Я виновато и вопрошающе глянула в глаза друга, и он кивнул, мол, иди. Оторваться от Валгуса после таких переживаний было нелегко. К тому же я чувствовала, как ему не хочется меня отпускать. Он не доверял Ярославу. Он вообще сейчас никому кроме меня не доверял. А я… я черному волку верила. Несмотря ни на что. Он был единственным из родичей, кто пытался меня защитить. С первого дня знакомства. Хотя я того не стоила.
Подошла вплотную и застыла, не зная, что сказать и потому избегая взгляда мрачных чернух глаз.
Ярослав дернул галстук, словно это была удавка и вздохнул:
— Натворила ты дел, Александра.
Я в ответ промолчала. Мне было очень неуютно, и от этого вставала дыбом шерсть на загривке волчьей души.
Наставник, почувствовав, как я напряглась, поморщился:
— Вот что, сейчас я тебе все равно все объяснить не смогу. Встретимся завтра ночью в круге.
Я вздрогнула, во рту стало солоно, словно в него снова попала кровь — прошлая ночь выжгла в памяти свою метку.
Черный волк, заметив мой испуг, невесело усмехнулся:
— Понимаю. Но не бойся. Больше тебя никто не тронет. Поговорим один на один. И вот еще… — наставник немного помедлил с ответом, а затем процедил сквозь зубы: — попроси Его чтобы научил тебя защищаться от… нас. И от Них!
Я все-таки посмотрела в глаза черному волку. Они были полны сожаления, тоски и злости. Как тогда, на перроне. Наверное, он снова хотел повернуть время вспять. В душу Ярослава я заглянуть побоялась. Категорически не хотела знать, что лежит у него на сердце, поэтому обошлась обычным кивком.
— Ярослав! — окликнули парня.
Он сделал шаг назад, а потом неожиданно привлек меня к себе и прошептал:
— Будь осторожна. В сотню раз осторожнее, чем прежде.
Резко развернулся и ушел. А я смотрела вслед учителю, наставнику, старшему брату, чувствуя себя маленькой бестолковой девчонкой, которая заблудилась в жуткой легенде.
На плечо легла рука и я, не оборачиваясь, прижалась к ней щекой. Мне сразу стало очень спокойно. Пока Валгус рядом, все будет хорошо!
— Дичок, нас ждут, — тихо напомнил любимый, и я послушно повернулась, чтобы наконец удрать из судилища, но сразу выйти не получилось. Нам подсунули для подписи кучу бумажек. Последняя была перечнем наших вещей: охотники вернули все, вплоть до последней булавки.
Валгус украсил расписку аккуратной подписью, я влепила корявую загогулину: руки мелко дрожали и е давали справиться с ручкой.
— Пойдемте, — поторопил нас дракон и приглашающее повел рукой в сторону двери.
— Вам не сюда, — остановил его судья. — Воспользуйтесь внутренним лифтом.
И кивнул на скрытые черными панелями двери, за которыми несколькими четвертью часа раньше скрылся Ярослав.
Валгус, не дожидаясь повторного приглашения, повлек меня к лифту. К этому моменту я уже поняла, почему так поступили: снежные по-прежнему толпились в холле. Наверное, ждали, когда нас выведут. Не думаю, что они решились бы причинить нам вред на виду у охотников и драконов, но проверять все равно не хотелось. И вообще не хотелось их видеть.
Вопреки ожиданию, лифт пополз не вниз, а вверх.
Поймав наши недоуменные взгляды, месье Хаб улыбнулся:
— Так быстрее, в воздухе пробок не бывает.
Я растерялась: в воздухе?! Неужели на драконе полетим?!
Губы Валгуса тут же растянула улыбка, и он не удержался от негромкого смешка. Я не придала этому значения, но когда оказались на крыше, почувствовала, что ушам стало горячо. Сообразила, над чем смеялся парень. Это только такие наивные глупышки как я до сих пор верят в сказки. На драконе, как же… Размечталась!
На крыше замерла серебристая вертушка. Правда она все равно напоминала "большеглазого" хищника.
У вертолета стоял уже знакомый с зимы телохранитель.
— Прошу, — лучезарно улыбнулся дракон.
Щеки полыхнули пожаром: в присутствии месье Хаба спокойно чувствовать себя не получалось. Да, теперь это был не холеный старик, а молодой мужчина, на первый взгляд лет эдак двадцати пяти не больше, вот только это не помогало освоиться. Я все равно ощущала себя букашкой под лупой, которая суетится, куда-то ползет и еще не знает, что ее мир ограничен стеклянной банкой.
Я вздохнула — от правды не уйти, мы и правда под стеклянным колпаком. Вот только это ерунда по сравнению с тем, что нам грозило сегодня. Поэтому надо радоваться! Глубоко вдохнула вечерний воздух. Не по-европейски горячее солнце прогрело асфальт, и над городом дрожало призрачное марево, делая его похожим на мираж. Я запрыгнула в салон и уселась в кресло. Оно было отделано точно такой же кожей что и в самолете, который доставил нас из Москвы. Соседнее место тут же занял Валгус. Напротив нас устроился дракон с амбалом.
Зашумел двигатель, задвигались на крыше черные тени от лопастей, засвистел, а затем загудел пропеллер, и вертолет взлетел. Развернулся вокруг оси и взял уверенный курс на заходящее солнце.
И в этот момент я по-настоящему поверила: все, выкрутились!
Если бы мы были не одни, я повисла бы у Валгуса на шее, а так только уткнулась лицом в его плечо и блаженно закрыла глаза, чувствуя, как сами собой намокают ресницы. Слезы брызнули, как из прохудившегося крана, невзирая на желания хозяйки.
Валгус обнял меня покрепче и неловко поцеловал в волосы. Кажется, ему здорово не нравилось, что месье Хаб не спускает с нас взгляда. Я повернула голову, проверяя догадку, и наткнулась на веселый взгляд дракона. Он любовался нами словно… любимыми детьми. Нет, скорее уж внуками.
Щекам стало еще горячее, и я поспешно отвернулась, но перед этим сообразила промямлить "спасибо". Мы с Валгусом проявили себя полными невежами. Слова благодарности, это первое что мы должны были сказать нашему спасителю! Хотя… может это я все на свете прошляпила?
— Не за что, Alex, — очень серьезно ответил месье Хаб. Его лицо на мгновение лишилось снисходительного, добродушного выражения.
Валгус вздрогнул и помрачнел. Сначала я не поняла отчего, а затем вспомнила… "Драконы ничего и никогда не делают без выгоды для себя" — эту аксиому мне втолковывали еще зимой. "Не за что", — это могло оказаться не данью вежливости, а констатацией факта. "Не за что" — если выгода соблюдена и интерес задействован. Вот только какой?
Меня пробил озноб — я не хотела думать ни о прошлом, ни о будущем. Я хотела жить настоящим. Одним днем. А еще лучше — одним часом. Хотя бы дня два!
Полет длился часа два и особого удовольствия не доставил: нас болтало так, что желудок подкатывался к горлу. Стоило взлететь, как я поняла, что напрасно устроилась у окна — меня почти сразу же затошнило. Высота никогда не была моим любимым коньком, я ее попросту боялась. Так что предпочла любоваться красивым профилем Валгуса, а затем попросту уснула на его плече. Парень разбудил меня, когда приземлился вертолет. Он сел на зеленой лужайке напротив небольшого особнячка, достаточно старого на вид.
