Эдди вдруг понял, что на него накатывают запахи толпы: пота, волос, обожженной солнцем кожи и, изредка, (тут он вспомнил речную ярмарку, про которую упоминал Каллагэн) субстанции, которые герои вестернов называли «вонючей водой». Различал он и запахи еды: жареной свинины и говядины, свежего хлеба, жареного лука, кофе и грэфа. Его желудок заурчал, хотя голода он не испытывал. Нет, есть совершенно не хотелось. Мысль о том, что полоса зеленой травы вдруг исчезнет и толпа надвинется на них, не выходила из головы. Очень уж тихо они себя вели! Он даже слышал стрекотание цикад и первые трели ночных птиц, готовящихся к вечернему концерту.
Оуверхолсер и Каллагэн поднялись на платформу. Эдди встревожился, увидев, что Джеффордсы и Слайтманы остались внизу. Роланд без задержки поднялся по трем деревянным ступеням. Эдди последовал за ним, чувствуя, что у него подгибаются колени.
— Ты в порядке? — шепнула ему на ухо Сюзанна.
— Скорее да, чем нет.
Слева от платформы находилась круглая сцена. На ней расположились семеро мужчин в белых рубашках, синих джинсах и кушаках. Эдди узнал инструменты, которые они держали в руках, и хотя по виду мандолин и банджо понял, что музыка, скорее всего, будет дерьмовой, само присутствие музыкантов успокаивало. На жертвоприношения оркестры не приглашают, не так ли? Может барабанщика или двух, чтобы завести зрителей.
Эдди, с Сюзанной за спиной, повернулся к толпе. Огорчился, увидев, что прохода к главной улице больше нет. Увидел перед собой только море поднятых лиц. Мужских и женских, старых и молодых. Бесстрастных лиц, среди которых не было ни одного детского. Обладатели этих лиц много времени проводили на солнце, о чем говорил и цвет кожи, и множество мелких морщинок. Ощущение, что беда рядом, не покидало Эдди.
Оуверхолсер остановился у деревянного стола, на котором, на специальной подставке, стояло большое, пушистое перо. То самое, что ласково называли перышком. Фермер взял его, поднял. Над толпой, и без того тихой, повисла столь глубокая тишина, что Эдди расслышал хрипы, с которыми воздух входил и выходил из легких какого-то старика или старушки.
— Опусти меня вниз, Эдди, — попросила Сюзанна.
Ему этого не хотелось, но он подчинился.
— Я — Уэйн Оуверхолсер с фермы «Семь миль», — Оуверхолсер шагнул к краю платформы, выставив перед собой перышко. — Выслушайте меня, прошу вас.
— Мы говорим, спасибо, сэй, — пробормотали они.
Оуверхолсер повернулся, указал на Роланда и его тет, стоящий в замызганных одеждах странников. Сюзанна, конечно, не стояла, присела на коленях между Эдди и Джейком, опираясь на одну руку. Эдди подумал, что никогда раньше его столь внимательно не разглядывали.
— Мы, мужчины Кальи, слышали Тиана Джеффордса, Джорджа Телфорда, Диего Адамса и других, кто говорил в Зале собраний, — продолжил Оуверхолсер. — Говорил там и я. «Они придут и возьмут детей, — вот что я сказал, имея в виду, конечно же, Волков, — а потом оставят нас в покое на целое поколение. Поэтому, пусть все будет, как было». Теперь я думаю, что погорячился, произнося те слова.
Шепот прошелестел по толпе, тихий, как легкий ветерок.
— На том же собрании отец Каллагэн сообщил на нам, что с севера к нам направляются стрелки.
Опять шепот. Эдди разобрал слова: «Стрелки… Срединный мир… Гилеад».
— Мы приняли решение послать своих представителей и посмотреть, так ли это. Вот люди, которых мы нашли, говорю я вам. Они заявляют, что они… те самые, как и назвал их отец Каллагэн, — Эдди почувствовал, что Оуверхолсеру как-то не по себе. Будто он изо всех сил старается не пернуть. Эдди уже видел такое выражение лица, обычно по телевизору, у политиков, когда им некуда деваться и приходится говорить то, о чем так хотелось промолчать. — Они заявляют, что являются частью ушедшего мира. А это означает…
«Давай, Уэйн, — думал Эдди, — не томи. У тебя получится».
— …что они из рода Эльда.
— Восславим богов! — пронзительно закричала женщина. — Боги послали их, чтобы они спасли наших детей, и они пришли!
На нее зашикали. Оуверхолсер дождался тишины, лицо так и осталось напряженным, потом продолжил.
— Они могут сказать за себя, и должны, но я увидел достаточно, чтобы поверить, что они смогут помочь нам отвести беду. У них хорошее оружие, вы это видите сами, и они знают, как им пользоваться. Даю вам в этом слово и говорю, спасибо вам.
На этот раз шепот прибавил громкости, и Эдди уловил в нем доброжелательность. От сердца чуть отлегло.
— А теперь позвольте им встать перед вами, одному за другим, чтобы вы могли услышать их голоса и увидеть их лица. Вот их старший, — и он указал на Роланда.
Стрелок вышел вперед. Красное солнце запалило огнем его левую щеку; правую свет факелов выкрасил желтым. Он выставил ногу. В наступившей тишине раздался гулкий удар каблука о доски. Эдди почему-то подумал о кулаке, с размаху опустившемся на крышку гроба. Роланд низко поклонился, протянул к ним руки.
— Я — Роланд, сын Стивена. Из рода Эльда.
Толпа ахнула.
— Да будет теплой наша встреча, — он отступил назад, глянув на Эдди.
С этим он мог справиться.
— Эдди Дин из Нью-Йорка. Сын Уэнделла, — начал он, подумав при этом: «Так, во всяком случае, всегда говорила мамаша». А потом, неожиданно для себя, добавил. — Из рода Эльда. Ка-тет Девятнадцати.
Отступил назад, а место у края платформы заняла Сюзанна.
— Я — Сюзанна Дин, жена Эдди, дочь Дэна, из рода Эльда, ка-тет Девятнадцати, и да будет теплой наша встреча, а у вас все будет хорошо, — и сделала реверанс, расправляя невидимые юбки.
Ей ответили смех и аплодисменты.
Пока она говорила, Роланд успел что-то шепнуть на ухо Джейку. Мальчик кивнул и уверенно шагнул к краю платформы. Очень юный и очень красивый в закатном свете.
Выставил ногу и поклонился. Пончо, под весом Ыша качнулось вперед.
— Я — Джейк Чеймберз, сын Элмера, из рода Эльда, ка-тет Девяносто Девяти.
«Девяносто девяти — Эдди посмотрел на Сюзанну, которая лишь чуть пожала плечами. — Откуда взялись эти Девяносто Девять?» Но потом подумал: «Почему нет?». Он же точно также понятия не имел, откуда взялся ка-тет Девятнадцати.
Но Джейк на том не закончил. Вытащил Ыша из нагрудного кармана пончо Бенни Слайтмана. Толпа загудела. Джейк бросил на Роланда короткий взгляд, как бы спрашивая: «Ты уверен?» Роланд кивнул.
Поначалу Эдди и представить себе не мог, что любимчик Джейка станет полноправным участником действа. Жители Кальи вновь затихли, наверное, даже затаили дыхание, потому что Эдди опять услышал пение ночных птиц.
