ситуациях огнестрел — это достаточно весомый аргумент даже против неодолимой силы. Так что даже пять выстрелов — это лучше, чем ничего. Мысли об оружии вернули ее в мир жестокой реальности, заставив прислушаться к звукам далекого боя и попытаться угадать, как идут дела на других фронтах. Но, увы, ничего путного она узнать таким образом не смогла. Слишком толстые стены в замке, и слишком далеко от главной лестницы они сейчас находились.
«Здесь затишье… Там война… Надолго ли?»
Завернув за угол, Лиза увидела наконец разрушенную стену. Зрелище впечатляло. Взрыв высадил огромный кусок каменной стены, имевшей, как минимум, метр и, как максимум, полтора метра толщины. И оставалось только гадать, какой силы был взрыв, чтобы сотворить такое, и в каком состоянии находятся те, кто оказался слишком близко к его эпицентру. Лиза ни разу не видела Tonitruum nigrum в действии. Она знала про Черную Грозу по рассказам матери и по описаниям в древних манускриптах, написанных на трех мертвых языках. И вот сегодня она увидела воочию, что это такое сначала в исполнении матери, — а там были чары, как минимум двенадцатого ранга, — а теперь и в исполнении сестры. Эрмина не могла, конечно, соперничать с Леди Энгельёэн, но, тем не менее, ее шестой или седьмой ранг впечатлял не меньше. Рвани здесь, что-нибудь вроде того, что сотворила в Хогсмите их мама, и тут случилась бы Хиросима. Хогвартса бы просто не стало. Его разметало бы по камешку со всеми его обитателями, защитниками и врагами, правыми и виноватыми. Так что, спасибо Магии и всем богам Старым и Новым за то, что это был всего лишь экзерсис[10] не самой сильной и не самой опытной колдуньи. Но и так это было нечто.
«В коме или мертва?» — От этой мысли Лизу пробил озноб.
Мало ли что сказала Вега. Чары вроде Tonitruum nigrum «пьют» силу волшебника в таких количествах, что цена порой просто неподъемна. А Эрмина ее сестра, и не потому, что так «мама сказала», а потому что так оно и есть. Они вместе выросли и всегда, всю жизнь, — сколько она помнила, — были вместе. Сначала вдвоем, — где-то в Швеции и в семье Грейнджеров, — а потом втроем, то есть уже вместе с Изи. И это было настоящее варяжское сестринство. Любая из них готова была умереть, только чтобы спасти другую. Изи так и сделала, когда они учились в первом классе. А сегодня их всех защитила самая маленькая из них троих и, чего уж там, самая слабая из них. Шестнадцатый ранг — это, в принципе, ничто по сравнению с ее, Лизиным двадцать первым или двадцать четвертым Изабо. Но вот в чем дело. Эрмина была куда умнее, чем они с Изи. Да и хладнокровнее, если честно. И значит, применить Черную Грозу ее заставили по-настоящему неумолимые обстоятельства. Что-то, что ничем другим было не остановить. Оставалось предположить, что, не сделай она этого, защитники Хогвартса получили бы удар в спину. И, разумеется, Эрмина точно знала, на что идет, выкостовывая свое неподъемное волшебство. Не могла не знать, и все-таки пустила в ход «оружие ссудного дня».
«Только бы была жива, — взмолилась Лиза, переступая через обломки стены, — а по заднице за то, что жизнью рисковала, я ей потом вломлю! Только пусть окажется жива!»
Интуиция не обманула. Зрелище, открывшееся перед Лизой, когда она, миновав проем в стене, оказалась в ротонде Салазара, было, что называется, не для слабонервных. Разрушенные колонны, частично обвалившийся потолок, разметанные и все еще кое-где продолжающие гореть остатки баррикад, не успевшая осесть поднятая взрывом пыль, и чад, поднимающийся из-под завала, образовавшегося на месте главной слизеринской лестницы. Однако главным было не это, и даже не следы адского пламени на граните и мраморе. Главным были тела, разбросанные тут и там по всей ротонде. Несколько ребят были явно мертвы, но убил их, судя по всему, не взрыв. Они погибли раньше, пораженные боевыми проклятиями, два из которых Лиза узнала по оставленным ими поражениям. Сухое дерево, превращающее кровь человека в порошок, и Болотный дух — проклятие, отравляющее волшебника наподобие удушающих газов. Вот только от газовой атаки можно защититься противогазом, а от Болотного духа — только специализированным щитом, ставить который не умели даже гарпии. Оставалось лишь уклоняться, но светловолосая девушка, имени которой Лиза не помнила, уклониться не успела.
Чем убили остальных, так сразу и не скажешь, но, учитывая то, что увидела Лиза, пройдя в ротонду, пожиратели ни в чем себя не ограничивали. Они разили без жалости, применяя самые отвратительные черные проклятья, и они явно побеждали, оттого Эрмине и пришлось скастовать Черную грозу.
— Как она? — Лиза подошла к сестре и присела на корточки рядом с колдующим над Эрми Поттером.
— Не знаю! — зло ответил парень, даже не посмотрев на Лизу.
— Излагай! — Когда она этого хотела, Лиза могла быть весьма убедительной. Поттер даже вздрогнул и, оторвавшись на мгновение от своей девушки, быстро взглянул на Лизу. Взгляды их на мгновение встретились, и тогда Гарри вздрогнул снова.
— Магическая кома, я думаю, — выдавил он из себя буквально через силу. — Она без сознания… Пульс нитевидный… Тонус мышц низкий… Температура тридцать пять и три… Я сделал ей инъекцию Essentia vitae, закапал в глаза по три капли Меда хаттов, наложил Согревающие чары, качаю Живь… А что еще я могу сделать?
«По-видимому, ничего, — тяжело вздохнула Лиза. — Во всяком случае не здесь, не сейчас и не ты, Гарри. Эрмине нужен целитель, да и не ей одной, но где же его взять?!»
— Спасибо, Поттер, — сказала она вслух. — Ты молодец. Побудь пока с ней. Хорошо?
— Куда ж я денусь…
Лиза кивнула и бросила быстрый взгляд на Драко. Леди Эванштайн как раз подложила ему под голову свернутую мантию и, кивнув сменившей ее Мэгги Дрейер — семикурснице из Дома Годрика, перешла к другой группе. Там профессор Герметикус Купрум перевязывал раненого в грудь Раферти Бредалбейна, а рядом с ними лежала, ожидая своей очереди еще одна семикурсница с Гриффиндора. Корнелия Мар была ранена какими-то Рассекающими чарами в плечо и в ногу, но, по-видимому, остановить кровь смогла кое-как сама. Впрочем, на этом ее успехи, судя по всему, и закончились, и девушка потеряла сознание.
