— Теперь захватите ее! — закричал Конан прежде, чем стих грохот столкновения. — Отрывайте задницы от палубы! За оружие! Покажем туранцам, как мы умеем сражаться! Вперед на помощь Грандальфу и нашим братьям!
В мгновение ока пираты похватали оружие и помчались на нос, перепрыгивая на кормовую палубу туранской галеры с криками, от которых кровь стыла в жилах. Офицеры и воины Турана были поражены, но вскоре пришли в себя. К тому времени, как Конан прибежал с кормы и прыгнул на носовые перила своего судна, на палубе вражеской галеры кипела битва. Некоторые офицеры империи начали срывать дорогие туранские военно-морские регалии и бросать оружие, собираясь сдаться в плен. Конан растолкал толпу пиратов, сражавшуюся на середине главной палубы, где группа туранских моряков еще сопротивлялась нападавшим.
Туранцы сражались яростно. Они держали фланги у фальшбортов и заменяли тех, кто пал, свежими, полными сил воинами. Но их атаковали с двух сторон. Команда Грандальфа, оскорбленная тем, что их судно насадили на туранский «вертел», толпой ринулась на врага и захватила носовую палубу. Похоже, туранцы не ожидали, что их возьмут «в клещи». Хоть и искусные бойцы, они уступали в ярости пиратам, могли только обороняться. Более того, их гребцы прятались на нижних палубах, не собираясь сражаться, в то время как каждый матрос из команды пиратских судов взялся за меч, топор или кинжал и, завывая, отправился на поиск крови врагов и добычи.
— Достаточно! — наконец проревел Конан, потеряв терпение. — Долго мы будем танцевать с туранцами на кровавом ковре? — Прыгнув на возвышение у мачты, так чтобы оказаться выше противников, Конан полез наверх. Он перерубил одну из веревок, закрепленных на фок-мачте, дважды обмотал ее вокруг руки и прыгнул в самую гущу врагов. Приземлившись среди туранцев, Конан крутанулся. Его сабля засверкала в воздухе.
Схватка оказалась яростной. Конан колол и рубил. Его сверкающий клинок врезался в плоть, окрашивая конечности, животы и шеи туранцев красными пятнами. Почти обнаженный — в тонких штанах и морских сапогах — предводитель пиратов метался в хитросплетении сабельных ударов, атакуя и рубя врагов, двигаясь с грацией и ловкостью лесного кота. Ударить Амру-Льва было то же, что ударить смерть, раззадоривая ее. Вокруг Конана люди падали, словно пшеничные колосья, срезанные во время жатвы.
Тем временем пираты Конана захватили и нос и корму судна, убивая и сбрасывая в воду отбивающихся туранцев. Резню сопровождали крики, безумные проклятия и ужасный звон клинков. И вот на мгновение наступила тишина, за которой последовали крики и улюлюканье победивших пиратов.
Палуба осталась за ними. Гребцы и, возможно, кое-кто из защитников прятались на нижних палубах. В поисках их люди Конана стали обыскивать судно. Люди Грандальфа стали грабить носовую часть корабля, но Конан услышал, как капитан отзывает их назад, скорее всего, для того, чтобы они помогли во второй рукопашной схватке, начавшейся между пиратами Грандальфа и туранским судном, которое они в свою очередь протаранили.
Конан решил предложить им свою помощь, если необходимо. Поврежденное трехпалубное туранское судно было не таким уж богатым трофеем. Но, скорее всего, команда галеры Грандальфа могла и сама заделать пробоину, постоять за себя.
Трофейный туранский корабль был пуст и сидел неглубоко в воде. Почувствовав, как качается палуба, киммериец взглянул на свое судно, прицепившееся к корме врага.
С ужасом Конан увидел, как другой огромный корабль безмолвно выскользнул из дымовой завесы. Туранец плыл по инерции, подняв весла, чтобы украдкой подобраться к своей жертве. Как Конан и ожидал, нос вражеского корабля нацелился на корму «Безжалостного». Таран туранцев вошел в корпус пиратского судна со звуком, вызывающим содрогание.
Высоко на носу вражеского корабля был устроен своего рода подъемный кран — широкий брус с подъемным мостиком. Поддерживаемый канатами, спущенными с грот-мачты, он был подвешен на тяжелом бронзовом крючке или шпильке, напоминающей «клюв ворона» (именно так и назывался этот мостик). Конан слышал о таких штучках и раньше. Беспомощно наблюдая, как корабли ударились друг о друга, Конан увидел, как мостик неожиданно освободился и с грохотом рухнул на палубу пиратского флагмана, глубоко впившись в него крючьями.
Туранцы хотели во что бы то ни стало остановить флот захватчиков: «Если вы не пробьете днище, не подожжете или не возьмете в плен врага, то, по крайней мере, пригвоздите его к месту, так чтобы он не смог сражаться с другими кораблями», — так сказал им перед битвой адмирал Куааб.
Отчаянный план, но Конан не мог позволить ему осуществиться. «Безжалостный» был его воровской добычей. Оставив на носу своего флагмана Филиопу, киммериец повел пиратов в атаку. Ведь он не мог дать своей команде «оказаться на мели», оставшись на тонущем трофейном туранском судне. Когда отряды туранцев ступили на подъемный мостик, Конан взревел:
— Пираты, послушайте своего вождя! На наш флагман нападают. Они нападают на наш дом! Отбросим их и защитим свой корабль! Идите, псы, и яростно сражайтесь за Амру и Красное Братство!
Через мгновение его крики утонули в звоне мечей, когда пираты встретили врагов на корме своего флагмана. Орда туранских моряков с криками бросилась в бой, но пираты Конана сражались отчаянно. Когда красный, кровавый закат сменил солнечный полдень, шум битвы стал еще громче.
ГЛАВА 15. КОЛДОВСКАЯ ЛУНА
— Скажите мне, брат… это пламя заката на западе, или это горит вражеский флот?
Голос полководца Анталлы едва можно было разобрать. Отважный гирканиец полулежал, опершись о фок-мачту. Его грудь пронзила стрела меткого вражеского стрелка. Флагман Восточной империи, хоть и изрубленный, и протараненный возле носа и у кормы, остался в руках гирканийцев, которые держали врага в страхе.
— И то, и другое, мой вождь, — спокойно ответил полководцу Ади Балбал. Он преклонил колено рядом с умирающим Анталлой, пытаясь утешить его. — В эту ночь мы, без сомнения, одержим самую великую победу в истории Гиркании! Те вражеские корабли, что не подожжены, продырявлены и взяты на абордаж. Пираты тоже потопили немало врагов.
— Все погибло, как и наш корабль, — пробормотал Анталла, взглянув на посла. — Не пытайся ввести меня в заблуждение, старый друг! На самом деле наше вторжение было остановлено здесь, далеко от земли. У нас теперь не хватит кораблей, чтобы обрушить шторм на туранское побережье.
— Нет, Сир. Сейчас наш флот собирается воедино перед новой атакой. — Маленький всадник посмотрел вперед на дым, сбившиеся в кучу, тонущие и горящие корабли. Рассыпавшись в разные стороны, суда гирканийцев рассеялись на всем обозримом пространстве. — Если только мы сможем с честью выйти из этого сражения… — горечь поднялась в его горле, не давая говорить.