Не долго думая, Тзигона потянулась, чтобы снять парик. Королева схватил её за запястья. Хватка у женщины была удивительно сильной.
- Нет, — тихо сказал она.
Сердце девушки разбилось. Этот простой жест убедил её сильнее всего остального. Кланяясь, она попятилась назад.
- Спокойной ночи, миледи.
Девушка развернулась и бросилась прочь из комнаты. Маттео не отставал. Он нашел подругу сидящей на лестнице. Она повернулась лицом к стене и обняла руками колени. Устроившись рядом с ней, Маттео стал ждать.
- Я должна была думать, прежде чем трогать её парик, — сказала она, наконец. — У мамы были красивые волосы. Даже сейчас ей тяжело вынести их отсутствие.
- Так ты думаешь, это правда.
Тзигона дернула плечом.
- Почему бы нет? Ты никогда не врал мне. Хотя и правдой не баловал, с другой стороны.
Он потянулся к ней, но быстро отстранился.
- Что собираешься делать?
- Хмм? — она посмотрела на советника снизу вверх. — Я иду в башню. Я же тебе обещала, — добавила она резким тоном, когда Маттео вопросительно поднял бровь.
Кивнув, джордайн повел её к ближайшему выходу. Когда Тзигона быстро зашагала по сумрачному городу, она благословила Маттео за его логику. Он предположил, что она вернется к Баселю. Ему в голову не пришло спросить, в какую башню она направляется!
* * * * *
Галька хрустела под ногами Урьяха Беладжуна, когда он крался по саду, огибая башню Баселя Индоулаура. Он хотел сотворить сферу тишины, но с сожалением отказался от подобной идеи. Желтая дымка окружала башню, защищая ту от магических вторжений. Он не стал бы рисковать обнаружить свое присутствие. Слишком многое зависело от неожиданности. У него будет лишь один шанс.
Маг присел за цветущим у самой дороги гибискусом, неподалеку от двери башни. Его пальцы крепко сдавили рукоять кинжала. Магию смогут уловить, но кто мог ожидать, что кто-то осмелиться явиться к дому могущественного мага с кухонным ножом? Рано или поздно, Басель появится здесь. И он умрет.
Урьях ждал, пока луна поднималась над крышами столицы. Наконец, его терпение было вознаграждено. Жирная жаба, убившая его любимую Синестру, вышла из башни и скользнула в свой сад. Басель Индоулаур стоял, глядя на луну и семь ярких осколков, которые следовали за ней, словно пытаясь разгадать некую головоломку, записанную в черном небе.
С губ мага сорвался тяжелый вздох. По мнению Урьяха Беладжуна, его мучала совесть. Старик схватил кинжал и медленно поднял его, когда ненавистный маг начал прогуливаться по дорожке.
Как только Басель поравнялся с гибискусом, Урьях вложил все свои силы в единый выпад. На мгновение, он замер в воздухе. Волк атаковал ягненка, молодой воин защищает свою возлюбленную, бог противостоит злу.
В следующий момент он оказался на спине, удивляясь тому, как кружатся и танцуют осколки луны.
- Лорд Беладжун, — удивленно произнес знакомый голос.
Глаза Урьяха сосредоточились на лице Баселя. Старик почувствовал свою неудачу. И грудь сжали тиски тщетности.
Больше нечего было делать. Синестра умерла. А вместе с ней умерла и мечта отомстить, которая поддерживала его силы. Повинуясь порыву, он схватил упавший нож и приставил его к собственному сердцу. Схватив рукоять обеими руками, старик приготовился вонзить его в грудь.
Боль усилилась, и оружие выскользнуло из внезапно онемевших пальцев.
Волны агонии сдавливали грудь Урьяха. Он не мог двигаться, не мог даже проклясть мага, сотворившего с ним подобное.
Смутно, он еще ощущал, как Басель падает на одно колено. Толстый маг схватил нож и отшвырнул его в сторону. Он тяжело ударил старика по груди, потом приложил к ней ухо и ударил снова.
Урьях смотрел на эти усилия, удаляясь все дальше и дальше. Он понял, почему умирает. Он понял, что пытается сделать Басель. Внезапно, для него прекратило иметь значение, что маг, которого он так ненавидел, все еще жил и что он, казалось, решил вернуть жизнь в тело Урьяха.
Старый волшебник обратил свой взгляд на осколки луны, вспоминая каждую светлую легенду о том, что ждет его там. Теперь он верил каждой из них. Огоньки росли и сливались, заливая умирающего старика ярким светом.
* * * * *
Тзигона кралась по улицам, направляясь в сторону особняка Беладжун. Девушка собиралась отыскать какую-нибудь вещь, принадлежавшую Синестре. Сейчас Басель был свободен, но кто знает, что будет дальше?
Кое-что в этой истории озадачило Тзигону — почему бы смерть Синестры стали расследовать? Обычно магов-гончих звали сразу. После того, как убийцу вычисляли, останки быстро кремировали, а прах развеивали так, что всякая возможность дальнейшего дознания исчезала. По закону и обычаям, секреты мага Халруаа умирали вместе с ним.
В древний особняк оказалось на удивление легко забраться. Все огни в доме были траурно приглушены, а окна — широко распахнуты. Это кое-что говорило о старом Лорде Беладжуне. По обычаю Халруаа, окна полагалось закрывать — старый предрассудок, основывающийся на том, что открытые окна приманивали душу усопшего, соблазняя ту остаться. Видимо, Лорд Беладжун всеми силами пытался удержать свою жену!
Магическая защита, охранявшая окна легко скользнула по коже Тзигоны, словно прикосновение насекомых. Перевалившись через подоконник, девушка заскользила по тихому дому, к комнате, залитой светом свечей. Жилище Синестры осталось нетронутым, словно святилище.
Покачивая головой из-за глупости влюбленного старика, Тзигона приступила к работе. Она нашла маленькую серебряную щетку с отбитой ручкой, неосмотрительно заброшенную в ящик. Это было важно — казалось, придется отбросить все, что Тзигона могла предоставить для дознания. Ни один маг-гончая не мог законно провести проверку украденного предмета.
Стоило ей взять в руки щетку, на глаза ей попался небольшой бумажный пакетик, который кто-то закинул в ящик. Она приподняла один край и признала странный порошок, который Синестра взяла из башни Прокопио.
- Не трогай, — посоветовал голос позади неё.
Тзигона вскочила на ноги, встречаясь лицом к лицу с Андрисом.
Он поймал пакет, который неловко вылетел из рук девушки, и отстранился от щепотки порошка, избегая его попадания на кожу.
- Тебе действительно не стоит трогать это. Если Лорд Беладжун обнаружит пропажу, он будет искать вора.
- Да он, вероятно, и не знает, что у неё была эта штука. Она сама не знала, что это, — пояснила Тзигона, чувствуя себя на редкость глупой и обескураженной. К ней уже давно никто не подкрадывался незамеченным! — Впрочем, я тоже понятия не имею, что это такое.
