— Не знаю,— Брун пожал плечами.— На его месте я бы увел Мелию и спрятал ее где-нибудь.
— Трусливые шакалы! Прятаться?! Да воины вы или бабы?!
Но сотник оставался спокоен, показывая, что не принимает обвинений.
— Если тебе нужно, чтобы мы все полегли там,— он указал рукой вниз, на продолжавшуюся схватку,— прикажи, и тебе не придется никого упрекать в трусости, но твоей дочери это не поможет. Для ее спасения требуется совсем другое!
— Что?! — выкрикнул Королевский Дознаватель.
— Пока не знаю,— просто ответил сотник.— Это зависит от того, что ей нужно, но очень похоже на то, что нам хотят подсказать мысль о бегстве. Посмотри — она стоит на месте. Нас просто хотят напугать или дождаться, пока все мы падем от ее руки, и тогда можно будет взять усадьбу без особых затруднений.
Хараг смотрел в Зрачок Затха. Он видел, что статуя богини сошла с постамента, но не продвинулась ни на шаг, а лишь отбивалась от наседавших на нее воинов Бруна, которые уже вполне пришли в себя и теперь действовали осмотрительно, не подставляясь под удары, хотя и несли потери, когда кто-то по запальчивости оказывался в пределах досягаемости смертоносных рук богини.
Жрец оглянулся на Рамсиса и мгновенно понял, что на самом деле все обстоит гораздо хуже, чем он думал. Хоть оружие нападавших и не могло причинить никакого вреда бронзовому телу Деркэто, но он с ужасом увидел, как при каждом удачном выпаде против нее содрогается тело стигийца, словно Рамсис получает удары, предназначенные статуе.
— Haвepx!
Он увидел, что жрец замер, будто не расслышал сказанного, и точно так же, не веря в передышку, замерли воины в зале, тяжело дыша и недоверчиво переглядываясь.
— Наверх, Рамсис! Наверх! И не подпускай к себе выродков, иначе погибнешь!
Стигиец вздрогнул и пошел вперед. Некоторое время Хараг не мог оторваться от необычного зрелища. Он видел, как рядом с ним медленно, размеренно шагает жрец, оставаясь в то же время на месте, а в Зрачке Затха наблюдал иную картину: бронзовая статуя Богини Страсти степенно шагала по залу, находящемуся в другом конце города.
Когда зловещая фигура внезапно замерла, воины, тяжело дыша, остановились, с тревогой и надеждой наблюдая за ней, втайне надеясь, что это конец.
— Господин!
И Тефилус, и Брун, и обе женщины как по команде опустили взгляды и замолчали.
— Что это значит? — прошептал сотник, но лишь только он произнес эти слова, как Деркэто развернулась и медленно, размеренным шагом направилась к лестнице.
— Ну, вот и все,— заключил сотник.
— Что… Все? — Тефилус был белее простыни на кровати, с которой его поднял шум боя.
— Спектакль кончился,— убежденно сказал воин.— Они поняли, что так ничего не добьются.
— И что теперь? — Сиотвия гордо вскинула голову.
Брун не сомневался в том, что старая женщина боится, но не собирается ни раскисать, ни тем более сдаваться. Она нравилась опытному воину.
— У них есть план дома.— Брун был спокоен.— Я думаю, она направилась в покои Мелии.
— Бежимl — закричал Тефилус и бросился к двери.
— Мы с вами! — отозвались женщины.
Обе хозяйки были настроены вполне решительно, сотник угрюмо глянул на них, и они замолчали.
— Прошу прощения, но помочь вы не сможете ничем, а только усложните нашу задачу. Господин, я думаю, тебе нужно позаботиться о женщинах.
— Там моя дочь! — Тефилус упрямо сжал губы.
— Нам нельзя быть вместе.— Брун начинал закипать. Его наняли для охраны этих людей, но он не собирался плясать под их дудку, когда речь шла о жизни и смерти.— Уходите, или я велю своим людям увести вас силой!
Их взгляды встретились, и на какое-то время воцарилась тишина, нарушаемая лишь мерной поступью бронзовогo божества.
— Идем, Тефилус.— Сиотвия редко обращалась напрямую к своему зятю.— Брун прав, тебе лучше подумать о том, как помочь дочери спуститься из окна и где ее спрятать.
Тефилус понял, наконец, что бы ни нашептывали ему отцовские чувства, но драку лучше оставить воинам.
Он посмотрел на поднимавшуюся по лестнице бронзовую богиню и быстро спустился по второму крылу лестницы, забрав с собой обеих женщин.
Брун скользнул в дверь, из которой выглядывали его люди, и, захлопнув ее за спиной, быстро огляделся: два десятка воинов, но ничего из мебели, которой можно было бы завалить дверь. Лишь пара легких диванчиков, но и это лучше, чем ничего.
— Вперед! — махнул рукой Брун, наспех закрепив дверь.
Двадцать воинов бросились к покоям Мелии, полные решимости защитить ее даже ценой собственной жизни.
Они вошли в просторную гостиную, когда услышали первый сокрушительный удар, от которого содрогнулись стены дома.
Тефилус спустился вниз и посмотрел на замерших в ожидании его приказа людей.
— Шом, возьми десять человек и быстро под окна Мелии.
Сейчас Брун разбудит мою дочь, и ты должен будешь поймать ее, когда она прыгнет вниз.
Шом отправился было выполнять приказ, но в это время раздался первый тяжелый удар. Людям показалось, что это стены дома рушатся прямо у них над головами. Они отбежали к середине зала и молча смотрели, как прекрасная Богиня Страсти мощными размашистыми ударами крушит дверь. Щепки летели во все стороны, но дверь еще держалась.
— Что ты стоишь?! — разъярился Дознаватель.— Марш!
Воин опрометью бросился выполнять приказ, а сам Тефилус вновь посмотрел на дверь, от которой теперь остались лишь изломанные доски, безобразными кусками болтавшиеся на петлях.
— Нук, возьми еще десять человек и, когда эта тварь пойдет обратно, постарайся помешать ей.
Наконец он повернулся к жене:
— Я думаю, вам обеим следует найти рабынь, привести их в чувство, и пусть займутся ранеными. Сдается мне, что в них недостатка не будет.
Брун вошел в небольшую гостиную и постучал в дверь спальни не очень сильно, но вполне, на его взгляд, достаточно для того, чтобы разбудить мирно спящую девушку, хотя и удивился, что ужасный грохот ломаемой двери уже не сделал этого за него. Однако и на его стук ответа не последовало. Он постучал еще раз, но с тем же результатом.
Внезапно удары за спиной смолкли.
— Брун! Она вошла! — крикнул кто-то из его людей.
— Ломайте дверь! — приказал сотник, понимая, что дольше ждать нельзя.
За спиной уже слышались тяжелые шаги. Два дюжих плеча ударили в двустворчатую резную дверь, распахнув ее с первого раза, однако внутри никого не оказалось. Постель была аккуратно застелена, но в нее никто и не думал ложиться.
— Заприте вход!
Они едва успели сделать это и подпереть дверь тяжелым дубовым шкафом, когда снаружи вновь обрушились удары.
