— Это была ошибка, — согласился Хомбард. — Лорд Хрорик должен был оставаться целым и невредимым ради леди Судри. Именно поэтому мой господин и предлагает оставить Кулликерн.
— Почему-то он не предлагал оставить Кулликерн, когда две недели назад его герольд объявился у нас в Ремуте, — заметил Райс-Майкл. — Равно как он и не выказывал в ту пору особых сожалений по поводу гибели графа Хрорика. Тогда речь шла только о крестинах его племянника, сына человека, который незаконно претендует на мой престол.
— Но мой господин добился желаемого, разве не так? — заметил Хомбард.
— Чего же именно? — спросил его Ран.
— Ну, разумеется, умалив достоинство Халдейна тем, что вынудил его прибыть в Кулликерн ради сына принца Марека, — пояснил Хомбард, и голос его потонул в возмущенных выкриках советников Райса-Майкла. — На сей раз мы не станем требовать ничего более.
— А мы ничего и не намерены уступать вам, — стиснув зубы, прорычал Манфред. — К тому же я не думаю, чтобы Миклос мог искренне надеяться на то, что король Гвиннеда прибудет на крестины наследника бастарда.
Хомбард пожал плечами, никак не отреагировав на это оскорбление.
— Я не вправе обсуждать намерения своего господина, сударь. Могу лишь сказать вам, что принц готов изменить свои планы. Его юный племянник внезапно заболел, его крестили вчера вечером без лишних церемоний, и он с родителями уже отбыл обратно в Толан.
Заслышав это, Райс-Майкл надолго задумался, гадая, может ли это оказаться правдой. Сам Хомбард искренне верил в свои слова, но этого и следовало ожидать от любого гонца, который повторяет лишь то, что ему было велено.
— С какой стати нам в это верить? — воскликнул Манфред. — Нам точно известно, что принц Миклос — Дерини, и он давно и в открытую поддерживает самозванца, претендующего на гвиннедский престол. Я сомневаюсь, что он согласится подвергнуться действию мераши, подобно вам, дабы мы могли иметь с ним дело, не опасаясь предательства.
— Да, разумеется, он на это не согласится, милорд, — отозвался Хомбард. — Однако осмелюсь заметить, что даже против принца Миклоса можно использовать чары истины, поэтому мой господин предложил, чтобы в этом вам помогла леди Судри, которая могла бы сопровождать короля на переговорах. Мой господин просил вам напомнить, что будучи в родстве с королевской династией Торента, леди Судри также принадлежит к Дерини. И хотя ее сила не настолько велика, чтобы представлять для вас угрозу, однако этого будет достаточно, чтобы убедиться в искренности слов моего господина, когда Гвиннед и Торент будут обсуждать условия сдачи города.
— Когда Гвиннед и Миклос будут обсуждать эти условия, — поправил его Ран. — Поскольку мы сильно сомневаемся, чтобы король Арион одобрил подобную дерзкую выходку своего брата.
Хомбард пожал плечами и вновь зевнул.
— Я могу говорить только от имени принца Миклоса, милорд. Больше мне нечего сказать. Меня послали лишь предложить вам условия встречи.
Напряженно поразмыслив несколько секунд, Ран обернулся к Стеванусу.
— Уведите гонца и дайте ему прилечь, пока мы будем обсуждать это предложение, — заявил он. — И оставайтесь все время с ним.
Едва лишь эти двое удалились в сопровождении Галларда, Ран рухнул на стул, где только что сидел гонец. Лиор также подошел ближе и встал рядом с Манфредом. У Сигера вид был смущенный, Грэхем явно недоумевал. Райс-Майкл протянул свой меч Катану и глубоко задумался, опасаясь, не мог ли он неверно оценить намерения леди Судри.
— Бессмыслица какая-то, — пробормотал Ран. — Почему он вдруг изменил свои планы? С какой стати Миклосу отступать? Единственной причиной может быть — если он узнал о судьбе Димитрия.
Манфред неуверенно покосился на короля.
— Полагаете, он рассчитывал, что Димитрий сможет сместить равновесие в его пользу, когда король окажется здесь? — спросил он.
Они с Раном вдвоем уставились на Лиора, и священник Custodes пожал плечами.
— Вполне возможно, милорд. С этими Дерини никогда не знаешь, чего ждать.
Ран побарабанил пальцами по колену, затем обернулся к королю.
— Не может быть и речи о том, чтобы вам встречаться с Миклосом на таких условиях, сир. Я не могу позволить, чтобы вы сошлись с ним один на один.
— Но ведь я не буду один, если со мной отправится леди Судри, — поправил его Райс-Майкл.
Манфред хмыкнул.
— Едва ли это может служить утешением. Если она действительно не слишком владеет магией, как все на том настаивают, тогда от нее будет мало проку, вздумай Миклос напасть на вас. А если она достаточно сильна, чтобы защитить вас от него, это означает, что она опасна и сама по себе… В особенности, если решит хранить верность торентской родне.
Сигер, силясь сдержать гнев, скрестил мощные руки на груди.
— Если уж говорить о торентской родне… Вы, похоже, забыли, что именно эта родня виновна в смерти Хрорика. Уверяю вас, она об этом не забыла.
— А я прекрасно помню, сколь предан нам был Хрорик, — заметил Райс-Майкл. — Как и вся его родня. У меня нет никаких причин сомневаться в преданности леди Судри. Именно Миклос семь лет назад заварил эту кашу, когда впервые стал допытываться у моего брата Джавана о ее судьбе. До тех пор торентцев это не слишком заботило. Она отказалась иметь с ними дело в ту пору, и я не думаю, что события последних дней могли что-то изменить.
Манфред нахмурился.
— Может, он надеется переубедить ее, если сумеет встретиться с ней лично?
— Я не сомневаюсь в преданности леди Судри, — повторил Райс-Майкл, в душе надеясь, что не обманывается на ее счет.
— Все равно, здесь какая-то ловушка, — пробормотал Ран.
— Если и так, то это означает, что весь этот план был задуман еще двадцать лет назад, что довольно сомнительно, — возразил король. — Послушайте, мне и самому эта идея не слишком по душе. Вполне вероятно, что Миклос и впрямь задумал какую-то хитрость. Но нам придется куда хуже, если доведется выйти на поле брани. Разумеется, мы все равно одержим победу, — но какой ценой? И можно не сомневаться, что Миклос с Мареком ускользнут у нас сквозь пальцы, прежде чем мы успеем до них добраться. Впрочем, если верить словам гонца, то Марек уже ускользнул. Так что мы не сможем с ним посчитаться.
— Но если мы просто позволим Миклосу уйти, то день расплаты еще более отсрочится, — промолвил Ран. — А если он задумал какую-то ловушку, и вы погибнете, то день решающей битвы настанет куда скорее. Неужто вам так не терпится, чтобы в Гвиннеде вновь установилась власть регентов?
— Разумеется, нет. Я отнюдь не жажду смерти, не больше, чем вы все. Однако речь идет о том, что для нас важнее — возможное предательство, или уверенность в том, что многие люди погибнут на поле боя.
