Ознакомительная версия.
– Я даю тебе имя! – немедленно отозвался император. – Отныне ты, возлюбленная, нарекаешься именем Вэньфэнь, что означает «пришедшая из сна».
– О император, – вздохнула нареченная Вэньфэнь. – Да будет так! Но если б вы не были сейчас в таком смятенье чувств, то вспомнили бы, что «вэньфэнь» в сочетании с иероглифами второго порядка означает не что иное, как «измена»! Но ничего не поправить – имя дано. Впрочем, имя – только имя, я же клянусь вашему величеству в том, что никогда не замараю себя и помыслом об измене или чем-нибудь подобном. А теперь отпустите ваших слуг, ибо скоро рассвет…
– Как же я отпущу их, ведь они вылечили меня?! – воскликнул император. – Мне полагается дать им высшие чины и награды.
– О владыка, – сказал Тжонг. – Мне не надо ни чинов, ни наград. Лишь одного я прошу у вас -прощения и снисхождения к моим шалостям.
– Что такое? – удивился император.
Медноволосый Тжонг упал перед государем на колени:
– Ваше величество, я – грешный по имени и прозванию, которое слишком вам докучало. Я – Медноволосый Тжонг, вор и лиходей.
– Так это ты украл дивные жемчужины с моего венца? – разгневался император. – И двести восемнадцать золотых щитов?!
– О государь! Это я, все я, – признался Медноволосый Тжонг. – Но также нынче ночью я украл у небесных фей вот эту девушку, без которой вы не можете жить. Будете ли вы ко мне снисходительны?
– Простите его, владыка, – опустилась на колени Юйлин. – Он крал из благих побуждений, а не из жадности.
– Кража есть кража, – насупился император.-Прощу одного вора – придется прощать всех остальных, а их в нашей благословенной стране все ж таки немало!
– Простите его, государь, ради меня, – опустилась на колени и Вэньфэнь. – Он из тех крадущих, что творят не зло, а благо. Я читаю в его сердце – оно благородно и открыто добру. Что такое жемчуг и золото, если они пошли на то, чтобы накормить голодных и дать приют бездомным? Простите его, государь!
Император сдался:
– Прощаю тебя, Медноволосый Тжонг. Но впредь воруй за пределами моего дворца. Да, и еще. Благожелательные Жезлы тебе придется-таки вернуть. Без них не провести дворцовых церемоний.
– Повинуюсь, ваше величество! – поклонился Медноволосый Тжонг. Юйлин радостно улыбнулась счастливая от того, что ее друг прощен.
– Скажи-ка, Тжонг, – спросил государь. – А этот юноша, твой помощник, он тоже из воров?
– Нет, ваше величество, – кланяясь, ответила Юйлин вместо Тжонга. – Я грешная ваша раба и женщина, и я не воровка, я невеста Медноволосого Тжонга. Полное же имя мое Юйлин Шэнь.
– Погоди-ка! Это не ты написала стихи «Плач над лунной долиной» и «Песни косарей»?
– Я, государь. Прошу вас простить меня за то, что надела мужской наряд.
– О, эта ночь полна удивления! – сказал государь. – Я и не подозревал, что лучший поэт в моей стране – девица. Что бы ты хотела для себя, Юйлин? Говори, моя щедрость не знает границ. К тому же, коль ты невеста, тебе, верно, нужно приданое…
– Великий государь! – проговорила Юйлин. – Нет для меня лучшей милости, чем возможность участвовать в государственных экзаменах на степень цзиньши! Государь, я мечтаю сделать ученую карьеру!
– Зачем тебе карьера? – улыбнулся император. – Ты же девушка!
– Моя сестра страдает от своего мужа, господина Леньшао. Она все равно что рабыня при нем, он держит ее лишь для того, чтобы мучить. Я хочу сделать карьеру и выкупить сестру из этого рабства!
Император снял с руки перстень, блестевший, как маленькое солнце:
– Возьми, поэтесса Юйлин. Этого хватит, чтобы выкупить твою сестру. А о карьере помышлять тебе не дозволяю. Лучше выходи замуж за Медноволосого Тжонга и рожай ему ребятишек. Незачем женщине карьера и ученая степень, коль есть у женщины любимый человек и защитник! Прав ли я, милая Вэньфэнь?
– Правы, мой император, – улыбнулась Жэнь-дину девушка его снов. А потом взяла и подмигнула Юйлин.
Юйлин же ничего не оставалось, как принять сияющий перстень и низко поклониться.
– Уже светает, – забеспокоился Медноволосый Тжонг. – Государь, позвольте вашим рабам удалиться. И еще позвольте сказать: ваш придворный лекарь – жулик и неуч. Он неправильно лечил вас. Но теперь с вами всегда будет пребывать Вэньфэнь, а она знает, как лечить больных.
– Да, феи учили меня и траволечению, и иглоукалыванию, и премудростям целительных камней, – сказала Вэньфэнь. – Я не позволю, чтобы жизнь государя вновь была в опасности.
– Да я поправлюсь от одного вида твоего прелестного личика, милая! – воскликнул Жэнь-дин.
Государю не терпелось остаться с Вэньфэнь наедине, Юйлин и Тжонг это поняли, а потому откланялись и постарались исчезнуть так же незаметно, как и появились. Для этого Медноволосый Тжонг снова воспользовался чудесным порошком. Они с Юйлин стремительно миновали весь дворцовый комплекс, напоследок Тжонг вытащил иглы из шей стражников, и те никак не могли поверить тому, что заснули на посту.
– Вот и все, – сказал Тжонг своей подруге, когда они были на достаточном расстоянии от дворца (если кто и встретился им в эту пору, то весьма удивился тому, что пара оседланных коней без седоков мчится во весь опор). – Не правда ли, судьба империи иногда зависит от такой малости? Император встретил девушку своих снов, и жизнь вернулась к нему, а значит, и ко всей стране. Я чувствую себя таким праведником, что так и подмывает что-нибудь у кого-нибудь стащить! Не ограбить ли мне царедворца Оуяна? Он, говорят, сказочно богат и так же жаден…
– Оуяна?! – вскрикнула Юйлин. – Не тот ли это царедворец Оуян, что продался заговорщикам, готовящим смерть императору?
– Возможно, что и этот, – не стал отрицать Тжонг. – Вот завтра все и узнаем. Я выясню, где находится поместье этого Оуяна, и мы вместе наведаемся к нему, верно?
– Тжонг, – вздохнула Юйлин, рассматривая сияющий императорский перстень.
– Что?
– Тжонг, быть может, этот царедворец подождет?
– Юйлин, что ты хочешь?
– Я хочу отлучиться в свой городок, где живет сестра с ее ненавистным мужем. Я отдам ему этот перстень и потребую, чтобы он написал разводную бумагу сестре! Чтоб больше не смел приставать к ней и мучить ее!
– А, это же тот…
– Господин Леньшао. Мерзавец Леньшао, у которого всю душу разъели черви!
– Долг сестры – высший долг, – поджав губы, сказал Тжонг. – Что ж, царедворец и впрямь подождет. Едем вместе за твоей сестрой. Я погляжу на этого Леньшао, и, если у меня зачешутся руки, пусть он молит богов о защите!
Тжонг прошептал заклятие, они с Юйлин снова стали видимыми и помчались по направлению к северу. Через некоторое время кони начали проявлять признаки усталости, да и Юйлин уже еле держалась в седле. Даже наступивший рассвет не принес ей радости, глаза ее будто натерли песком.
Ознакомительная версия.
