Ознакомительная версия.
В шлем Михаила угодил здоровый кусок неизвестно откуда попавшей сюда черепицы.
— Что за черт?! — выругался он.
— Умнеют, суки!
Наконец, охотникам удалось добраться до охраняемой территории. «Заговорили» автоматические пулеметы, устроенные так, что пули доставались только тем, кому надо. Благо, для материализации подобных вещей достаточно было создать в воображении образ объекта с заданными свойствами, не углубляясь в детали.
Вампиры отступили.
Открылась бронированная внешняя дверь, на которой кто-то умудрился написать «Перекуем мечи на орала», только через букву «х».
Пройдя санобработку, охотники сняли доспехи.
— Никогда еще так не уставала, — пожаловалась Нина за чашкой кофе.
— Они начала обучаться, — ответил Михаил.
— Я, кажется, поняла…
Михаил с Ниной посмотрели на Катю.
— Я поняла, что имел в виду Максим Максимович.
Достоверность этой информации не играет особой роли.
Важен сам факт ее существования.
То, что она обрушилась на нас с разных сторон, является свидетельством нашего вступления в неизведанную новую эпоху
Боб Фрисселл. «В этой книге нет ни слова правды, но все именно так и происходит».
Как это ни парадоксально, но мы представляем собой всего лишь геометрические фигуры, как снаружи, так и изнутри.
Боб Фрисселл. «В этой книге нет ни слова правды, но все именно так и происходит».
Подглава 1
Их было двое. Два спортивного вида мужика в одинаковых серых костюмах. Один сидел на диване, другой в кресле перед компьютером. Увидев их, Димкин на какое-то мгновение растерялся: не каждый день приходится сталкиваться с посторонними людьми у себя дома. Такие вещи он видел только в кино. Опомнившись, он бросился к двери, но там уже ждал еще один мордоворот в сером костюме. В руке у него был демократизатор.
— Спокойно. Иди в комнату, — сказал громила, словно он говорил с собакой.
Спокойствие, только спокойствие… Димкин вспомнил Карлсона, который живет на крыше и истерически хихикнул.
— Ты чего? — удивился шкаф.
— Я… я так.
— Ладно. У нас к тебе разговор.
Тот факт, что мужики оказались не обычными квартирными ворами и не забредшими случайно рэкетирами (Димкин это понял, хотя раньше ни разу не имел дел с бандитами), радовал и огорчал одновременно. С одной стороны, его не буду гладить утюгом на предмет денег, которых у него никогда в принципе и не было, с другой… С другой стороны открывались бесконечные просторы для воображения, но вот только ничего оптимистичного воображение почему-то не предлагало.
— Сядь, — сказал ему сидящий в кресле.
Димкин послушно сел на стул.
Надо сказать, что жил он в однокомнатной квартире, в которой, в комнате, кроме дивана, кухонного стола с компьютером, кресла за этим столом, пары стульев, стереосистемы с телевизором DVD-плейером и видаком, пары стульев и шкафа на все случаи жизни ничего не было.
— У нас к тебе дело, — продолжил он.
Димкин ничего не ответил.
— Нам надо взломать компьютер.
Димкин молчал.
— Говорят, ты достаточно хорош для этого.
— Вы меня с кем-то перепутали.
— Только давай без этого. Во-первых, у нас есть масса способов воспитания, о которых Макаренко даже не догадывался. Во-вторых…
Еще немного, и начнут бить, — подумал Димкин.
— Я согласен. Только на этих дровах, — он кивнул в сторону компьютера.
— Машина у нас есть.
— Что именно?
— Я не знаю, но тебе понравится.
— И еще…
— Говори.
— Это легко только в фильмах. На самом деле…
— Мы знаем, как это на самом деле.
— Хорошо, — печально согласился Димкин.
— Чего скис? Сделаешь работу — капусты отвалим. Купишь себе что-нибудь, и еще на девчонок останется.
Димкин вымученно улыбнулся.
— Ладно, это все лирика. Собирайся, пойдем.
Они вышли из дома и сели в серый «мерин» с помятым передним крылом.
За руль сел тот, кто был в кресле. Он завел двигатель, затем включил музыку. Ожидавший услышать что-нибудь вроде Круга, Димкин удивился, когда из динамиков донесся голос Гребенщикова, исполняющего Вертинского. Песня БГ подействовала на Димкина успокаивающе.
В машине было тепло и уютно. Приятно пахло дорогим одеколоном. Димкин немного расслабился. Работа — это всегда работа, особенно когда золотовалютный запас родины почти на нуле.
Высотные дома сменил частный сектор. Сначала это был «район светлого будущего», за которым, после небольшой «середняцкой прослойки» начинался «черный район» — часть города, где селились представители азербайджанского народа, живущие с овощного рынка.
«Мерин» остановился возле покосившегося флигеля, на крыше которого нелепо торчала спутниковая тарелка. Окна были наглухо закрыты ставнями и забиты досками.
— Приехали.
Они вышли из машины. Холодный ветер с острой снежной крупой (была средина января) неприятно ударил в лицо. Димкин поморщился.
— Что, Маугли, холодно? — пошутил один из сопровождавших мужиков.
Имен своих они так и не назвали.
— Ненавижу зиму.
— Это ты зря.
— Возможно.
Дом выглядел нежилым, но снег во дворе был густо испещрен человеческими следами. Они прошли через убогий двор и вошли в дом. Приятно пахнуло теплом. Внутри была железная кровать, стол, несколько стульев, еще один стол с компьютером, печка, подключенная к газовому баллону и целых три электрокамина.
— Как тебе офис? — спросил шутник.
— Тепло.
— Сейчас чайку согреем, вообще будет классно.
— Можно вопрос?
— Давай.
— Как мне к вам обращаться?
— Как хочешь.
— Имен у вас нет?
— Есть, но тебе они не нужны. Знакомься лучше с машиной.
— Понял.
Машина была что надо. Скорее всего, военная, — решил Димкин. Такой техники ему видеть не приходилось.
— Нравится?
— Еще бы.
— Тогда действуй.
— Охренеть! — вырвалось у Димкина.
— Что у тебя? — оживился Толик.
За шесть дней, проведенных Димкиным перед монитором, он все-таки познакомился с работодателями, дежурившими по одному.
— Кажется, есть.
— Вошел?
— Еще нет, но уже в процессе. Пароль, по крайней мере, верный.
— Хорошая работа.
— Подожди.
На экране появилось слово «приглашение». Золотые «трехмерные» буквы как бы плавали в серо-голубой дымке.
Ознакомительная версия.
