руки за спину, что только усилило раздражение.
— Моя прекрасная Лаура так скоро вернулась.
— Я знал, что ты передумаешь. Скучала? Нам будет так весело вместе.
Холодные пальцы царапнули разум и наткнулись на стену. Он ударил по ней кулаком. Лаура задрожала. Эрл снова ударил по ментальному щиту. Лаура не смогла сдержать крика. Она не знала, сколько сможет отражать атаку. Эрл надавил сильнее, желая вторгнуться в её разум, и Лаура напряглась от желания не пустить его.
Сейчас она очень остро осознавала, что нельзя стоять спокойно и ничего не делать. Она всю жизнь защищала себя, угождая другим, хотя должна была давать отпор. Не только у Эрла есть сила. Это осознание принесло ей покой. Лаура даже смогла слегка улыбнуться, затем открыла дверь в разум, чтобы Эрл не разгадал её план. Она позволила ему вонзить когти в воспоминания, даже изобразила крик.
Она где-то вдалеке услышала рёв Акселя, а ещё очень много рыка, но сосредоточилась на одном. И только на этом — она следовала за источником ледяных пальцев Эрла. Сознание устремилось наружу, последовав по следу из разума в голову Эрла. Лауре удалось хитростью пробраться очень далеко, но в последний момент Эрл поднял ментальный щит, и Лаура отскочила. Она пошатнулась и улыбнулась.
— Я тебя почти заполучила.
— Почти это не победа. Встань на колени и подчинись! Или твои друзья умрут, сказал Эрл, и Лаура, наконец, обратила внимание на происходящее вокруг. Гуннеру в руку вцепился монстр, которого тот пытался стряхнуть. Пара рычащих волгаров прижала Никки к стене, но она не отбрасывала их.
Аксель каким-то образом пробил выход из пластиковой тюрьмы, и у него шла кровь из кулака, а волгары окружили его и щёлкали зубами. Аксель зарычал на них, и этот звук не походил ни на что, что Лауре доводилось слышать от него. Вибрировал сам воздух, щекотал тело и трепал волосы.
Звери вздрогнули, и на шкуре прошла рябь. Они опустили голову, а когда снова подняли, выражение морды утратило оранжевый отблеск. Все как один, они легли. Даже тот, который стиснул зубы на руке Гуннера.
— Это невозможно, — отрезал Эрл. — Пыль Болотного безумия действует несколько часов.
Аксель дико улыбнулся, и взгляд его очень подходил к этой улыбке.
— Я есть Стая. — Когда он сделал шаг вперёд, волгар двинулся вместе с ним.
И это их движение придало смелости.
— Я аномалия и житель Пустоши. Пусть это будет моим подарком Хейвену. — Лаура взмахнула рукой, и Эрл врезался в стену, разбив часть ламп. Он потянулся к ней ментальными пальцами, бесполезно царапая стену, которую Лаура воздвигла. Лаура выдержала его взгляд, позволив силе утянуть Эрла и впечатать в другую секцию стены. Разбилось ещё больше ламп, послышался треск и удар.
Снова.
И снова.
Она могла бы стереть его в порошок, если бы Аксель не сказал:
— Он мёртв, Лаура. Отпусти его.
Только тогда она загнала силу обратно в себя и сделала вдох. После чего заметила, что Аксель шатается. Она побежала к нему, но резко остановилась, когда звери образовали круг вокруг него, вперив взгляд жёлтых глаз в неё.
— Уберите свои пушистые задницы, — рявкнула Никки, и звери отошли.
Лаура упала на колени рядом с Акселем.
— Ты ранен.
— Жить буду, — простонал он. — А вот ты, может, и нет. Я же сказал тебе оставаться в безопасности.
— Мог бы и поблагодарить за то, что убила Эрла.
— Ты меня ослушалась.
— Я знала, что ты в опасности. Как я могла остаться?
— Ты пришла за мной, — тихо заявил он.
Слёзы наполнили её глаза.
— Всегда приду. Я тебя люблю.
— Я тоже тебя люблю. — Он схватил её за руку и сжал.
— Проклятье, я сейчас заплачу, — протянул Гуннер.
— Иди на хрен, — огрызнулась Никки. — Дай им минутку. Мы победили.
— Чёрт возьми, мы победили, — прошептала Лаура, когда до неё внезапно дошло.
Купол теперь принадлежал им.
В результате самой большой удачи в истории, которую приписал себе Гуннер, оказалось, что Эрл потратил все силы на попытку уничтожения Хейвена. Он надеялся, что грандиозный разгром окупится благодарностью королевы. Как и многие страдающие манией величия и жадностью, он переборщил. Только после того, как Зара просмотрела все его записи, объявила их более или менее безопасными.
Похоже, об Эрле Эросе в Анклаве думали не очень хорошо. Учитывая расположение на дальнем краю королевства, у них было время закрепиться, прежде чем кто-нибудь заметит, что купол перешёл в другие руки. У них был дом. На данный момент. Лаура знала, что Аксель не рассматривал его как постоянный, и понимала его чувства. В этом месте было что-то неестественное.
Во-первых, в нём отсутствовала связь с природой. Но самая большая проблема в том, что они обнаружили в самом куполе. Резервуары с младенцами и Матери. В основном беременные, чьи мнения о жителях Пустоши напоминали, о том, как раньше Лаура сама заблуждалась. Ей трудно понять, почему они не хотят свободы. Разве они не слышали тех, кому причинил боль Анклав? Они захватили купол-инкубатор. Не только Лаура слышала призраков. Но при всей жуткости купола — это шанс перегруппироваться и спланировать.
План, который включал в себя отправку Гуннера, Кейси, Кэма и нескольких других на поиски интересных новостей — вроде как, о самопровозглашённом короле, который предложит свободу. Действительно ли существовало место, способное предложить убежище? Может, они смогут найти союзников до момента, когда Анклав придёт за куполом. Они бы даже согласились на руины. Будущее оставалось неопределённым, но жизнь продолжалась.
Салли родила ребёнка через неделю после того, как они захватили купол. Олиандер присутствовал при родах, рядом была Лаура, потому что Кайли не отставала от неё с вопросом:
— С моей мамой всё будет в порядке?
Лаура посмотрела на девочку и протянула руки, обнимая, как и обещала:
— Я позабочусь, чтобы с ней всё было в порядке.
Поэтому она взяла Салли за руку и предложила поддержку, а Олиандер приказывал ей тужиться. У Лауры закружилась голова, когда она смотрела, как вытягивается тело бедной женщины, и был момент, когда она подумала, что придётся нарушить обещание, данное Кайли. Действительно чудо, что Салли не разорвало пополам.
Олиандер бесцеремонно сунул, родившегося с громким криком и всего в крови, ребёнка и сказал:
— Заверни его.
Лаура не была уверена, что может двигаться. Благоговейный трепет наполнил при виде ребёнка. Совершенный во всех отношениях. Пара ног, пара рук, по десять пальцев на руках и ногах. Никакого хвоста. Или рога. Но удивительно яркие глаза. Ребёнок, за исключением одного пронзительного крика при рождении, не плакал.
