— Мне нравится вышивать, — негромко буркнул царевич.
— И очень хорошо, что нравится. Очень полезное умение для воина и царя — в походе если что-то подшить, или вот докладывают о неприятностях, а ты сосредоточился на узоре, вышиваешь, вроде бы как не волнуешься да не гневаешься, с чистым, как после медитации, разумом решения принимаешь. Но ведь вышивание — это не единственное, что должен уметь царь. Вот ладошку-то свою дай.
Парень нехотя отклеился от мамкиной юбки и протянул мне руку.
— Ну, как я и думал. Нежная, будто у девушки, и без единого мозоля. Ты саблю или, положим, дырявец хоть раз в руках-то держал? Секирой даже не сражаться, дров хоть нарубить сможешь?
— Я же царевич! — возмутился Асир. — Дело государя — не работать, но управлять державой, а долг подданных — ему подчиняться.
— Это кто же тебе такую фигню-то сказал, а? — ласково спросил я.
— Примас Йожадату, — растерянно ответил Асир.
— Послали же боги в первосвященники такого дятла… — пробормотал я.
Царевич поперхнулся.
— Дедушка Каген, да пребудет он по правую руку от Солнца, не желал подвергать моих братьев хоть малому риску, — подала голос Тинатин. — Потеряв сына, он стал сильно опасаться за их судьбу.
— Старый дурак, похоже, намеревался жить вечно. — Я перевел взгляд на Валиссу. — Царевна, твои сыновья к правлению страной не готовы. Пока не готовы. Придется мне с этим что-то делать.
— Ты… хочешь отнять у меня детей?
— И в мыслях не было, — отрезал я. — Никаких препятствий в том, чтобы видеться с сыновьями, я тебе чинить не собираюсь. Но и охранять, словно наседка яйца, ты Асира с Утмиром до седых волос не сможешь. Парням пора перебираться на мужскую половину и учиться управлять страной. Ты согласна со мной, царевна?
Валисса провела ладонью по волосам младшего сына, сглотнула комок в горле и кивнула.
— Ты объявишь Асира наследником? — спросила она.
— А кого ж еще? Не Скалапета же — он не крови Ежиного Гнезда. В общем, я рад, что мы поняли друг друга. Завтра мальчики переезжают, пускай собираются. И подумай о достойном женихе для дочери, пора бы уже. — Тинатин вздрогнула. — Хотя и не к спеху, конечно. Просто на досуге поразмышляй, потом обсудим с тобой. Есть у меня кое-кто на примете.
Я поднялся, потер поясницу кулаком и, опираясь на посох, пошел к выходу, провожаемый четырьмя парами глаз. У самой двери обернулся.
— Да, чего приходил-то. Завтра на Совет князей явиться не забудь. Не как вдова Тыкави, а как княгиня Шехамы.
— Тебе требуется мой голос? — удивилась Валисса.
— Не то чтобы очень, но, сама понимаешь, с ним избрание будет выглядеть куда как внушительнее. Всем сразу станет ясно, что царская семья едина, что в стране нет внутренних разногласий, а Ашшория, значит, сплочена как никогда. Пускай соседские шпионы так и рапортуют своим хозяевам — оно и нам будет спокойнее, и их от глупостей удержит.
— Хорошо, Лисапет. — Валисса склонила голову в знак согласия. — Я сделаю так, как ты сказал.
Ну, будем надеяться, что мозгов у Шехамской Гадюки больше, чем яда. Для ее же детей стараюсь. Ну и для себя, конечно.
— А что, капитан, Каген сильно после гибели сына сдал? — спросил я, когда мы вышли из апартаментов царевны.
— Увы, да, — с печалью в голосе отозвался Латмур Железная Рука. — Многие его поступки стали… странными.
— Навроде разных послаблений и преференций Церкви?
— Примас утешал государя как мог, — дипломатично ответил командир Блистательных.
— Ясно… Завтра же подбери пару человек, которые начнут обучать царевичей владению саблей и верховой езде, а то сомневаюсь я, что они хотя бы канаву перескочить смогут. Поди, и на охоту-то ни разу не выезжали. Кстати, спатычи им в арсенале тоже подыщи.
— Боюсь, что настоящего мастера управляться с дырявцем среди моих людей не сыскать, — озадаченно отозвался Латмур.
— Ничего, есть у меня на примете один человек, он их и против клинка, и против быка спотыкач применять научит. Стремянный мой.
— Слухи о его выступлении в коррере Тампуранка дошли и до столицы, ваше высочество. Это правда, что он еще совсем молод?
— Девок портить ему это не мешает, — рассмеялся я. — Юн, но не сильно моложе Нварда. У твоего отпрыска, кстати, с саблей и лошадьми как?
— Я обучал его лично, царевич, — ответил капитан.
— Ну вот, значит, сына и приставишь, как экзамен в Блистательные сдаст. И царевичам общество ровесников будет полезно… Да! Коней позлее и поноровистее выбирай.
— Царевна Валисса этого не одобрит.
— Ну и плевать. Мне, покуда боги не прибрали, из ее сыновей надобно настоящих мужчин ускоренным темпом сделать. А то как Асир будет управлять страной, если даже лошадью не может?
За время нашего с Латмуром визита к царевне «Общество спасения Лисапета» пополнилось еще одним действующим лицом. Среднего роста, коренастый и круглолицый кучерявый блондин с залихватски подкрученными усами и бородкой, как у Ришелье, был не сильно молод, но и не то чтобы стар. Золотая серьга в левом ухе недвусмысленно намекала на род его занятий — из мужчин их в Ашшории только моряки носят да жрецы Висны, Морского Деда, — равно как и шервани без рукавов.
— Михил из Гаги, я так понимаю? — Мужик отвесил мне уважительный, но не подобострастный поклон. — Скарпиец на должности морского воеводы — вовсе этим не удивлен.
— Рулинной, с позволения вашего высочества, — ответил Главкомморфлот. — Моя семья перебралась из Тау в Ашшорию еще в правление царя Лендеда.
— Тоже неплохо. Раз вы здесь, надо полагать, что лузории уже у речных пристаней?
— Да, ваше высочество. Пять сотен матросов готовы действовать в любой ситуации. Сам я тоже намерен вернуться к своим людям — явился лишь засвидетельствовать вам свое почтение.
— Только и всего? — иронично спросил я.
— Безусловно, мне хотелось бы обсудить с вашим высочеством и дела флота, но это терпит, — ответил Михил. — За день-другой хуже ситуация уже не станет.
— Хуже? Что вы имеете в виду?
— Корабли и их количество, царевич. В настоящее время все, на что способен наш флот, — это ловить контрабандистов и гонять пиратов у самого побережья. У нас даже ни одной монеры нет, не говоря уже про пентеры. Такая ситуация кажется мне неприемлемой.
— Да мне, в общем-то, тоже, — вздохнул я. — Но это и правда может пару дней подождать. Давайте сначала с коронацией закончим.
— Тогда я, с позволения вашего высочества, откланяюсь. Не хотелось бы дать людям хефе-башкента спровоцировать моих матросов.
— Идите, князь, — кивнул я. — Ваши старания не будут забыты.
