Я не стал дожидаться друзей и побрел наверх, на холм через кустарник, туда, где остался мой конь. Можно было взять любого из тех, кто не успел разбежаться, испугавшись схватки, но к каурому скакуну я уже привык, и не хотел менять на нового.
— Спокойствие, уверенность, приказы. Да что с тобой? — пробормотал я. Лес молчал. Я чувствовал, как взгляды Донгеллов сверлят спину. Камень в кармане нагрелся, чуть обжигал. Я положил руку на артефакт, погладил гладкую поверхность камня. Теплый. Спасающий. Дарящий силу. Справимся.
Артефакт, словно слыша хозяина, постепенно остывал. Я запрыгнул в седло, потрепал коня по гриве. Снова дотронулся до камня — пульсация прекратилась. Камень как камень — даже не теплый, как раньше.
Тронув поводья, я направил коня вниз, туда, где ждали друзья.
Хорелтолл давно не чувствовал столько жизни, как в последние часы. До этого, казалось, навечно похороненный в глуши леса, город стоял молчаливой глыбой. Но сейчас все поменялось. В домах появилось тепло, на мощенных камнями дорогах бегала ребятня. Женщины, коротконогие, в набедренных повязках, сгрудились возле ручья, который проходил через город.
Вандер поморщился — бабий гвалт отвлекал, но уж лучше он, чем ненавистный шум крон. Послюнявив палец, вождь кочевников попытался определить, откуда дует ветер. Нет, кожа осталась нетронутой. После рассвета в Паучьем лесу настал полный штиль.
Две женщины принялись драться, не поделив место у ручья. Тряпки, что они принесли на стирку, разлетались в сторону. Женщины кочевников любили одежду, и Вандеру пришлось смотреть, как при резких движениях у его подданных качаются обвислые, словно подранные собачьи уши, груди. Глава кочевников покачал головой — и за что только Прародитель обидел их, подарив таких женщин. Немудрено, что в голове у степняков только и есть, что жратва и белая добыча.
Глава кочевников блаженно сощурился — он был верен себе и ни разу не пользовался соотечественницами. Нет, только свежее белое мясо. Сегодня он последний раз попробовал пленницу, помял ее большую грудь, погрыз соски… Вандер погладил себя по животу и облизал засохшие губы.
Он достаточно насытился, но был слегка расстроен — пришлось приказать слугам забить пленницу. Она не проявляла силы, не сопротивлялась, а лишь тихо постанывала, послушно обслуживая кочевника. Вандер не любил таких — как только в пленнице угасал дух, он отдавал ее племени или приказывал сварить из жертвы похлебку. Сегодня кочевник решил не быть щедрым и вдоволь поесть.
Ночью, пока Вандер насыщался жертвой, его подданные не сомкнули глаз. В Хорелтолле полным ходом шла стройка, и сейчас глава кочевников стоял наверху пирамиды, сложенной из камней и бревен. Вокруг строения кочевник расставил верных псов, которые сопровождали его в походах — по одному зверю на каждый угол. Еще два бойцовых пса расположились перед первой ступенькой лестницы, что вела к вершине. В холке доходящие до пояса любому из кочевников, собаки были посажены на цепь на специально вбитые в землю колышки. Степняков Вандер прогнал, повелев на прощание развести наверху, на открытой широкой площадке, костер. И сейчас стоял, осматривая свои владения, и грел руки жаром, исходившем от потрескивающих головешек.
Вандер прислушался к себе. Нет, показалось, сердце отбивало спокойный ритм. Глава кочевников опасался беспокойства, сомнений, которые могли одолеть любого, задумавшего столь дерзкий план. Но не Вандера. Сын своего отца, лучший и умнейший среди кочевников, вождь был спокоен. Шестеренки завертелись, история подходила к логическому завершению.
Вандер потер жесткую щетину на подбородке. Черные редкие волосы отозвались покалыванием. Вождь улыбнулся — еще несколько действий, и процесс не остановить. Вандер станет править не только кочевниками.
Внизу послышался лай собак. Вождь обернулся, заметил неловкую фигуру, закутанную в темный плащ, у основания лестницы. Повелительно махнул рукой.
— Свои! — крикнул Вандер псам и те замерли, с гулким рычанием провожая шамана, поднимающегося по ступеням. Озлобленные взгляды, пена, капающая с распахнутых пастей, в которых желтели клыки, приученные разгрызать человеческие кости. Собаки признавали только одного хозяина — Вандера, и даже его подданных, пусть и близких, были готовы разорвать. Вандер удовлетворенно кивнул, наблюдая за псами. Вот такая преданность была нужна вождю.
Шаман добрался до вершины, поклонился. Вандер повелительно махнул рукой, подзывая Энда. Вождю понравился жест, постепенно он вживался в роль властителя народов. «А что? Так и нужно — всегда тренируйся заранее. Во всем. Когда ритуал завершится, я стану повелителем, все падут передо мной ниц. Значит, имею право!», — подумал Вандер, улыбнувшись краешками губ.
— Мой вождь! — сказал Энд и протянул вперед руку. На ладони лежал переливающийся небесным цветом камень. Вождь забрал артефакт, вытащил из нагрудного кармана его брата-близнеца. Держа по камню в ладони, Вандер сравнивал их. Покачал сначала одну руку, затем вторую — казалось, что артефакт, похищенный у Донгеллов, был тяжелее.
«Им долго не пользовались!», — догадался Вандер. Камни были похожи, словно являлись копиями друг друга. Вождь присмотрелся — нет, все-таки отличия есть. Камень Донгеллов светился ровно, словно факел, а артефакт степняков пульсировал хаотично — не угадаешь, когда следующий раз камень нальется алым, словно свежая кровь, оттенком и станет похож на небольшое сердце.
Вандер удовлетворенно кивнул, лицо вождя порозовело от удовольствия. Вождь подошел к загодя подготовленному постаменту. Кочевники затащили на вершину пирамиды каменный столик — сейчас он стоял ровно посередине, крепко прижатый к полу овальными, словно яйца огромной птицы, булыжниками.
— Дожидаемся гостя и начинаем, — властно бросил Вандер. — Когда он прибудет?
— Разведчики сообщают, что на подходе. Корабли уже причалили, Верховный шаман сошел на берег и направляется к вам, — полебезил Энд, не разгибая спины. Вандер уловил страх в голосе шамана.
«Боится! Но чего? Неужели провал?!», — пронзенный догадкой, Вандер замер. Медленно, аккуратно, положил оба артефакта на постамент, под углом друг к другу, в специально высеченных в камне углублениях. Третий желоб, по размеру такой же, как и два других, оставался пуст.
Вандер немало узнал о магии за последние недели. Что-то рассказал Энд, что-то прочел сам, а что-то выяснил и у островных шаманов, которые горели желанием вернуться на родину. Работа с энергией требовала учитывать множество нюансов, но главное правило строилось полностью на эмоциональном фоне. Творящий ритуал человек не должен был сомневаться в том, что делает, не мог себе позволить даже право подумать о неблагополучном исходе плана. Таковы правила камней силы.
