Недавно случилось так, что я, используя Снотворное заклинание, случайно уложил её спать перед лицом противника, а для обожающей подраться девицы это явилось сильнейшим моральным ударом. Макри на меня тогда страшно разозлилась. Я воспользовался советом Танроз и преподнес ей здоровенный букет. К моему великому изумлению, Макри вначале бросилась мне на шею, потом заплакала, а затем выбежала из комнаты. По мнению Танроз, эти бессмысленные действия означали то, что я прощен. Танроз оказалась права, но думаю, что это произошло лишь потому, что Макри раньше никто цветов не дарил. Она не так тупа, чтобы наступать дважды на одни и те же грабли.
— А ты все же попробуй, — сказала Танроз.
Я тяжело вздохнул. Если уж и Танроз не может придумать ничего более стоящего, значит, положение безнадежно.
Через входную дверь в таверну вбежала Макри.
— Классные занятия по риторике! — возвестила она, обращаясь к стряпухе.
Заметив меня, девица тут же отправилась наверх, бормоча на ходу, что недурно было бы проветрить помещение, поскольку оно сильно провоняло.
— Да пропади все пропадом! — прошипел я и выскочил на улицу. Предстоящее занятие никакого восторга у меня не вызывало.
Торговец цветами Бакс вел свой бизнес на углу улицы Совершенства, наверное, лет тридцать и за все три десятилетия не имел от меня никакого навара. Когда несколько месяцев назад я подкатил к нему, чтобы прикупить цветов, в нашем квартале едва не случилась революция. И на этот раз все было точно так же.
— Эй, Рокс! — заорал Бакс, обращаясь к расположившемуся на противоположной стороне улицы рыботорговцу. — Фракс опять покупает цветы!
— Значит, у него все ещё есть подружка! — проревел в ответ Рокс.
— Ну и молодец же ты, Фракс! — взвизгнула Бирикс — одна из самых популярных проституток округа Двенадцати морей.
— Настоящий джентльмен! — подхватила её компаньонка и коллега.
Строительные рабочие на лесах радостно загоготали и, со своей стороны, прокомментировали мои действия.
Схватив цветы, я помчался домой, прекрасно понимая, что второй раз этот трюк не сработает. Когда Макри попытается запихнуть цветочки мне в глотку, я скажу Танроз пару ласковых слов. В «Секиру мщения» я ворвался в тот момент, когда Макри рассказывала Танроз о том, как прошли её занятия. Не проронив ни слова, я сунул цветы в руки Макри, стукнул кулаком по стойке бара и заорал что есть мочи, требуя для себя пива и большой стакан кли. Надо признать, что мое извинение со стороны выглядело не очень элегантно.
Однако мгновение спустя кто-то сзади постучал мне по плечу. Я оглянулся и увидел перед собой Макри. Вначале она меня обняла, затем залилась слезами и после этого выбежала из зала. Припомнив прошлый раз, я подумал, что это добрый знак, но на всякий случай все же решил сверить свой вывод с мнением Танроз.
— Должно ли это означать, что теперь все в полном порядке?
— Естественно.
Для меня все это выглядело по меньшей мере странно.
— Знаешь, Танроз, у меня нет этому объяснения. Что, дьявол вас всех побери, особенного вы видите в каком-то пучке цветов?
— Очень много. Особенно много цветы значат для тех, кто большую часть жизни провел у орков в лагере гладиаторов. Думаю, что там цветов очень мало. Макри, во всяком случае, их никто раньше не дарил.
Видимо, Танроз права.
— Может быть, они помогли бы мне и с моей женой?
— В любом случае не повредили бы. Неужели ты ни разу не дарил ей цветов?
— Конечно, нет. Я и понятия не имел о том, что это следует делать. Жалко, что я не знал тебя, Танроз, когда был моложе. Возможно, тогда моя жизнь была бы много легче.
Взяв пива и ещё одну порцию рагу, я плюхнулся за свой любимый столик и погрузился в размышления о таинственной женской сущности. Не могу не признать, что я плохо их понимаю. Но своей вины в этом я не чувствовал. Просто такого предмета, как общение с дамами, в программе школы чародеев не значилось.
Все наконец вернулось в норму, если считать, что ошеломляющая жара является нормой. На улице рядом с «Секирой мщения» кишмя кишели строительные рабочие, а я отбросил все мысли о работе. До конца лета я намеревался наслаждаться заслуженным отдыхом. «Достославная и правдивая хроника всех мировых событий» продолжала смаковать историю с королевским золотом, и в многочисленных статьях мне отводилась достойная роль. Я против этого, естественно, не возражал, так как подобная реклама прекрасно способствует бизнесу.
Мне удалось урвать часть награды, обещанной за возврат золота короля, но получил я значительно меньше того, что мне причиталось по справедливости. К тому времени, когда Служба общественной охраны, адвокаты, клерки в конторе претора и прочий чиновный люд города отхватили свои куски, для человека, который действительно решил загадку, не осталось почти ничего. Чтобы восстановить справедливость, мне, видимо, придется обратиться с просьбой к заместителю консула Цицерию.
Мы сидели на заднем дворе таверны, а Каби и Палакс услаждали наш слух игрой на флейте и мандолине. Посетителей в «Секире мщения» не было, Дандильон удалилась жить на берег, а Сулания вернулась в Тамлин. Пить она стала гораздо меньше и теперь, как утверждала Макри, была увлечена организацией отделения Ассоциации благородных дам среди своих богатых соседок.
— Выходит, затеял все это дело таки Иксиал? — спросила Макри.
— До конца нам это неизвестно. После того, как все закончилось, определить инициатора практически невозможно. Я не могу сказать, кто из них был хуже. Когда я был начинающим детективом, то считал, что началом для каждого расследования явится какое-нибудь преступление, а концом — решение загадки. Однако, реальная жизнь показала, что это далеко не так. Возьмем для примера последнее дело. Банда людей носится по городу, и каждый из них старается вести себя безобразнее других. В конце концов они и сами перестают понимать, кто из них что сотворил. Тем не менее, я могу с уверенностью сказать, что все они заслужили то, что получили. И особенно Гросекс.
Парня повесили ещё на прошлой неделе. Смотреть на казнь я, естественно, не пошел. Калия вернулась в Пашиш, и, насколько я понимаю, она тоскует по Иксиалу гораздо сильнее, чем по Дрантааксу. Но у неё сохранилось множество шедевров убиенного супруга, что обеспечит ей безбедное существование в преклонном возрасте.
— Ты знаешь, а ведь ни один из этих людей мне не заплатил ни гроша, — пожаловался я Макри. — Если не считать дельфинов, конечно, но их вряд ли можно включить в число людей. Я бегал в магическом пространстве, мне грозила смерть от рук Сарины Беспощадной… И ничего. Ни единого гурана. Похоже, я старею. Боюсь, что мне уже никогда не выбраться из округа Двенадцати морей.
