Мы обошли почти всю доступную для прогулки часть сада и уже собрались обратно, чтобы посидеть в беседке, как сбоку раздался треск кустов и пёсик вывалился на тропинку перед нами. В его зубах была зажата какая-то бумажка.
— Фу! — я присела перед ним. — Зачем ты подбираешь мусор?
Муссон сунул листок прямо мне в руки, словно очень хотел поскорее с ним расстаться. Я развернула его и прочитала всего одну строчку.
“Клэр! Нам надо увидеться. Вызовите врача”.
Что это за чушь? Какой врач? — подумала я в первый миг. И почти сразу узнала почерк Лестера.
— Что там? — уточнила подошедшая камеристка. — Ах ты, хулиган! Нельзя же поднимать всё, что попадается на глаза. Может, в эту бумагу было завёрнуто что-то съестное?
— Да-да, наверное! — торопливо согласилась я и сунула листок за край корсажа, пока Нина не видит. — Вернёмся в комнату? Что-то я нехорошо себя чувствую…
Камеристка сразу заволновалась, подхватила меня под руку и повела в дом. По дороге до комнаты я охала, изображая страдания, и размышляла над тем, как бы провернуть всё наиболее натуралистично. Армэль должен поверить, а значит вызвать врача на дом.
А какого? Местного или из Кальна? Почему Лестер не оставил более подробных инструкций?
Окончательно разозлившись на немногословность саркана, я добралась до своих покоев, нарочно медленно переставляя ноги и задерживая Нину. Муссон крутился у ног и явно недоумевал, что вдруг со мной случилось, поскуливал и заглядывал мне в лицо, добавляя всей обстановке жалостливости.
— Вот, ложитесь! — захлопотала вокруг меня камеристка. — Как вы? Что у вас болит?
Я, успев придумать легенду, которую не проверить на глаз, скрючилась на постели.
— Живот! Как-то резко прихватило…
Глаза Нины округлились от ужаса. Только сегодня Армэль угрожал ей, что загубит карьеру на корню, если со мной что-то случится — и тут такая неприятность.
— Я спрошу у женщин, может, в доме есть какие-то снадобья.
Когда она ушла, я немного расслабилась и вытянулась на постели. Доказать, болит у меня живот или нет, никто до приезда врача не сможет. Что ж, буду лежать и вздыхать, пока что-то не прояснится. Может, я поняла слова Лестера совсем не так, как следовало?
Моё внезапное недомогание быстро подняло в доме страшный переполох. Я даже из-за закрытой двери слышала, как стало шумно и суетно. Сначала ко мне зашла старшая горничная, окинула печальным взглядом и с надеждой в голосе спросив, как я себя чувствую, удалилась. Затем вернулась Нина.
— Здесь почти нет снадобий, — сокрушённо заламывая руки, проговорила она. — Граф почти никогда не болеет, он же эльфит! А работники лечатся дома.
Я слушала её, обхватив совершенно здоровый живот руками, и так напрягалась, изображая боль, что на глазах даже слёзы выступили. Что привело Нину в ещё большее расстройство.
— Нужно вызвать врача, — выдавила я, кряхтя. — Очень срочно! Вдруг у меня что-то серьёзное?
— Я сообщила хозяину, — виновато развела руками камеристка.
И в ответ на её слова, за дверью раздались быстрые шаги, после чего совсем без стука Армэль ввалился в комнату.
— Я говорил, вам нужно есть! Вот, до чего вы себя доводите! — сразу налетел он на меня. — Я велю приготовить бульон. Вам сразу полегчает.
— А если нет? — огрызнулась я. — Честно говоря, у меня и раньше бывали проблемы… Ну, по этой части. Один раз меня даже увозили в больницу, и там откачивали почти неделю! Это были страшные мучения.
Я свела брови и зажмурилась, словно живот скрутило очередным спазмом. Но там всего лишь голодно заурчало.
— Мало того, что мне подсунули невесту с паршивой… — эльфит осёкся, передумав говорить при Нине, — так ещё и больную. Сдаётся мне, я попросил у вашего отца мало приданого.
Я скрипнула зубами, стараясь удержаться от резких ответных выпадов. Надо же, какой гадёныш! Приданого ему мало. Можно подумать, если я слягу, заботиться обо мне будет он лично..
— Немедленно вызовите врача! Я не стану есть ваш бульон, вдруг вы в него что-то подмешаете!
— Вы в своём уме?! — возмутился Армэль. — В моих интересах, чтобы с вами всё было в порядке. Тогда я сам попробую помочь вам. Я обладаю немалыми лекарскими способностями.
Проклятье! Совсем забыла, что он эльфит, а значит, умеет исцелять. Правда, когда он в последний раз применял свою магию, неизвестно. Поэтому я вытянула перед собой руку, останавливая, стоило ему только сделать шаг к постели.
— Не приближайтесь! Я не доверяю дилетантам! И тем более я запрещала вам ко мне прикасаться!
Армэль гневно дёрнул желваками, но отступил — и что-то подсказало мне, что при этом он испытал немалое облегчение. Наверняка совсем ничего не умеет, только бахвалится.
Дёрнув лацканы чистого жакета, он взглянул на Нину.
— Отправьте в город кого-нибудь. Пусть привезут доктора…
Армэль последний раз укоризненно на меня покосился и наконец покинул комнату. Нина убежала, чтобы отправить посыльного в городок, который принадлежал поместью Квиткост. Затем она вернулась и помогла мне переодеться в домашнее платье.
Временами я забывала о том, что мне надо страдать и открыто это показывать, но камеристка была так взволнована, что не обращала внимания на пробелы в моей артистичности.
Лежать в ожидании врача пришлось долго. К счастью, Нина задремала в кресле у моей постели, и я немного отдохнула от притворства. Муссон спокойно лежал рядом и даже ухом не вёл: наверное, все мои ухищрения казались ему несусветной глупостью, и только по его умиротворённому виду можно было догадаться, что в этой ситуации что-то нечисто.
Но когда я уже и сама начала задрёмывать от безделья, пёсик встрепенулся, вскочил на лапы и замотал хвостом вместе со всем задом. Он обратил морду к двери, будто ждал, что вот-вот ему принесут что-то вкусное.
— Да, конечно, мы всё выясним! — раздался за дверью звонкий женский голос.
Я приподнялась, недоумевая. Кто там приехал? Думала, что это будет сам Лестер, а он прислал вместо себя какую-то девицу?
В комнату постучали — тогда только Нина проснулась и, сонно моргая, понеслась открывать. Первым вошёл Армэль, а за ним — высокий мужчина, на вид около сорока лет с густой бородой, добрыми морщинками в уголках глаз. Мешковато сидящий на нём льняной сюртук скрывал по-настоящему крепкую фигуру. Такой “врач”, пожалуй, мог бы и кости вправлять.
Метка радостно защекотала мне кожу. Даже если бы я
