постоянно основе служило четырнадцать человек, если не считать боевую дружину.
Впрочем, стоило ли удивляться? Борецкие являлись самым богатым родом Новгорода, они держали огромные земельные угодья, заводы, различные компании, в том числе одну из трёх грузовых авиакомпаний Союза Русских Княжеств, и это без учёта податей, которые платили остальные князья и бояре. Нам до Борецких было как до луны пешком. Даже некоторые боярские роды были богаче нас. Поэтом сейчас Востряковы и осваивали новые направления бизнеса, в том числе производство электроники, чтобы повысить своё благосостояние и не отставать от остальных.
— А там у нас большой-большой сад, — сказала Вероника, махнув одной рукой в сторону зданий. — Там работают пять садовников. У нас лучшие садовники в княжестве. Все — потомственные.
— Серьёзно у вас, — хмыкнул я. — Даже садовники — и те потомственные.
Вскоре особняки Борецких скрылись за деревьями, а километров через пять показались виллы местных богачей. Почти вся прибрежная полоса вокруг Ильмени была скуплена либо аристократами, либо олигархами из простонародья.
Вдоль берега носились водные мотоциклы, попадались несколько катеров. Не мы одни решили воспользоваться субботним днём и жаркой погодой, чтобы отдохнуть на озере.
— Научишь этой штукой управлять? — спросил я, кивнув на штурвал.
— Запросто, — Вероника заглушила мотор и поднялась с места, катер медленно остановился. — Машину же водишь, да? Садись.
Я устроился в штурманское кресло.
— Да сними ты свою эту свою футболку, загорать надо, — Вероника стянула с меня футболку. — Так, сейчас тебя кремом намажем. Ты что, не загорал ещё в этом году? — она достала из бардачка крем для загара.
— Когда? Зимой? — рассмеялся я. — Или когда в больнице лежал?
Вероника стала тереть мне спину и плечи, а потом — грудь и живот. Она стояла сзади меня и практически обняла меня, прижимаясь ко мне чуть ли ни всем телом.
— Ничего себе, сколько у тебя шрамов, — Вероника провела ладонью по моему животу и плечу. — Это с войны? Тебя так сильно ранило?
— Да, — коротко ответил я, не желая развивать тему. Вспомнился вчерашний сон и то, как кишки вываливались из живота. — Достаточно, — я убрал её руку.
— Ну всё, готов. Теперь не обгоришь. Мне тоже потри спинку, пожалуйста.
Пришлось исполнить её просьбу.
— А теперь садись и запускай мотор. А я буду тебя учить, — сказала Вероника, когда процедура была закончена.
Управлять катером оказалось делом не самым сложным, и за полчаса я немного освоился, хотя некоторые отличия от вождения машина всё же имелись. На открытых просторах проблем не возникало, а вот чтобы причалить к пристани, кажется, требовалась более опытная рука.
— Веди вдоль берега на юг, — велела Вероника, — я скажу, где остановиться.
Я послушался и втопил на полную. Вероника стояла рядом, ухватившись за лобовое стекло, и ветер развевал её длинные каштановые волосы.
— Мне нравится плыть куда-нибудь, — крикнула она сквозь шум ветра. — Нравится, когда вокруг вода. Ты когда-нибудь плавал на яхте в открытом море?
— Я не был на море, — ответил я.
— Эх ты! Как такое можно упустить? А, ну да, тебя же слуги воспитывали. А мы каждое лето летаем. В основном в Турцию или Иран — там у деда и отца есть виллы на берегу. А я хочу в Японии побывать или ещё где-нибудь на востоке, или вообще в Америке. Мы же поедем в Японию, когда поженимся?
— Не знаю, — ответил я, подумав о том, что Вероника слишком сильно торопит события. — Как получится.
— А что тут сложного? Неужели денег на небольшое путешествие не наскребёшь? В любом случае, у моей семьи есть средства. Правда, мне дед в этом году запретил ездить на море. Эх, а ведь эта проблема могла так просто решиться!
— Хотела, чтобы я убил деда, потому что он тебе на море не разрешил ехать? — рассмеялся я.
— Нет, потому что он — старый мудак.
— Вот тут я полностью с тобой согласен.
— Но с тобой меня родители точно отпустят. Особенно, если мы будем помолвлены.
Я промолчал
— Интересно, а почему ты не ответил согласием, когда мой папаша предложил нас обвенчать? — спросила Вероника. — У тебя есть кто-то ещё? — она повернулась и пристально посмотрела на меня поверх чёрных очков.
— Это серьёзный вопрос, — я замедлил скорость, а потом и вовсе заглушил мотор, позволив катеру плыть по инерции. — Если хочешь, можем поговорить об этом. Только без обид, ладно? Мы оба — взрослые люди, должны понимать.
Вероника подняла очки на лоб, уселась в соседнее кресло и, скрестив руки на груди, напряжённо уставилась на меня:
— В чём дело? Ты не хочешь помолвки?
— Просто я мало что решаю, — я повернулся к Веронике. — Как решит род, так и будет. Ты же знаешь, как это происходит. Кто меня спросит? Извини, но не могу обещать, что мы поженимся. Всё зависит от того, как рассудят мои родственники.
Я решил немного приврать, чтобы Вероника была готова к отказу и не таила на меня обиду. В конце концов, она и сама должна понимать, как делаются подобные дела и сколь мало тут зависит от нашего личного желания.
Вероника посмотрела куда-то вдаль, а потом хмыкнула и пожала плечами:
— Ну и ладно. Если честно, мне плевать, что они там нарешают. Мы же в любом случае можем встречаться, да?
И тут я понял, что иду по краю. Отказывать Веронике не хотелось и не только потому, что чертовски сложно отказать красивой девушке, когда та сама делает подобное предложение. Не стоило заранее сжигать мосты и портить отношения. Я пока не знал, с кем свяжу свою судьбу. До моего двадцатилетия оставалось несколько месяцев, и за это время всё могло поменяться десять раз. И Вероника, и Ксения имели равные шансы оказаться в роли моей старшей жены, и требовалось сохранить хорошие отношения с ними обеими. А отношения с Борецкими и подавно ухудшать не стоило, ведь кто знает, что вычудит Вероника, если я ей откажу? В общем, причин для этого я не нашёл.
— Э… Да, можем, — ответил я, после секундного раздумья.
— Что-то твой ответ звучит слишком неуверенно, — Вероника прищурилась, сканируя меня взглядом.
— Не ожидал, что заговоришь сейчас об этом. Да, конечно, мы можем встречаться. Но предупреждаю заранее: часто проводить время у нас с тобой не получится. Мне надо разбираться с наследством и подумать о поступлении в академию.
— Ну вот, другой разговор, — Вероника торжествующе улыбнулась. — Тогда я тебя прощаю за прошлый раз. Всё, хватит болтовни, поехали в Борисово. Только не на сам пляж. Рядом есть красивое место. Я покажу, где остановиться.
Я завёл мотор, и катер снова помчал вперёд.
— Так что в тот раз случилось? — спросила Вероника. — Ты говорил, у тебя были неприятности?
— Не у меня. У дружинников, которых послал твой дед поговорить со мной. Они решили поучить меня с помощью кулаков, а получилось наоборот. Тогда они поехали на мою старую квартиру и избили сводную сестру.
— Бедняжка. Ей сильно досталось?
— Да. Переломы до сих пор до конца не срослись, но она уже идёт на поправку.
— Мне, правда, жаль. Но ты же сам знаешь, какая сволочь мой дед. А ты со мной разговаривал так, как будто я во всём виновата.
— Наверное, я действительно был слишком резок. Но я тогда был очень расстроен случившимся.
Вскоре Вероника велела подплывать к берегу. Место тут действительно оказалось красивым: на берегу возвышался скальный выступ, поросший лесом, а в озеро выдавалась коса, образуя бухту. Пляж находился левее, достаточно далеко от нас, и из бухты мы его не видели, да и народа тут почти не было, если не считать устроившейся под деревьями компании, которая жарила шашлык и нам не мешала. Правее начинались чьи-то очередные владения.
Вода прогрелась плохо за эти дни, но мы всё равно искупались, а потом лежали на носу катера, загорали под палящими лучами солнца и трепались о всякой ерунде. Вероника посчитала, что мы должны узнать друг друга получше, и стала рассказывать о том, в каких странах ей довелось побывать, начиная лет эдак с семи. Оказалось, у неё даже мечта есть: Вероника хотела отправиться в путешествие через океан на парусной яхте. Ей очень нравились парусные яхты и корабли, и она даже подумывала заняться яхтенным спортом… когда-нибудь потом, после окончания академии.
