— Кто наложил на тебя эльфийскую иллюзию? — спросил я.
Он бросил на меня недружелюбный взгляд.
— Ответь, — ласково прошептала волшебница. — Кто тебе помогал? Какой-то эльф?
— Нет. Мне никто не помогал, — неохотно прервав нацеловывание ее руки, отвечал пленник.
— Как же так получилось, что на тебе была эльфийская магия?
— Некоторые эльфийские заклинания, в том числе и заклинание иллюзии, передаются в нашей семье уже много поколений. Мы в совершенстве владеем несколькими видами волшебства, которые доступны только эльфам, — гордо поведал маг, явно красуясь перед Саффой.
Вот врет же! Эльфийская магия вполне доступна человеческим волшебникам. Хотя, с другой стороны, учитывая, как тщательно ушастые хранят свои секреты, многие считают, что люди не могут использовать заклинания эльфов. Неверно — люди их просто не знают. Интересно, каким образом заклинание эльфийской иллюзии попало в семью этого предметника недобитого?
— Я думаю, причины наемнику вряд ли известны, — подала голос Иоханна.
— Отчего же, известны! — охотно возразил маг и заслужил восторженно-нежный взгляд Саффы. — Журес, таким образом, хотел не только Кардагола уничтожить, но и вывести из строя командование армии Эрраде. Правда, я не совсем понял, как смерть Кардагола может привести к такому результату.
— Только такой придурок, как Журес, мог болтать с наемником, — проворчала Ханна.
— Ты знаешь эльфа по имени Налиэль? — спросил я.
Пленник опять недобро на меня посмотрел, но все же ответил:
— Не знаю такого.
Интересно. Получается, что Налиэль, действительно, заблудился? Ведь если не по команде эльфов Кардагола вырубили, откуда бы Налиэлю знать, что отец и Кир в бессознательном состоянии и их легко убить? Журес сказал? Собственно, даже если и так, как Налиэль узнал, где именно находятся отец и Кир? Странно все это. Не верится мне, что ушастый Саффу искал и заблудился. Но будет забавно, если так и есть.
***
М-да, я ожидала от Лина большего волнения. Держится, еще и любопытствует. То ли не так уж Саффа его и обидела (но к чему тогда эта комедия с расторжением помолвки), то ли княжич успел смириться со сделанным и принять его как должное. Я рада, если второе. Давно пора. А то ведет себя, как ребенок, который внезапно обнаружил, что мир не так уж светел и хорош, как ему казалось. Глупость, одним словом.
Странно, что пленник не знаком с борэлем. С другой стороны, заказ ему от имени эльфов мог отдавать и кто-то другой. Кто мешал нашему остроухому другу вынудить пугливого и туповатого Журеса обратиться к наемнику? Вот именно. Впрочем, такими-то подробностями советник вряд ли стал бы делиться с магом. Он и так лишнее рассказал.
— Вы знали о том, что гибель Кардагола повлечет за собой и смерть двух других военачальников? — спрашиваю на всякий случай.
Пленник отрывается от восторженного созерцания саффиных ладоней и нехотя переводит на меня взгляд.
— Мне об этом не говорили. Мне нужно было лишь убить Повелителя времени.
— Сколько тебе за это должны были заплатить?
— Нисколько, — вздыхает маг, с сожалением оторвав губы от пальчиков моей придворной волшебницы, — у него мой сын.
Ох, работал бы он за деньги, было бы проще. Боюсь, мой опыт правления еще не настолько велик, чтобы отправить на плаху человека, пытающегося спасти своего ребенка.
— Сколько лет сыну? — зачем-то спрашивает Саффа.
— Двенадцать, — мурлыча, отвечает маг.
— Как ты должен был сообщить Журесу о выполнении задания? — спрашиваю я.
— У меня был амулет слежения.
Вздрагиваем все вместе.
— Где он?! — кричит Лин.
— Охрана отобрала, — отвечает маг, а после шепчет, глядя на Саффу восторженными глазами, — что я могу сделать для тебя, драгоценная?
Кошусь на Лина, но тот не нуждается в поощрительном пинке. Сам срывается с места и несется к охранникам за амулетом. Возвращается минут через пять.
— Я его уничтожил, — мрачным тоном сообщает княжич.
— М-да, — говорю, — только до этого момента Журес успел убедиться в том, что его наемника поймали, а также наслушаться всякого от караульных.
— Ну что такого они могли сказать? — удивляется волшебница.
— Саффа, не смеши меня! Они могли сказать все! И о захвате трона, и о побеге Валя, и о прибытии делегации эльфов! Все!
***
— Что я могу сделать для тебя, драгоценная?
Не знаю, что он там для Саффы хочет сделать, а я был бы рад, если бы этот влюбленный предметник оперативно самоубился. Я бы ему так и сказал, но было не до того, пришлось бежать к охранникам, уничтожать амулет слежения. Впрочем, все равно было поздно. Ханна права — Журес успел достаточно услышать.
— Нам лучше в точности знать, о чем велись разговоры в комнате охраны все то время, что там находился амулет. Пусть Каро опрос проведет, — предложил я.
— Без тебя я бы не догадалась! — съязвила Иоханна.
— Ну, кто тебя знает, Ваше величество, — отозвался я, послав ей придурковатый взгляд.
— Заканчивайте тут, — распорядилась Иоханна и, гордо вздернув подбородок, попыталась удалиться.
— Куда это ты разогналась, королева? — спросил я, загородив ей проход, — одна и без охраны.
— Лин, что за…
— Ханна, ты не можешь разгуливать по дворцу одна!
— Отлично, в таком случае телепортируй меня в королевский кабинет. Надеюсь, там я могу побыть одна?
— Да запросто, — заверил я, переместил ее в кабинет, отвесил преувеличенно низкий поклон и удалился. По-человечески — через дверь.
В коридоре, естественно, была стража. Я их усовершенствовал, как и тех, что у дверей в родительские покои стояли. И почему нам раньше не приходило в голову так со стражниками поступать? Нет, ну амулеты всякие охранные на них, конечно, были, куда же без этого? Но когда защиту накладывает маг, все ж таки надежнее.
Я телепортировался обратно в камеру. Саффа все еще была там, и пленник все еще пялился на нее влюблено.
— Понравилось? — с кривой ухмылкой спросил я.
— Если у тебя больше нет вопросов, я его отпускаю, — сказала она, игнорируя мои слова.
— Отпускай. Мне интересно на его реакцию посмотреть, — честно признался я.
И она отпустила. Какое-то время пленник недоуменно смотрел на нее, на ее руку, которую все еще бережно сжимал в своих ладонях, а потом вежливо склонил голову в поклоне и заявил:
— Это было великолепно, госпожа. Таких эмоций я не испытывал даже по отношению к своей покойной жене, которую горячо любил. Вы опасный противник.
— Простите, — прошептала Саффа, встала и отошла.
