Фауст стукнулся лбом о землю и, видимо, смекнув, что освежевать трупик я не в состоянии, зажал его в клюве и отлетел на пяток метров. Уже там, скрывшись за колючим кустом, хищный птиц в одно рыло прикончил грызуна. Прямо сырым!
Я старалась не думать о кровожадности возлюбленного. В конце концов, он хищная птица. У него инстинкты сейчас на первом месте.
Нам же оставалось довольствоваться кашей. К слову, получилась она не такой уж и плохой. Благодаря соленым ломтям мяса и специям все вышло вкусно и сытно. Так что о свежей тушке убиенного зверя я не горевала.
После обеда нас совсем разморило. Солнышко припекало сверху, так и подталкивая немножко покемарить. Мы со Стаськой расстелили на прогретой земле плед и с чистой совестью улеглись на него, чтобы вздремнуть. Все же ночь вышла насыщенной. А утро и того хуже.
Фауст пристроился рядом. Видимо, уже отошел от приступа ревности. Я подтянула пернатого поближе, обняв того обеими руками, и феникс довольно закурлыкал у меня над ухом. Вот под это милое курлыканье я и провалилась в сон.
Пробуждение, вопреки сложившейся традиции, было приятным. Фауста рядом уже не было. Зато прямо перед моим носом лежала миниатюрная кустовая розочка. Обрадовавшись неожиданному подарку, тут же ухватилась за стебелек и болезненно зашипела, напоровшись на колючие шипы.
Вот же птиц безмозглый! Мог бы и почистить стебелек… Подумала я, а потом прикинула, как он должен был это сделать, не имея рук, и гнев мой тут же испарился, а в душе поселилось приятное томление. Это все-таки цветы. И не важно, что с шипами. В настоящих отношениях тоже не все бывает гладко. А колючки я и сама в силах убрать. Главное ведь внимание…
Розочку я убрала в нагрудный кармашек, и снаружи теперь торчал лишь нежный бутон, а сама принялась потихоньку сворачивать лагерь. Стаська тоже проснулась и сладко потягивалась рядом. Спустя пару минут обнаружился и Хевирим. Надо отдать гремлину должное, ковылял он уже на своих двоих, правда, в правой руке у него была зажата маленькая палочка, которую рыжий использовал в качестве трости. Я мысленно подивилась изобретательности малорослика, а потом обратила внимание еще на одну интересную деталь.
Лицо гремлина было поцарапано в паре мест. Да и одежда выглядела так, будто он лазил по колючим кустам, не иначе. А к штанине прилип листик. Очень, кстати, похожий по форме на лист кустовой розы. И тут меня посетили вполне закономерные подозрения: а от Фауста ли эта милая розочка? Что, если это гремлин хотел извиниться за свои промахи подобным образом? Или не извиниться, а просто… Бррр. Теперь я и думать не знаю что!
— Люб, ты чего зависла? — Стаська дернула из моих рук плед, который я так и не скрутила.
— Да так, задумалась… Слушай, а Фауст где?
— А я почем знаю? Улетел, наверно, за добычей, — хмыкнула сестричка. — Он же у тебя прожорливый. Ой, а это что за прелесть? — Стаська уперлась взглядом в розочку, что красовалась у меня в кармашке, и я решила поделиться с мелкой своими сомнениями.
— Да вот, роза. Только от кого, не знаю. Думала, от Фауста. А наш Херувимчик, гляди вон, расцарапанный весь какой. Точно в розовых кустах побывал.
— Уууу, — глубокомысленно изрекла Стаська. — Что, еще один поклонничек нарисовался? Не жирно ли тебе, а? Хоть бы с сестрой поделилась, — пошутила мелкая, а я подумала, что еще малолетних ухажеров мне не хватало. С радостью бы всех Стаське сплавила.
В общем, подумала-подумала и решила, что развивать тему с цветком не стану. Авось по поведению парней как-нибудь разберусь, от кого подарочек. Впереди лежал еще очень долгий путь, а мы и так проспали прилично, потому сейчас спешили наверстать упущенное. По заверениям гремлина, у которого среди вещей нашлась карта Змеиной провинции, до ближайшего поселения оставалось не так далеко, и к ночи, в крайнем случае к утру, мы должны были туда добраться.
Марш-бросок ожиданий не оправдал. Ибо солнце уже начало клониться к закату, а признаков цивилизации нам так и не встретилось, из чего можно было сделать однозначный вывод — ночевать нам придется под открытым небом!
Не сказать чтобы мы были обрадованы сим фактом, но и унывать не спешили. В конце концов, у нас с собой имелась пара спальников. Была бы еще и палатка, если бы Фауст не выкинул ее из своего вещмешка, но погодка стояла теплая, да и опасных хищников поблизости не водилось, так что вполне можно было обойтись и спальными мешками. Впереди раскинулся светлый уютный перелесок, в котором, на нашу радость, росли съедобные грибы и даже имелся целый орешник, в котором мы со Стаськой надрали целый котелок зрелых лесных орехов. Вторую имеющуюся посудину наполнили грибами. И сестрица со всем этим уловом отправилась в лагерь.
Я же по-быстрому сделала свои дела в кустиках и принялась собирать хворост для костра. Вот с ним дела обстояли куда плачевнее. Под ноги попадались лишь мелкие сухие палочки. Дров покрупнее здесь в принципе не водилось. Слишком жидкий лесок. Да и деревья все молодые, зеленые. Ни бурелома тебе, ни валежника. А нам бы по-хорошему дровами на всю ночь запастись. В общем, провозилась я долго и вышла к месту стоянки почти ни с чем.
В лагере стояла идиллия. И, что самое приятное, каждый был занят делом. Оголодавшая Стаська занималась стряпней. Гремлин помогал, перебирая грибы и очищая их от мелкого мусора. Феникс… А феникса я так сразу и не приметила.
— А где Фауст? — спросила у ребят, сгрузив найденный хворост в месте предполагаемого костра.
— Где-где! — хохотнула сестричка. — Твой птенчик вон, любовное гнездышко уже свил! — ошарашила Стаська и кивнула куда-то наверх и в сторону.
Я проследила за ее взглядом и узрела на верхушке широченного разлапистого вяза птичье гнездо размером с приличную двухместную кровать. Внутри гнезда суетился феникс. Светлая птичья голова с небольшим хохолком мелькала над аккуратно сложенными веточками. Фауст таскал в клюве какие-то перышки, раскладывал их, пытаясь создать уют в своем временном жилище. Время от времени на землю падали кривые коряги и ненужные птицу элементы не то конструкции, не то декора, и я подумала, что определенно знаю, куда подевался весь валежник из лесу. Непонятным было одно:
— И как он только успел за пару часов такое соорудить?
Стаська пожала плечами, Хевирим же оказался лучше осведомлен в данном вопросе и поспешил раскрыть нам глаза.
— Так это гнездо тут уже было. Скорее всего, птица Рох оставила. Они по размеру почти как фениксы вырастают, да только выводок у них с десяток птенцов бывает, а то и больше. Потому и гнезда такие огромные.
Нда… Ничего ж себе птичка тут обосновалась. Я попробовала представить себе эдакую махину, которая вдруг заявится к нам среди ночи и предъявит свои права на жилище. Нет, у Фауста, может, и получится эту цыпу прогнать — он еще подрос и был сейчас размером с хорошую гончую, — но все равно стало как-то беспокойно.
