А зря Нирута обидел. Мужик ведь очень неплохой, к ним если и не привязан, то относится куда лучше, чем до этого относились к Дану вышестоящие любого ранга: те, которые вообще замечали его существование.
Повезло ведь: попасть в чужой мир и встретить тех, кто помог. Муна Стамиса, например. Что ему было до пришельца? Не первый, не последний, очередной никчемушник с подвернутыми штанами, не умеющий делать ничего полезного. Но и объяснил по-человечески, и в помощи не отказал, и позор, боль и смерть дочки простил… Простил ли себе? А там и вампирская семейка вовремя подоспела, ведь так тепло отнеслись, позаботились, булочками кормили, компрессы на поротую задницу накладывали и просто и доходчиво объясняли, что жить надо и с этим. И Гай. И Шарик. Жаловаться на свое полное одиночество в чужом мире? Даже поначалу?
– Я так рад, что ты есть, – сообщил он Гаю, – ты уж постарайся и впредь быть, ладно?
– Постараюсь, – серьезно пообещал Гай. Просить, чтоб больше собой не прикрывал? Бесполезно. И Дан бы его прикрыл, да вон реакция не такая, не успевает быстрее вампира. Потому и получается: Дан – «бы», а Гай – вполне натурально. Дважды. – Пойдем? Голова кружится. Не засучивай рукав, не надо. Лягу и пройдет. Мне все ж нужно какое-то время, чтобы оправиться.
Дан помог ему встать, а в комнате лично проследил, как Гай укладывался, микстуру дал и одеялко подоткнул. А сам пошел к властителю. Тот на стук не отозвался, и Дан просто дверь открыл. Было бы заперто, утерся бы и потопал спать, но раз уж не заперто, пусть лично в шею гонит.
Властитель думал очень по-русски – за бутылкой. И пусть не водка была налита в изящный бокал эльфийской работы, важен принцип.
– Нирут, простите.
– Глупости. Я сам должен был об этом подумать. Просто привык считать Велира своим другом.
– Ну я же не говорю, что он враг. Может, это действительно просто небрежность. А может, он и не мог…
– Он не мог не заметить. И я мог бы присмотреться – и тоже увидеть. Хорошо, если небрежность. Или эксперимент, ты помнишь, Велир большой любитель…
– Монстрами в юности не грешил? – неловко пошутил Дан.
– А кто знает, чем мы грешили в юности? – буркнул Нирут, не углубляясь в собственную юность. – Я не вижу, зачем бы одному из властителей потребовалось вредить другому. Ну, Квадру я собрал, но ты не можешь не понимать, что Квадра – инструмент, не более того. И еще надежда окончательно не потерять человечность. Ты прав. Старайся быть рядом с Алиром. Магия действительно требует холодности души, и постепенно это входит в привычку, начинаешь эту холодность распространять не только на магию, но и на самые простые отношения. Так легче, чем всякий раз отгонять эмоции…
– Разве Аль отогнал эмоции, когда там… сделал живое неживым?
– Выброс, – отмахнулся Нирут. – Вспышка. Это в первый раз. Каков он был потом, помнишь? Разве ты сам не удивился непривычному другу? Это был не эльф Аль, а маг Алир. Он такую волну пустил… Там не то что людей, мошкары и бабочек не осталось. И правда, колонну на комара…
– Аж воздух дрожал, как в пустыне, – кивнул Дан. Властитель вяло удивился:
– Видел? Можешь видеть магию? Это бывает. За Аля не волнуйся, я буду его учить. Он удивительно сильный маг. В будущем. Тебе все еще больно?
– Если вы о ранах, – максимально спокойно сказал Дан, – то нет. Если о Кайе, то да.
– Я не могу…
– Давайте не будем, Нирут. Вы можете. То есть физически – можете. Вам это даже легко. Только вам не хочется, чтобы о вас начали думать, как о самодуре, выполняющем любой свой каприз.
– Не то чтобы не хочется. Мне, в общем, плевать, что обо мне лично думают. Но нельзя допускать, чтобы так думали о властителях. Потому что молва тоже делает людей, понимаешь? Пойдет дурная молва, и люди подумают: так чем же властители лучше благородных, если позволяют себе делать все, что заблагорассудится? Люди не должны сомневаться в нас. Люди должны в нас верить. Мы на самом деле поддерживаем равновесие, Дан. Однажды в истории этого мира равновесие было нарушено… – Он замолчал, и молчал долго, потом поднял на Дана потяжелевший взгляд. – Это было давно. Очень давно. Несколько тысяч лет назад. Этот мир был похож на твой, Дан. И бомб было не две, а тысячи. Цивилизация исчезла. Люди сами уничтожили себя. Ты понимаешь? Люди. Не было ни эльфов, ни вампиров, ни русалок, ни драконов. Только люди.
Дан был потрясен. Почему самому-то в голову не пришло? Ведь не удивлялся Нирут, слушая рассказы об истории Земли. Дан отнес это на знакомые сюжеты – не единственный же он был пришелец здесь, а похоже, все малость иначе. Поверил? Да, сразу. Вряд ли бы Нирут заговорил об этом, если бы не имел доказательств. Материальных свидетельств.
– Мутанты? – еле выговорил он. – Это все – мутации?
– Это все – мутации, – кивнул властитель. – То есть мы так предполагаем. О том, что великая война стерла с лица Траитии страны и народы, мы знаем точно, а вот что было потом, только предполагаем. Уцелевшие люди одичали, забились в леса, но и воздух был отравлен, и вода, и земля. Кому-то повезло, территории были заражены меньше, вот и остались люди… но появилась магия, и это, Дан, тоже мутация. И животные мутировали тоже, пример – драконы, нечисть. Мы не знаем, как это происходило, какие химические реакции и как меняли человеческий организм и человеческие возможности. Где-то требовались хорошие слух, острое зрение и мгновенная реакция – появились глазастые, ушастые и быстрые эльфы. Где-то приходилось жить только дарами воды, и появились двоякодышащие русалки. Где-то условия были настолько суровы, что человек вынужден был поддерживать свое существование чужой кровью, бояться солнца и уметь улетать, и появились вампиры. А где-то обычные вараны рождались все более крупными и все более умными, и появились драконы. Я не утверждаю, что это абсолютная истина, но если, скажем, десять тысяч лет назад здесь жили только люди, а четыре тысячи лет назад жили уже эльфы и вампиры, то какой можно сделать вывод? Ты ведь веришь в это? Я покажу тебе потом, и пусть властители оторвут мне голову… Но ты способен понять. Помнишь, мы говорили о фругах? Это были тоже мутанты, но мутанты, выведенные искусственно и потому бесплодные. Эксперименты магов. Ученых.
– И вы пресекаете эксперименты ученых.
– Подобного рода. Эксперименты, которые могут привести к катастрофе. Ты можешь считать, что мы тормозим технический прогресс. Но так ли плох мир без этого прогресса? Что у нас хуже, чем у вас? Оружие и транспорт?
– Отсутствие водопровода и канализации, – фыркнул Дан.
– А этому мы не препятствуем, – серьезно ответил властитель. – Да, мы берем на себя решать, какой науке стоит позволить развиваться, а какой нет. Мы не позволим создать порох.
