вход, где с локтя осушал шот дядя нынешнего короля.
— Пообщаемся. Но пока что у меня есть идея полюбопытней. Говори цифру.
— Три.
— Всего трое? — поморщился Дарк. — И это считая главную приглашённую звезду… ну, да ладно. Для начала хватит.
Он утёр предплечьем кровищу с губ, а затем выставил руку в сторону.
Ничего не произошло.
“Номер один” потряс конечностью.
И вновь ничего не произошло.
Тогда молодой человек обернулся в сторону Букля. Тот не спал. Многозначительно смотрел на хозяина. Он видел приглашение, но и не думал им пользоваться.
— Променял друга на сиськи?
Сов в ответ многозначительно распушил перья.
— Осуждаю, но понимаю. Ла-а-а-адна. Проща-а-а-аю. В конце концов, у меня тут есть, чем занять левую руку.
С этими словами Дарк демонстративно возложил ладонь на ягодицу Присы, а сам склонился к уху девушки, обжигая его жаром своего дыхания и перегаром.
— Знаешь, как выглядит Лев Глашек?
— Лев? — она задумалась. — С вами, когда вы входили, было два простолюдина. Кажется, Лёвой звали младшего.
— Да-да. Помнишь его хлебальник?
— Помню манеру держаться. У других пацанов его возраста статности побольше.
— Крути своей симпотной головкой. Как физию парняги срисуешь, дай мне знать.
Приса кивнула, и тогда вся процессия двинулась на поиски мальчугана. Принц тотчас же поинтересовался целью сего мероприятия, но всё, чего ему удалось добиться, это заговорщески шипящий на него пан Маллой.
— Ой, да ладно тебе, — развёл руками принц. — Не томи.
— Узнаешь, как придёт время.
Вацлав вздохнул.
— Ладно… — он повернулся в сторону Елецкого.
Тот не сразу заметил взгляд сюзерена. Некоторое время он был отвлечён танцем девушки в клетке под неспешное потягивание сидра. Но встретившись глазами с паном Лотарингским, мужчина без лишних слов всё понял и направился либо сам на поиски младшего брата богини, либо организовывать их.
Местечко так близко к трону конечно хлебное, но возможностей отдохнуть много меньше.
Даркен же себе не отказывал вообще ни в чём. Если честно, ещё сегодня утром он полагал, что ему, как и Елецкому, придётся закатать губу и тщательно планировать, что и когда сказать принцу. Но… оказывается, надо просто быть Даркеном. Хамом и повесой, которого все знают и любят.
Иронично, что в погоне за тем, чтобы вернуть “ту самую” Броню Глашек, пан Маллой всё больше и больше терял свою личностную аутентичность, обращаясь в кого-то другого. Да, “номер один” функционировал. И функционировал успешно. Добиваясь поставленных целей, но, как-то иначе.
Однако стоило выспаться, обновиться, как он смог снова стать собой и осознать: он — Даркен Маллой, он — главный герой этой истории, он — тот, от кого все в восторге, вокруг него крутятся все события.
А потому, надо просто быть собой, и принц как-нибудь сам развлечётся, находясь рядом. А находиться рядом он будет потому, что каждому интересно орбитировать вокруг такого клёвого персонажа, как глава ковена рыцарей плюшевого енота Тимки.
Усталость и сон урывками лишали Даркена главного: они душили его импульсивные сиюминутные порывы. И пусть эстетика неумолимо идущего вперёд несломленного воина и притягательна, но без непредсказуемости “номер один” теряет часть своей эпичной ауры. Он становится более легко читаемым. Противники будут точно знать, чего бояться.
А чего они боятся, к тому и готовятся.
И сейчас Даркен целиком и полностью отдался воле тех самых импульсивных сиюминутных желаний и звучащих бредово идей. Он отдыхал. Сбросил с себя любые, минимальные путы условностей. Буквально “любые”!
Ведь сегодня вечером не существовало необратимых последствий. “Всё, что произошло на мальчишнике Маллоя, останется на мальчишнике Маллоя”. Полная индульгенция на все пригрешения. А кое для кого и возможность амнистироваться от тягот оков прошлых ошибок и взаимоотношений.
Вот и сейчас, Даркен вроде как искал Лёву, но при этом постоянно отвлекался. Как минимум потому, что…
— О-о-о-о!!! — широко разведя руками воскликнул “номер один”. — Jaсopo, sei una stronza senza cuore!
Возглас пана Маллоя привлёк внимание высокого темновласого молодого человека с острыми чертами лица. Изящный, стройный. Корсиканская версия корейского поп-айдола. Вплоть до аккуратной чёрной серьги в ухе. Разве что куда как более зализанная. Серьёзно, даже на этом мероприятии он выглядел “с иголочки”.
— А-а-а-а, Darken, aborto spontaneo sei un autore senza talento! — отставив в сторону цветастый светящийся коктейль в стакане столь же длинном и тонком, как и он сам, Джакопо тотчас же шагнул навстречу, да обнял родича.
Встреча вышла громкой, радостной и темпераментной. Всё же, эти двое были из одной породы. Маллои и Строцци. У них даже гербы были крайне схожи.
Закончив с обнимашками, корсиканец отстранился и нагло, без экивоков или предупреждений, отвесил звонкого фофана.
— Как долго я ждал, чтобы вернуть его тебе! — злобно рассмеялся Джакопо.
Дарк рассеянно потёр лоб.
— Да ладно тебе “долго”? Сколько времени прошло?
— У меня уже дочке старшей пять лет.
— Иди ты! — вскинул брови “номер один”. — Ты времени вообще не терял, посмотрю?
— Ты Альгамбру-то видел? Она уже тогда была тот ещё “шедевр зодчества”.
— Ты раньше не упоминал!
— Об очевидном?
— Поймал, — рассмеялся Дарк, после чего повернулся в сторону сопровождения. — Это Ваця и Приса. Думаю, разберёшься, кто из них кто.
Девушка успела поднять ручку и молвить тихое “привет”, а вот принц только лишь рот открыл, как его перебил корсиканец.
— О Присе я наслышан, а кто, Леший вас дери, этот Ваця?
Дарк пару секунд просто молча моргал, а затем обратился к пану Лотарингскому.
— Дружище, я, конечно, не подстрекатель, но я бы за такое лицо ему сломал бы.
— Я девушек не бью, — усмехнулся кривовато принц.
— Мы на мальчишнике, — напомнил собеседнику Джакопо.
— Я тоже, — подняла пальчик Приса.
— Я в курсе, молодой человек, — спокойно ответил девушке принц
Шутливая перепалка закончилась… ну, не взрывом смеха, но выстрелом хлопушки точно. Вряд ли кто-то оскорбился столь очевидной подначкой. А если бы и оскорбился… Вацлав был не из тех, кто таит обиду. С него сталось бы, скорей, тут на месте начать дуэль. Тем более, что в сражении принц имел, что показать.
Пожалуй, потому Джакопо и не боялся отмачивать подобное. Потому как знал, что в худшем случае ему сломают лишь лицо или позвоночник, но не жизнь.
Дарк утёр выступившую в уголке глаза слезинку, смахнул кровь с губ, вновь приложился к разбитому горлышку бутылки с абсентом, после чего обратился к корсиканцу.
— Тяжело было вырваться?
— Шутишь? Проще некуда! Твоя свадьба — отличный повод завалиться в гости и пообсуждать тут всякое. Ты хоть в курсе, на каком экстремальном количестве пересечений политических интересов стоит твоя страна. Это не говоря о твоей богине-невесте, с которой мы, вроде как,
