На чаше весов была жизнь ее отца. И она стоила этого.
— Хорошо, девочка, очень хорошо, — Глава усмехнулся, — мне нравится твоя готовность.
— Что я должна сделать? — Крис все еще смотрела в пламя, ощущая, как по спине начинают стекать капли пота, а нижняя сорочка липнет к коже из-за удушливой жары, царящей в покое.
— Завтра, на ярмарке, тебе покажут одного человека, — губы Главы растянулись в улыбке, которая заставила Крис задрожать, несмотря на жару. — Ты всего лишь должна привлечь его внимание. Ничего сложного, моя хорошая, только быть собой. Он привык, что дамы падают к его ногам, но ведь ты не такая? — вопрос Главы не подразумевал ее ответа. Он просто разговаривал сам с собой, а она должна была покорно и восторженно внимать ему. — Будь собой, Кристиана. Вот и все, что ты должна сделать. А завтра, Сэм расскажет тебе подробней.
— Да, мой господин, — Кристиана поклонилась, не уверенная, что все так просто, как Глава говорил.
Нехорошее чувство зашевелилось в ее душе.
Предчувствие беды.
Она была слабой провидицей. Еще худшей, чем целительницей. Но все же, предчувствия редко обманывали Крис. Но, как бы там ни было, поздно было идти на попятную. Ее изначально предупреждали, что цена будет высокой…
Дальше, картинки замелькали все быстрее и быстрее.
Она видела ярмарку, толпу людей, и себя, словно со стороны наблюдая, как внимательно всматривается в спину мужчины, которого ей указал Сэм…
…Он, определенно был богатым, имеющим положение. Холодок странного предчувствия, не страх, но что-то неясное, прошелся вдоль ее позвоночника. Но Кристине нечего было опасаться. За ее спиной стоял Орден.
Она кивнула Сэму, и отошла с дороги стражников, прижимаясь к лотку булочника, с удивлением наблюдая, как подмигнувший ей Сэм, нагло стягивает буханку у зазевавшегося торговца и исчезает в толпе. Не уверенная, что именно должна с этим делать, Крис растерянно осмотрелась, и в этот момент, раздался громкий крик:
— Верни сейчас же, воровка!
И только когда орущий торговец схватил ее за руку, Кристина осознала, что он обращается к ней.
— С удовольствием, — решив не поддаваться панике от того, что Сэм бросил ее одну посреди базара, да еще и в такой, двусмысленной ситуации, она глубоко вздохнула и постаралась невозмутимо продолжить. — Если только, ты соблаговолишь мне сказать, что именно я украла.
Крис не знала, каким чувством, но точно ощутила, когда взгляд того мужчины прошелся по ней, усиливая то странное ощущение, которое появилось в ее душе несколько минут назад.
Словно бы случайно, она обвела глазами площадь, и забыла о дыхание, поймав его взгляд.
Клод. Она увидела Клода…
— Теперь ты понимаешь, Кристиана? — голос Главы хлестко ударил ее, словно плетью по обнаженным нервам, которые еще не успели оправиться от такой встряски.
О, да! Теперь, она вспомнила…
Господи!!
Клод был прав, когда говорил о реинкарнации.
Ох, черт! Он был прав, когда подозревал ее…
— Не хорошо отворачиваться от тех, кто столько сделал для тебя, Кристиана, — Глава сделал несколько тихих шагов, становясь почти впритык к ее «ложу», и по-настоящему обхватил ее лицо своими тонкими, сухими, но такими сильными пальцами. Сжал. Специально надавливая там, где был свежий синяк после нападения того бандита на стоянке. — Ты наш человек. И Орден своих не отпускает, — словно сожалея о том, что причинил ей боль несколько секунд назад, этот мужчина почти нежно погладил ее кожу. — Думаешь, ты будешь нужна ему, когда он все вспомнит? Серьезно считаешь, что Клод простит тебе предательство?
Этот вопрос повис в воздухе, острым ножом разрезая душу Кристины на части.
— Это ведь ты предала его тогда, Крис. — Глава усмехнулся. А она ощутила, как ее сердце пропускает удары, убеждаясь в том, что только что так боялась даже представить. — Сама привела в наши руки, чтобы принести его жизнь, его силу в жертву ритуала, который должен был нас прославить. Дать Ордену неимоверную силу, — казалось, что он позабыл о ней. Его пальцы опали с лица Кристины, и глаза уперлись в пространство, загораясь огнем фанатика. — И ты прекрасно справилась с заданием, которое я поручил. Клод так ничего и не заподозрил. Не узнал, о том, кому ты служишь, — он засмеялся.
Но ей стало не до этого безумца.
Она помнила, как относился к ней Клод, когда считал шпионкой. Выходит, он имел на это полное право? Наверное, его разум, его душа, сохранили и память о ее предательстве…
Его поведение было оправданным.
И это было ужасно. Его презрение. Пренебрежение. Она заслужила все это…
Но как жить теперь? Как посмотреть на него, видя отвращение в его янтарных глазах, когда уже познала нежность и заботу?
Как она сможет пережить его ненависть? Если, конечно, он вообще, позволит ей к нему приблизиться.
Только очередные слова ее мучителя не позволили Крис постыдно разрыдаться.
— Я буду считать, что ты просто не понимала, что делаешь, Кристиана, — Глава, почти с отеческой заботой, похлопал ее по щеке, — а теперь, ты снова с нами, и ясно понимаешь, на чьей стороне, не так ли? — резко, неожиданно, он хлестнул ее ладонью.
Но Кристина даже не вскрикнула. Она была слишком ошарашена. Опустошена. Раздавлена.
Ее голова дернулась от силы этого удара, и затылок врезался в камень стены позади ложа. Перед глазами замелькали искры.
Но и это не задело Кристину. Не удар оглушил ее.
Понимание.
— Ты вернешься к нему. И будешь делать то, что я буду приказывать. Тебе все ясно, моя хорошая? — Будто утратив к ней всякий интерес, Глава развернулся и отошел к окошку. — Он не должен догадаться о том, что именно я тебе сказал. Ты ведь так хорошо умеешь его обманывать, — мужчина хмыкнул, — используй это, — он провел рукой в воздухе, обводя контуры ее тела. — Иначе…, поверь, я все еще умею наказывать. И, как видишь, он не сможет защитить тебя, — его голос менялся, звучал странно, иначе, затуманивая сознание, путая мысли. — Ты принадлежишь Ордену, Кристиана. Твоя жизнь, и жизнь всех твоих близких, в моей полной власти. Так звучал наш договор, как мне помнится, — он снова рассмеялся. Только громче. Почти оглушающе.
Но Кристина уже не слышала этого смеха. Ее разум не выдержал очередной вспышки боли, которая впивалась ледяными осколками, разрывая, терзая внутренности болью…
Он стоял посреди темного, освещенного лишь отблесками пламени черных свечей, зала. Стрельчатые потолки помещения уносились ввысь и терялись в колеблющихся тенях тех, кто наполнял этот зал.
Но Магистр почти не замечал того, что было вокруг.
