— Почему они тебя не съели?
Вопрос, прозвучавший из уст прекрасной девицы де Руж, по меньшей мере можно было посчитать бестактным, тем не менее я счел возможным на него ответить:
— Вероятно, побоялись подавиться.
— Ты не тот, за кого себя выдаешь! Ты демон, а не рыцарь, именно поэтому эти страшные существа тебя не тронули.
— Маленькое уточнение, драгоценная моя. Я был рыцарем до встречи с тобой. А демоном я стал по твоей милости. А точнее, по милости того чудного животного, которое заимело претензию стать твоим мужем.
— У тебя на плече печать Сатаны! — ткнула пальчиком в мою сторону Маргарита. — Ты пришел погубить меня!
— Только давай без истерик, благодарная моя. Если тебя не устраиваю я, то ад пришлет другого претендента, но я не поручусь, что он будет более благообразен. Что же касается твоего покорного слуги, то, на мой взгляд, я очень удачно сочетаю в себе как демоническое, так и человеческое начало.
— Покажи мне свое клеймо, несчастный!
Я не стал спорить. Ну, хочется девушке взглянуть на полуголого мужчину, так пусть себе. Тем более что ничего ужасного, а уж тем более внушающего отвращение на моем теле не было. Печать Сатаны представляла собой довольно замысловатую и совершенно абстрактную фигуру, образовавшуюся из вязи букв неизвестного мне алфавита. Возможно, надпись на моем плече что-то и означала, но лично для меня это была не больше чем китайская грамота.
— Какой ужас! — выдохнула Маргарита. — А где ключ, о котором говорили гаргульи?
— А ты уверена, что хочешь его увидеть? Всё-таки это будет слишком жуткое зрелище для невинной девушки?
— Тебе его подарил сам дьявол?
— Не думаю. Раньше я грешил на природу, но теперь не знаю даже, что и подумать.
— А замочная скважина?
— Она у тебя!
— Где?
— Под юбкой.
— О негодяй! Сатанинская порода. Разве можно говорить такие вещи невинной девушке?!
— Приношу вам, сударыня, свои глубочайшие извинения. Но так уж распорядилась природа, дав одной половине рода человеческого ключи, а другой — замочные скважины.
— И где мы окажемся, открыв двери?
— Либо в аду, либо в раю. И с этим уже ничего не поделать.
— Я подумаю над твоим предложением, демон. А сейчас убирайся!
— А как же наше венчание?
— Я готова была обвенчаться пусть с плохим, но человеком. А венчаться с демоном — значит оскорблять Бога.
Как говорят в таких случаях оптимисты, если к другому уходит невеста, то неизвестно кому повезло. Сказать, что я был очень огорчен отказом, значит сказать неправду. Я вовсе не горел желанием в результате очередного сеанса Кама Сутры оказаться в языческом капище, среди монстров. К власти над миром я не стремился. Моим единственным желанием было выбраться из этой дурацкой истории, не нанеся при этом вреда ни собственному здоровью, ни окружающему меня миру. Для этого я должен был расстроить планы коварного Варлава и отбить у него охоту к переустройству Вселенной. Нельзя сказать, что я считаю наш мир совершенным, но это еще не повод, чтобы перекраивать его в угоду амбициям всяких авантюристов.
…Мое появление поутру за общим столом произвело настоящий фурор. Больше всех был потрясен отец Жильбер, который уже готовился читать мне отходную.
— А что я вам говорил? — торжествующе воскликнул Закревский. — Не родилась еще гаргулья, которая сожрала бы доблестного рыцаря Вадимира Чарноту.
— Неужели они не пришли? — спросил потрясенный кюре, который, возможно, даже был слегка разочарован, что древнее пророчество не сбылось.
— Гаргульи были, — обрадовал я его, — но они признали меня социально близким, а потому отложили расправу до лучших времен. Вы не могли бы одолжить мне повозку, благородный рыцарь Гийом, я хочу навестить ваших соседей. Ответный визит вежливости, так сказать.
— Моя карета в вашем распоряжении, благородный рыцарь.
— Вы не будете против, если ваша дочь Маргарита выступит в качестве нашей провожатой?
— Право, не знаю, — задумчиво покачал головой Гийом. — Надо спросить у нее.
Одно из двух: либо рыцарь де Руж не доверял мне и моим соратникам, либо он не доверял своим соседям. Не исключаю, что ему одинаково подозрительны были и те и другие. И, надо признать, что для таких подозрений у него были весьма веские основания.
— Если не возражаете, благородный рыцарь, я поеду вместе с вами, — предложил отец Жильбер.
— Буду только рад вашему обществу, святой отец.
Кюре доверял мне еще меньше, чем старый Гийом, но его, как видно, разбирало любопытство. В любом случае его присутствие будет полезным. Человек он, судя по всему, осведомленный, и возможно, при определенных обстоятельствах, согласится поделиться с нами своими познаниями в сфере, где я чувствовал себя полным профаном. Дело в том, что я от природы чужд мистике. И даже сталкиваясь нос к носу с представителями потустороннего мира, вроде зверей апокалипсиса, гаргулий и прочих монстров того же ряда, я категорически отказывался считать их посланцами ада. Возможно, что именно врожденный скептицизм и помешал мне тронуться умом в ситуациях, где имелись к этому все предпосылки…
Средневековая карета сильно уступает и скоростью передвижения, и степенью комфорта не только «мерседесу», но и «жигулям». Быть может, поэтому я не очень огорчился, когда мне не хватило места в этой колымаге. По-моему, я весьма прилично смотрелся верхом на савраске, который умеренной рысью трусил по ухабистой дороге. Вацлав Карлович Крафт тоже решил путешествовать верхом и проявил себя неплохим наездником. А в карете расположились отец Жильбер, Маргарита и фюрер с Наполеоном.
— Послушайте, Чарнота, — обратился ко мне Цезарь, — за каким чертом вас понесло к этому безумцу и дважды покойнику?
— А вы, Вацлав Карлович, собираетесь провести здесь остаток дней?
— Разумеется, нет. Но ведь вы уже однажды сумели выбраться с этого острова?
— Я делал это дважды. Но один раз мне помогли жрецы, а в другой — Верка. Видите ли, господин Крафт, остров Буян — место весьма необычное, и наезженных дорог здесь нет. Боюсь, что почтенный Варлав сделал всё от него зависящее, чтобы мы никогда не выбрались отсюда.
— Почему? Зачем мы ему понадобились?
— Эти же самые вопросы я могу задать вам, Вацлав Карлович.
— Но я человек в этом деле случайный, а вы, Чарнота, связаны с этим миром кровно. Во всяком случае, так мне сказал Варламов.
— Если вы человек случайный, то зачем вы вообще ввязались в дело, где совершенно отчетливо пахнет серой?
— Я потерял все деньги, — нахмурился Крафт. — Меня кинули. И я решил посчитаться со своими врагами.
— Каким образом?
