По его тону невозможно было догадаться, иронизирует он или говорит искренне. Тут дворник, наконец, заметил Жмурика, скромно приткнувшегося в уголке.
— Это с нами, — коротко обронил Пенёк.
Клеопатра с ужасом уставилась на долговязое несчастье, похожее на тоненькую веточку.
— Боже мой, — со слезами в голосе проговорила она, — кто посмел довести вас до такого состояния?! — она с укором посмотрела на Настю.
— Это не я. Он уже был таким, когда мы познакомились.
— Идёмте скорее, — закудахтала Клеопатра, — сейчас я буду вас кормить!
Она взяла абсолютно довольного Жмурика под руку, и усадила за стол. Вся напускная гордыня и высокомерие улетучились, уступив место глубокой жалости.
— Потрясающая женщина! — Григорий посмотрел на неё восхищённым взглядом.
— Гришка, как я рад, что у тебя всё хорошо!
Воспользовавшись тем, что Клеопатра занята спасением Жмурика от голодной смерти, друзья сели на тахту и принялись делиться новостями.
— Представляете, — гордо произнёс Григорий, — Клёпа ушла от мужа!
— Не может быть!
— Может! — самодовольно хмыкнул дворник, — она поселилась здесь, в каморке. Она считает, что это очень романтично, и все подруги ей завидуют!
— И вы теперь совсем не пьёте? — уточнила Настя, потому что как она ни принюхивалась, знакомым сивушным запахом от Григория и не пахло!
— Совсем, — закручинился Гриша, — уже третий день! Клеопатра не любит этого.
— Бедненький, — посочувствовал ему Пенёк.
— Слушай, — оживился дядя Гриша, — может, в честь встречи хряпнем?
При слове «хряпнем» Клеопатра Ивановна повернулась к Григорию и недовольно изогнула нарисованную бровь.
— Так друзья ж в гости пришли! — виновато заныл дядя Гриша.
— Нет, дядя Гриша, спасибо, мы ненадолго забежали, только чтобы убедиться, что с вами всё в порядке, — Настя поднялась и незаметно дёрнула Пенька.
Тот тоже поднялся.
— Вы чего, ребята, а посидеть, поговорить! — обиделся дядя Гриша.
— Григорий, — строго произнесла Клеопатра, которая, с момента появления Насти в комнате, изнывала от жуткой ревности, — я ведь учила тебя быть вежливым. Если людям нужно уйти — удерживать их силой — верх неприличия!
— Дядя Гриша, — Настя отвела его в сторону, — обещаю вам, через некоторое время мы будем видеться очень часто. А сейчас у нас остались нерешённые проблемы… Те самые.
— Чёрт, — выругался Григорий, а Клеопатра поморщилась и впихнула Жмурику в рот огромный бутерброд. С раззявленным ртом Акакий стал похож на маску из фильма "Крик", — я иду с вами!.. Цыплёночек, — пафосно обратился он к Клеопатре, — я тебя люблю, но я должен охранять Настю! Это первейший долг мужчины!
— Первейший долг мужчины — оберегать того, кому поклялся в вечной любви! — произнесла ревнивая Клёпа, тряхнув бюстом.
Правая грудь задела лицо Жмурика, он дёрнулся от мощного удара, свалился на пол, и, как всегда, потерял сознание.
— Акакий Ферапонтович, — всполошилась Клеопатра Ивановна, — вы живы?
Приоткрывший глаза Жмурик увидел над собой наполовину вывалившуюся грудь, слабо пискнул, и снова отключился.
— Клеопатра, грозно вскрикнул Григорий, — может быть ты его усыновишь?!
— Цыплёночек! — Клёпа распрямилась и радостно подбоченилась, — ты ревнуешь?!
Настя поняла, что они ещё долго будут перебраниваться и выяснять, кто кого больше любит, поэтому сделала знак Пенку, что пора уходить.
— Гришка, мы это, пойдём. Ты не волнуйся, мы справимся. Мы просто зашли убедиться, что с тобой всё в порядке. Думали забрать тебя с собой, но если ты в руках такой восхитительной женщины — волноваться за тебя не имеет смысла!
Пенёк подошёл к Клеопатре, мимоходом пнув ногой валяющегося Жмурика, и поцеловал ей руку.
"Конец света!" — подумала Настя, видя, как Пенёк волшебным образом превратился в галантного кавалера.
— Я всегда буду раза вас видеть в нашем доме, я просто счастлива, что у моего Григория такие друзья, — с этой минуты Пенёк стал для Клеопатры лучшим другом.
— Акакий Ферапонтович, — Пенёк наклонился и заорал Жмурику прямо в ухо, — вставайте, мы уходим!
Тот дёрнулся как от удара, вскочил, и перепугано уставился на садиста Пенька.
— Нет, нет, — завопила Клеопатра Ивановна, — Акакий останется с нами! Я просто обязана его выходить, — она укоризненно посмотрела на Настю, — без женской заботы вы превратились в узника Бухенвальда!
Если бы не угрожающий взгляд Григория, Жмурик просто расцеловал бы Клеопатру, избавившую его от Пенькового ига.
— Ну хоть Яшку мне оставьте, — не сдавался дядя Гриша.
При слове «Яшка» Клеопатра затряслась и побледнела.
— Этого монстра, который едва не съел весь городской бомонд! — заорала она, словно раненая слониха, — ни за что! Только через мой труп!
— Да ты чего, Клёпа, зачем на зверька наговариваешь? — Григорий искренне обиделся, — он добрый и ласковый!
— Ла-ласковый?! — Клеопатра вспомнила его кошмарный вой.
— Не взял я с собой Яшку. Дома оставил, — Пенёк вздохнул, вспомнив друга.
— Ладно, мы пойдём, — Настя потянула его к выходу.
Григорий стоял на шухере, чтобы Клеопатра не увидела, как они будут материализоваться.
Появившись в квартире Кузьмина, Настя стала ждать, когда рядом возникнет Пенёк. Но, странное дело, его не было! Девушка подумала, что может он опять "перепутал азимут", и пошла искать его по квартире. Методично обследовав все помещения, Настя убедилась, что гад Пенёк опять без предупреждения оставил её одну. Девушка посмотрела на часы — шесть утра. Ложиться спать бессмысленно, через пару часов им с Кузьминым нужно быть в офисе. Она сварила себе огромную чашку кофе и решила приготовить завтрак.
"Приготовлю на двоих, — мстительно решила Настя, — если Пенёк объявится, пускай сам себя прокармливает!"
Пока девушка боролась с завтраком, пока пила третью чашку кофе, не заметила, как прошёл час.
"Семь утра, а Кузьмин не встаёт, — забеспокоилась она, — может Пенёк перемудрил, и теперь он не проснётся до вечера?"
Девушка поднялась на второй этаж и тихонько постучала в дверь его спальни.
— Виталий Николаевич, — негромко позвала она.
Никакого ответа. Тогда Настя приоткрыла дверь и осторожно заглянула в комнату. Виталий спал, разметавшись по кровати, свесив с края мускулистую загорелую руку. Настя осторожно переступила порог, ей вдруг очень захотелось рассмотреть его спящего. На цыпочках, стараясь не дышать, девушка приблизилась к Кузьмину. Во сне глубокая сосредоточенная складка между бровями разгладилась, и лицо его выглядело умиротворённым и беззащитным. Каштановая чёлка капризно закрыла половину лица и взлохмачено топорщилась в разные стороны, как у подростка-забияки. Солнечные блики играли на рельефной гладкой груди, и девушка почему-то была уверена, что кожа на ней на ощупь мягкая и очень тёплая. От мерного дыхания, тепла и уюта, исходившего от постели, у девушки засосало под ложечкой.
