— Ивн, а Вы как я понимаю, пришли, что бы Вас приписали к соединению?
— Да, это так я бы хотел остаться в том же отряде, но старший лекарь тут льер Бруно и он решает, кому и где быть. — Больше он сказать ничего не успел, заиграл сигнал тревоги. Бокалы были поставлены на место.
— Спасибо за гостеприимство льера Вита. Было очень приятно Вас увидеть, но, извините, дела. — Все такой же поклон головы и поцелуи в руку на прощание и выбежал.
— Всего доброго я зайду позже. — Ивн скрылся следом за Владом.
А у молодой льеры в голове поселились странные, несвойственные ей мысли о молодом интересном и загадочном молодом человеке.
Уже выскочив из палатки, я понял, что так точно и не разобрался, где должно стоять мое подразделение, да и был я тут всего ничего. Хорошо, что я был рядом с Ивном, хоть он должен знать.
— Я в штаб, а тебе туда и указал направление. Удачи!
— Удачи. — и побежал.
Между палатками бегали воины. Кто-то ругался матом, кто-то одевал снаряжение, кто-то вообще с потерянным видом бежал сам не понимая куда ему. Не стеснялись кричать и бить подчиненных младшие командиры, направляя их на защиту периметра. Не знаю, откуда, но по пути мне попадались курицы и гуси.
И вроде волноваться мне надо, но нет на лице глупая улыбка, а мысли все о Вите. Хорошая девушка, красивая, умная. Надо будет спросить у Ивна откуда он её знает. Наверно учатся вместе. Как хорошо, что Лекс смог мне вбить в голову хоть чуточку этикета, не пришлось выглядеть идиотом. Хотя когда они начали так высокопарно выражаться, я смутился, не то, что бы я с девушками не общался, хотя в армейке много не наобщаешься. Просто она сразу мне понравилась, а с девушками, которые мне нравятся я всегда испытываю эти непонятные мне чувства. Но потом я вдруг понял, что нечего стесняться, нужно делать. Ошибки совершают все, и лучше я набью шишки сейчас, потому что потом будет ещё больнее. Пару фраз похожих на фразы мушкетеров и всё. Лишнего я вроде ничего не сказал, все фразы логичные, стройные. Не зря Дюма в детстве читал. Послышались звуки близких разрывов, огненные вспышки стали появляться то тут, то там. Это точно крупномасштабное нападение они явно решили захватить лагерь, о подобном я даже не слышал. Прямо передо мной орки начали ломать частокол, гады. Он был где-то с их рост, сделан из жердин с шириной между ними, где-то в сантиметров тридцать, человек пройдет, а вот орк уже нет. Вот один из солдат неудачно ткнул длинным копьем. Орк забрал его и через щель раскидал пару солдат этим копьем. А остальным просто не давал приближаться. Ладно, мои подождут, шит со спины переместился на левую руку, а меч словно сам прыгнул в руку.
Разгоняюсь, подныриваю под копье, меч не подводит и отрубает руку в локте и все бы ничего, но одну жердину уже выломали, причем около меня. Зеленая когтистая рука схватила меня за плечо и потянула к себе. Я даже понял, что всё — мне конец, когда в проход втиснулся другой орк, не тот, который меня тянул. Это-то меня и спасло, вместо того, чтобы подождать пока меня затащат или даже помочь меня затащить, он глупо пошёл вперед и врезался в него. Рука, тащившая меня, ослабила хватку, и мой рывок завершил дело. Я свободен. Ааа! — страшно, что мочи нет, вокруг эти страшные рожи. Махаю, мечом и кричу, на замахи нет ни времени, ни пространства. Кручусь как уж на сковородке, голова занята только тем, что бы не остаться этим ребятам на ужин. Мои удары находят цель, но слишком малую только порезы хоть и глубокие. Один удар я получил в грудь, второй по щиту, больно. Сейчас придут в себя и другие и мне хана, нужно назад. Кое-как, скрючившись, отпрыгиваю назад там где, по-моему, должна быть дыра. Мимо, налетел на частокол. Незаметно я сместился в сторону. Следующее, что я увидел, была стремительно приближающаяся нога. Удар был очень мощный, настолько мощный, что мною пробило частокол, и я оказался по другую сторону баррикад. К счастью удар пришел на все тот же многострадальный щит. Рука онемела, воздуха стало не хватать, режущая боль в груди. Чисто на автомате провожу длинный режущий вдоль забора и отпрыгиваю назад. Мой случайный спаситель воет, а из разрезанного живота вылезли кишки. Фу, к такому невозможно привыкнуть. Следующий орк, прошедший в проем словил в грудь два болта и вылетел из проема с такой же скоростью, как и показался. Разворачиваюсь, точно, прибыли арбалетчики, становясь в шеренгу, они стреляют по оркам. Вот и хорошо, а мне бы отползти в чувство придти. Когда постреляли арбалетчики, вперед вышли воины с копьями и щитами. Один держал щит, второй атаковал, из — за их спин стрелял арбалетчик. Работали слаженно, уверенно. Меня оттащил за спины защитников бородатый сержант.
— На ногах стоять можешь? — спросил он.
— Да, вроде, а что?
— Там, — указал он рукой. — Где, полотно красное целитель находится. Тут всего ничего. Давай, двигай туда. И поднял меня на ноги. Как будто тиски грудь сжали, больно ужасно, в глазах искры залетали. Надо идти. Так можно и болевой шок схватить. Сердце ещё тяжко бухало. Кое-как закинув щит за спину. Двигался к целителю, пытаясь увидеть желанную белую мантию. Пару раз в меня бросали камни, ну как камни — булыжники, наверно, как моя голова. К счастью не попали, а у меня был стимул быстрее шевелить ногами.
Наконец-то я увидел, то, что мне нужно было. Лежало много раненых, к которым подходили лекари и целитель — безбородый паренек. Перед глазами всё расплывалось, когда я уже подходил к нему. Прикосновение к голове, уже привычная волна легкости проходит по организму. Хотя грудь все ещё стягивало.
— Спасибо.
— Ладно, — махнул он рукой, — нам сообщили, что орки прорвали периметр. Команда всех после процедур отправить туда. Где дым иди не ошибешься. Буквально только, что я отправил отряд туда. Если поспешишь, то можешь их догнать.
— Слышь, молодой, а ты что орка ел? — Спросил один из раненых. — Весь в этой зеленой крови и смердит от тебя, будто ты к оркам за частокол в рукопашную ходил, — и рассмеялся, будто удачно пошутил. Рядом лежащие раненые тоже посмеялись.
— Ага, ходил, сами взяли, да не понравился, жесткий очень, обратно отправили и не дожидаясь ответа побежал догонять отряд. Одному как-то не айс.
Сэр Генри ВайсКапитан Сэр Генри Вайс — прекрасный боец и хороший командир, его меч был в зеленой крови, волосы слиплись, по лицу катился капли пота, дыхание было прерывистым. Он стоял в отдалении и злился, злился на себя, на свою беспомощность, на то, что ему приходится бросать всех возможных людей в самоубийственную атаку, атаку в которой он увидел, своего первого и уже, скорее всего последнего оруженосца. Неунывающий юнец с загадочным прошлым, обладающий непонятными навыками, он прочно поселился в сердцах многих встречающихся людей. Чем-то он был неповторим, тем чем-то, что цепляло окружающих. Сейчас он с ещё сотней воинов, пойдет вперед, что бы ценой своей жизни дать возможность на перегруппировку. И даже не знает этого. Как жаль, что он так поздно его заметил в том строю. И хорошо, что Олекс этого не видит, так бы он побежал к другу, что бы биться с ним рядом. Как жаль, что даже его мастерство и других не менее прославленных бойцов, не смогло переломить ход сражения, пятьдесят лучших бойцов были кинуты на отражение атаки. Многие командиры присоединились к этой атаке. Офицеры и рыцари, они понимали, что если не остановить орков сейчас, то лагерь падет. Но ничего не получилось. С наступающими шел шаман и магией выбывал очаги сопротивления, а наши маги, которые остались, сражались на своем невидимом фронт. Сейчас получилось так, что он был не нужен, и мысли возвращались к началу нападения.
