Парень дрожал, как лист на ветру. За спиной Ричарда оказалась Дженнсен.
— Ты пугаешь его, — прошептала она. — Немного отойди от него, иначе он не сможет говорить.
Согласившись с доводом, Ричард коснулся плеча сестры Он отошел на несколько шагов, сцепил руки за спиной и обратил взгляд к рассветному небу, к горам, которые он так часто изучал.
Эта была другая сторона цепи небольших гор, зажатых в тени огромных вершин, прорывающихся сквозь серые облака. Там они нашли сигнальный маяк и впервые увидели чернокрылых птиц.
Над горами висели тяжелые и темные облака Кэлен подумала, что они похожи на грозовые. Воздух наполнил запах озона, предвещая грядущий ливень.
— Откуда ты? — спокойно спросил Ричард Оуэна.
Парень прочистил горло, разгладил рубашку и светлый плащ, пытаясь вернуть себе пристойный вид. Он продолжал сидеть на ящике.
— Я живу в городе просвещенных, цивилизации с высшей культурой… в великой империи.
— Где находится эта величественная империя? — Ричард по-прежнему смотрел в сторону гор.
Оуэн склонил голову и посмотрел на восток. Он указал на дальние возвышающиеся пики гор, которые рассматривал Ричард.
— Там. Видите это ущелье среди высоких гор? Я живу там, за ним, империя лежит за этими горами.
Кэлен вспомнила, что она однажды спрашивала, смогут ли они когда-нибудь пересечь эти горы. Тогда Ричард сомневался.
Он обернулся назад.
— Как называется эта империя?
— Бандакар, — благоговейным шепотом произнес Оуэн. Он пригладил светлые волосы, чтобы придать себе вид, достойный жителя своей родины. — Я гражданин Бандакара, Империи Бандакар.
Ричард обернулся и как-то по-особенному посмотрел на Оуэна.
— Бандакар. Ты знаешь, что значит это имя, Бандакар?
— Да, — кивнул парень. — Бандакар — древнее слово из забытых времен. Оно означает «избранный» — Избранная Империя.
Казалось, Ричард чуть побледнел. Встретившись с ним взглядом, Кэлен поняла, что он прекрасно знает значение слова, а Оуэн ошибается.
Ричард пришел в себя. В задумчивости он потер бровь.
— Ты — или кто-нибудь из твоего народа — знает язык, откуда пришло это слово, «бандакар»?
— Мы не знаем этого языка, — махнул рукой Оуэн. — Он давно забыт. Только значение слова сохранилось, потому что оно очень важно для нашего народа. Мы храним в себе смысл, который оно несет в себе: Избранная Империя. Мы — избранный народ.
Поведение Ричарда изменилось. Казалось, его злость ушла.
— Империя Бандакар, почему о ней не знают? — подойдя ближе к Оуэну, мягко спросил он. — Почему никто не знает твоего народа?
Оуэн отвел взгляд и посмотрел сквозь слезы на восток, туда, где находилась его родина.
— Говорят, что древние, те, кто дал нам это имя, хотели защитить нас, потому что мы особенные. Они отвели нас гула, куда никто не мог пройти, потому что вокруг горы. Эти горы воздвиг сам Создатель, чтобы защитить нас, и они непроходимы для врага.
— За исключением одного места, — Ричард показал на восток. — Этой расселины в горной цепи, перевала, так?
— Да, — подтвердил Оуэн, устремив взор в сторону своей родины. — Этим путем мы пришли в нашу страну, но также и чужаки могли попасть к нам. Только в этом месте мы были уязвимы. Мы — просвещенные, поднявшиеся над насилием, но в мире хватает диких рас. Поэтому древние хотели, чтобы наша культура выжила и развивалась без всей жестокости этого мира, и они запечатали перевал.
— И твой народ все это время был изолирован от мира — тысячи лет?
— Да. У нас совершенная страна, место, культура которого возвысилась над насилием.
— А как этот перевал, ущелье в горах, был распечатан?
Оуэн посмотрел на Ричарда, испуганный его вопросом.
На минуту он задумался.
— Ну… перевал был запечатан. Никто там не мог пройти.
— Потому что они бы погибли, пересекая границу, — констатировал лорд Рал.
Кэлен вдруг обдала холодная волна осознания. Она поняла, что за вещь была печатью на границе к империи.
— Ну да, — заикаясь, произнес Оуэн. — Но это не позволяло чужакам завоевать нашу империю. Мы исключили все насилие. Так ведут себя непосвященные. За насилием следует насилие, и так дальше, бесконечный круг насилия. Мы — высшая раса, мы выше насилия наших предков. Мы выросли над ними. Но без границы, закрывающей переход, и пока мир не избавится от насилия, народ моей страны может стать жертвой диких варваров.
— А сейчас граница нарушена.
— Да, — прежде чем ответить, Оуэн уставился в землю и сглотнул.
— Когда это произошло?
— Мы не знаем точно. Это опасное место. Никто не живет поблизости, поэтому мы не уверены, но, кажется, два года назад.
Кэлен испытала головокружительное чувство: ее страхи подтвердились.
Когда Оуэн поднял голову, он олицетворял собой само страдание.
— Теперь империя открыта диким варварам.
— После падения границы Имперский Орден часто пересекает перевал? — продолжал расспрашивать Ричард.
— Да.
— Земля за этими снежными горами, Империя Бандакар… Обитают ли там чернокрылые птицы? — спросил воин.
— Да, эти ужасные создания, невинные в своей злобе, охотятся на людей, — Оуэн удивился тому, что лорд Рал знает о них. — Ночью, когда они вылетают на охоту, мы не выходим из дома. Но иногда эти страшные создания все-таки хватают людей, особенно детей…
— Почему вы их не убьете? — с негодованием воскликнула Кара. — Не прикончите? Не застрелите из луков? Добрые духи, почему вы просто не запустите им в головы камень, если они нападают на вас?!
Оуэн выглядел потрясенным.
— Я же говорил, мы выше насилия. Было бы очень плохо совершить насилие над этими невинными созданиями. Наш долг — оберегать их, потому что мы пришли в их земли. Мы, люди, виноваты в том, что соблазняем их нападать на нас. Но такова их природа. Мы сохраняем добродетель, принимая все в мире без предубеждения, вызываемого нашими несовершенными чувствами.
Ричард жестом приказал Каре замолчать.
— Все ли в империи такие миролюбивые? — спросил он, отвлекая внимание Оуэна от Кары.
— Да.
— А не бывает ли тех, кто… случайно, ну, ведет себя неправильно? Дети, например. Там, где я родился, дети иногда хулиганили. Дети твоей родины тоже должны шалить.
Парень слегка пожал плечами.
— Ну да. Иногда дети ведут себя неправильно и становятся неуправляемыми.
— И что вы делаете с такими детьми?
Оуэн кашлянул, откровенно стесняясь.
— Ну, их… отлучают на некоторое время от дома.
— Отлучают от дома, — повторил Ричард. Он вопросительно поднял руки. — Насколько я знаю, дети счастливы быть не дома. Они просто начинают играть.
