Еще один мужчина средних лет. Кажется, его зовут Тарис. Но кто это - Ройс не знает.
И мужчина моложе. Шевалье. Шевалье Лонс.
На миг Ройсу показалось, что шевалье его испугался. Метнулся в ярких глазах страх. Явно метнулся....
Но почему?
Или показалось?
Ройс решил еще понаблюдать. И - запел.
Пальцы привычно касались струн, слова сливались в песню, а Ройс внимательно наблюдал. Жизнь научила его, что за каждой женщиной должен стоять мужчина. Не бывает иначе. Плющ не живет без дерева, а женщина не может быть без опоры. И это обязательно проявится.
Взглядами, движениями, неосознанными словами...
Ан нет.
Если у Лилиан Иртон кто-то и был - здесь его не было.
Да и...
Трапезу привычно начинал пастер. Он прочел молитву, призывая благословение на дом и вкушаемую пищу.
Таких Ройс повидал достаточно.
В голосе искренний восторг. Молится он от души. В Уэльстере, с легкой руки короля, было принято достаточно критично относиться к зеленорясым. И мужчина понимал - этот верит.
Искренне и от всей души.
При дворе короля был один такой.
Все выступал, обличал всех, ругался... пока случайно не упал с лестницы. Ходили слухи - не без помощи графа Лорта.
А этот... на графиню смотрит, как на икону, не иначе.
Ну да. Графиня его и в замке поселила, и сына учить взяла вместе с виконтессой, и храмы отстроила... зачем на такую дыру как Иртон - два храма?
Но этого все равно мало. Если бы графиня нарушала обеты или что-то еще в этом роде - он вмешался бы. Обязательно. Хотя бы словом.
И кто может за ней стоять?
Шевалье?
Хм-м...
Ройс спел несколько песен, прервался ненадолго, промочил горло...
За столом царила на редкость... странная атмосфера.
Никто не напивался, не буянил, не задирал друг друга - вирманин с ханганом мирно вели беседу, пастер что-то говорил графине, дети, понимая, какую им честь оказали, допустив за взрослый стол, кушали медленно и аккуратно... все кушали вилками!
И пользовались ими вполне умело и изящно. Ройс глазами своим не верил.
В любом другом месте служитель альдоная начал бы обличать язычников, вирмане поругались с местными, ханганы вообще считали всех ниже себя...
Здесь же...
Все были объединены общими интересами. И центром всего была сама Лилиан Иртон.
И с каждой минутой Ройсу было все интереснее.
Она не спорила, не ругалась, она просто выслушивала собеседника, улыбалась, потом говорила всего несколько слов... это было как удар клинком. Прямо в сердце. Но она не фехтовала - и не стремилась одержать победу. Она просто... была.
И была центром этого сообщества.
Странно.
Очень странно.
***
Лонс едва дождался конца трапезы.
Его трясло, колотило, руки были ледяными... сколько сил он потратил, чтобы не закричать - держи его!!?
Останавливало только то, что Релаймо не узнал его.
Такое не сыграешь. Если бы узнал... убил бы, наверное.
Лонс был в курсе всех слухов. И знал, что Релаймо - верный пес Гардвейга.
Что он делает здесь?
Глупый вопрос. Уж точно не ромашки собирает. А вот что делать ему?
Пустить все на самотек?
Один раз так и было. Но что от него зависело в рабском трюме? Только одно. Выжить.
Он выжил.
А вот что будет сейчас...
***
Лиля слушала песни.
С ее точки зрения - ничего сверхъестественного в них не было. Красиво, да. Но слушать одни баллады?
Скучно!
Хотя весь стандартный набор присутствовал. Прекрасные девы, рыцари, подвиги, драконы и демоны, сама Мальдоная - и та отметилась.
Пастер недовольно нахмурился - и менестрель вернулся к более политкорректному репертуару.
Симпатичный, кстати, менестрель. И не смотри, что кажется тощим. Не-ет...
Знала Аля Скороленок таких тощих.
Жилистых, как сыромятный ремень.
Один сослуживец ее отца таким был. При ней качка уложил в три касания и не запыхался. Потом еще смеялся, мол, рельеф мышц - это для картинки хорошо.
А в драке таким как он даже лучше. Дурное мясо на себе таскать не нужно...
Лиля поспорила бы, что и этот менестрель в драке, как мангусты Тахира.
Жестокий и стремительный.
Странный менестрель.
Подозрительный...
Попросить Лейса приглядеть дополнительно?
Не помешает.
***
Когда трапеза окончилась, Лиля послала менестрелю улыбку.
- благодарю вас. Вы скрасили наш вечер.
- Ваше сиятельство, вы разрешите мне остаться еще на пару дней, передохнуть? - рискнул Ройс.
Уйти-то можно и завтра. Не пропадет.
Но...
Слишком много информации. Противоречивой. Невнятной.
Лиля кивнула.
- Если вы пообещаете развлекать нас и завтра вечером.
Ройс, конечно, пообещал. Отвесил несколько комплиментов хозяйке, выслушал ее похвалу своему искусству - и склонился в поклоне, дожидаясь, пока графиня удалится.
Удалилась Лиля недалеко. Уложила Миранду и отправилась в кабинет.
Куда и постучался Лонс.
- Можно, ваше сиятельство?
Лиля кивнула.
- Входите, шевалье. Что случилось?
И Лонс, словно в воду бросился.
***
- Ваше сиятельство, это не просто менестрель.
- да неужели?
- Я вообще не знаю - может быть он послан за моей головой.
Лиля мгновенно вскинулась. Как ни крути - Лонс ее человек. И она будет защищать его.
- Почему?
Лонс выдохнул.
- Ваше сиятельство, я ведь нее просто так оказался на рабском корабле.
- Я догадалась.
- Я солгал тогда. На самом деле меня должны были убить.
Лиля слушала. Лонс честно рассказывал, как Анелия начала охоту, как он сдался, как ее решили выдать замуж, как у него отобрали документы и хотели убить...
Лиля слушала очень внимательно. И, когда он выговорился, подвела итог.
- Твою ж ... и ....
Коротко и по делу.
А потом приступила к расспросам.
- Это - за тобой?
- не похоже. Но может быть и так...
Лиля покусала ноготь.
- Что может ему понадобиться здесь? В захолустье?
- Вы, ваше сиятельство. Или я. Или Тахир.
- Ты - понятно. Тахир?
- Он лекарь. А король болен. Сильно болен.
Лиля кивнула, закрывая эту тему.
- А я? Обычная тетеха из глуши?
Лонс позволил себе тонкую усмешку. Мол, прибедняетесь, ваше сиятельство. Но я спорить не буду,, пусть будет, как скажете.
Лиля сморщила нос.
- Ладно. Почему бы нам не поступить просто?
- как, ваше сиятельство?
- Позвать его сюда и расспросить.
- Н-но...
- Ты вообще спрячешься за шкафом. Или еще где. А Лейф поможет мне. Скажет, что видел его...
