со всеми этими сплетницами здесь.
— Мы можем просто пойти в класс, пожалуйста? Я не хочу опаздывать, и, полагаю, тебе нужно составить расписание, Атлас?
Он пожимает плечами и протягивает мне руку. Я колеблюсь секунду, потому что на этот раз это больше, чем просто маленький знак привязанности, но его это не беспокоит.
— Ты хочешь идти медленно, тогда мы идем медленно. Возьми меня за руку, Связанная.
Глубокий вдох.
А потом я беру его за руку.
Глава 21
Обычно обед — моя любимая часть дня, но быть зажатой между Атласом и Гейбом, когда Сейдж и Сойер умирают от смеха над их злобными тычками друг в друга, отчасти портит мне настроение. Атлас подобрал расписание, в котором он посещал все те же занятия, что и мы с Гейбом, и ухмылялся мне, когда я спрашиваю его об этом.
— Мы на общих курсах, если мне придется повторять, по крайней мере, мы занимаемся легким дерьмом.
Я раздраженно закатываю на него глаза, в основном потому, что мне определенно нелегко, и наша непринужденная фамильярность выводит Гейба из себя. Затем он преследует нас обоих, хмурясь и огрызаясь на нас всякий раз, когда Атлас наклоняется ко мне или заставляет меня смеяться своим непринужденным юмором.
Я забрала свою сумку и держала руки при себе, как только мы вышли на территорию кампуса, но Атлас ничего не сказал, просто принял границы, которые я устанавливала, как будто все идет именно так, как он ожидал.
Сейдж и Сойер приняли Атласа без проблем, оба они уже болели за него в «Гонке за узами», как Сойер так красиво назвал беспорядок, который представляет собой моя жизнь.
Когда обед заканчивается, Сойер отправляется на свой урок информатики, и у меня возникает неловкий момент, когда я пытаюсь обойти Гейба, чтобы пойти с Сейдж на наш следующий урок, но он не хочет просто отступить и позволить мне идти с ней. Атлас ухмыляется ему, когда я, наконец, толкаю его, чтобы заставить двигаться, и я решаю, что лучше брошу учебу и буду иметь дело с язвительной реакцией Норта, чем иметь дело с этим каждый день, пока не выберусь из этого места.
Мы приходим на наш урок экономики и обнаруживаем, что помощник Грифона, Киран, дежурит возле лекционного зала. Он мне меньше всего нравится из всех тактиков, и я изо всех сил пытаюсь скрыть презрение на своем лице, когда понимаю, что это он проверяет студенческие удостоверения, чтобы попасть внутрь, и я буду вынуждена говорить с ним.
Я забываю, что Атлас понятия не имеет ни о какой истории между нами, и когда он замечает выражение моего лица, он мгновенно поворачивается, чтобы прижать меня к себе, немного сворачиваясь, чтобы прикрыть меня.
— Кто это, черт возьми, такой и что он с тобой сделал?
Я качаю головой, глядя на него, потому что понятия не имею, кто нас окружает и каковы их силы, но Гейб, который наблюдает за нами обоими с мрачным видом одержимости, бормочет:
— Он в тактической команде Грифона. Она просто ненавидит его.
Сейдж усмехается и бросает взгляд на Кирана, как будто он ядовитый, и она боится, что в нее попадет эта кислота.
— Он тот, кто поймал ее, повалил на землю средь бела дня, как будто она была преступницей, а затем притащил ее обратно сюда, чтобы советник Дрейвен отнял у нее все свободы. Как бы я ни была рада, что Оли здесь, я ненавижу его за то, что он так поступил с ней.
Рука Атласа на секунду сжимается вокруг меня, но затем он расслабляется, на его лице снова появляется ухмылка, и я очень быстро понимаю, что эта ухмылка предвещает опасность.
Нам приходится стоять в очереди, пока проверяется удостоверение личности каждого студента. Я неловко вытаскиваю свой, и Сейдж чертыхается, роясь в своей сумке, отрывные листы бумаги шуршат от ее грубого обращения. Гейб стоит там, как кирпичная стена, хмурясь и ворча себе под нос из-за ожидания.
Когда мы, наконец, подходим к двери, я должна сделать глубокий, успокаивающий вдох, проверяя свой дар и свою связь, чтобы убедиться, что они надежно заперты. Киран огромен и немного пугает так близко, но он ведет себя так, как будто меня не существует, ухмыляясь Гейбу и хлопая его по плечу, когда он проводит его без вопросов, полностью игнорируя хмурое выражение на лице моего Связанного. Он проверяет удостоверение Сейдж, но только потому, что оно у нее уже есть, и тоже быстро пропускает ее.
Он протягивает руку, когда Атлас подходит, таща меня за собой.
— Кто ты? В этом классе нет дополнительных мест для случайных прохожих.
Даже от его голоса у меня сжимается челюсть, но Атлас просто показывает ему свое удостоверение личности.
— Я только что перевелся. Так что двигайся.
Глаза Кирана сужаются, пока не превращаются в темные щелочки, но он не двигает рукой.
— Бэссингер. Ты родственник Афины Бэссингер из Совета Восточного побережья?
— Моя тетя. Я не собираюсь снова просить тебя двинуться.
Гейб делает шаг назад через дверь и говорит:
— Он говорит правду, он ещё один Связанный Оли.
Наконец его взгляд опускается на меня, и отвращение на его лице ощутимо, как резкая пощечина по моей щеке, и я немедленно краснею, как будто сделала что-то не так.
Атласу совсем не нравится такая реакция, и когда ухмылка исчезает, Киран, наконец, понимает, что Атлас не просто ухмыляющийся, высокомерный ребенок. Он Одаренный, который угрожает.
Поскольку для меня все может стать только хуже, и потому что это именно то, что мне нужно в моей жизни, Грифон поворачивает за угол и крадется к нам, прекрасно читая злобную атмосферу.
— Отойди в сторону, Блэк. Они опаздывают на занятия, и я знаю, что ты не собирался использовать свой дар на территории кампуса, Бэссингер. Это здесь правило номер один.
Атлас ухмыляется и пожимает плечами.
— У меня есть исключение, Шор. Я не могу отключить свой, это часть меня. Твоему головорезу не понравилось, что я не беспокоюсь о нем. Честно? Я думаю, ему не понравилось, что я не девушка без дара в два раза меньше его, которую он может повалить на землю.
О Боже, я не хочу присутствовать на этом соревновании по размахиванию членом, и я определенно не хочу, чтобы вся моя жизнь вышла в эфир и просматривалась в коридоре, когда на нас всех смотрит слишком много глаз.
— К черту
