— Значит, все же твое сердечко неровно бьется в присутствии тиса Ликаста? — хмыкнул он.
— Ну, вот так, — я развела руками.
— Хорошо, когда это взаимно.
— А он что, уже… — опешила я.
— Нет. Смелости поговорить со мной твой молодой человек пока не набрался. Но я же видел, как он на тебя смотрит. Когда-то я так же смотрел на твою матушку, — отец чуть прикрыл глаза, словно вспоминая.
— Пап, — я не дала ему удариться в воспоминания. — Посмотрим, что там потом будет. А сейчас вам надо уехать. Серьезно.
Я в нескольких словах обрисовала отцу ситуацию, благоразумно опустив свою собственную роль в это самой ситуации.
— А ты, я так понял, собираешься остаться? — нахмурился тис Мэй, разом становясь похожим на офицера королевской армии, а не мирного торговца.
— Учеба.
— Учеба? Только учеба? Или ты вообразила себя одним из борцов с режимом? Это поветрие что-то слишком распространилось среди наследников старинных родов.
— Пап, — я изобразила крайнее возмущение. — Я, что, похожа на идиотку?
— Вроде бы нет, — он с сомнением смерил меня взглядом, словно и правда выискивал признаки идиотизма.
— Меня не интересуют всякие революции! — горячо заверила я. — Но раз уж ты теперь знаешь, что я очищающая… Вдруг на меня вздумают как-то повлиять через вас? Меня-то тронуть никто не рискнет.
Убеждать отца мне пришлось еще минут сорок, но в конце концов он согласился со всеми моими доводами. Как он в свою очередь убеждал маму, я не представляла, но ему на это понадобилось вдвое меньше времени. Заручившись моим обещанием немедленно отправить Делию следом за ними, родители пообедали со мной и сразу же отправились дальше, в сторону границы.
Я вздохнула с облегчением: узнать об этом отъезде не успел бы даже Лэнгли. Что уж говорить о прочих интриганах, в последнее время буквально окружавших меня со всех сторон.
Но ложное чувство спокойствия, посетившее меня, когда карета родителей выехала со двора, не задержалось надолго. К вечеру Дон и Делия так и не приехали. Не появились они и ночью. Артефакт-переговорник был мне не помощник, к сожалению, такие штуки действовали на очень небольшом расстоянии.
К тому моменту, как рассвет окрасил верхушки груш в моем саду в розовый цвет, я поняла, что еще чуть-чуть, и в голове у меня сорвет все запоры. Глухо выругавшись, я бросилась одеваться. В поместье! К Дону. К Дэлли. Я должна убедиться, что с ними все в порядке! Сейчас! Даже если нас угораздит разминуться, то у Дона в столице есть небольшая квартира, они смогут подождать моего возвращения там.
До поместья, которое я уже привыкла считать родным, я долетела за несколько часов. Лошадь подо мной хрипела, роняя хлопья пены, но я едва замечала это, буквально сходя с ума от беспокойства. Впрочем, если бы не пузырьки с бодрящей настойкой, которые я вливала в себя без счета, то мне и самой оставалось бы только хрипеть: я не спала нормально уже около пятидесяти часов.
Через запертые по случаю отсутствия хозяев ворота я попросту перемахнула, помогая себе левитацией, и рванула к большому господскому дому. Дверь, на удивление, оказалась открыта. Кое-как отгоняя страшные картинки, сами собой всплывающие перед мысленным взором, я взлетела по лестнице на хозяйский этаж и побежала по коридору, распахивая все двери подряд.
«Почему я не поехала сюда сама?! Почему отпустила Дона одного?! Дура! Идиотка! Знала же, куда лезу! Неужели нельзя было позаботиться сперва о безопасности родных и друзей!»
Лестница закончилась куда раньше обвинений, которые подкидывал воспаленный мозг. «Серая госпожа, не смотри на них… — думала я, с трудом отгоняя желание врезать кулаком в стену. — Не смотри!»
И тут мне навстречу зевая выплыла горничная и, охнув, уставилась на меня.
— Ой! Хозяйка! А хозяйка спит еще.
— Где? — с трудом контролируя свой голос, выдохнула я.
— Так в спальне. Они вчера с гостем поздно сидели.
— Гостем?! Каким еще гостем?!
— Так… Оне не представились… — продолжала тупить прислуга, и я махнула рукой на попытки добиться от нее что-то вразумительное. В конце концов, не убьет же меня сестра, если я ее разбужу.
Тихонько постучав, я вошла в спальню Делии и застыла на пороге, почувствовав себя героем старого бородатого анекдота из серии «Возвращается стражник из патруля домой, а там…».
Вокруг широкой кровати в живописном беспорядке, оставлявшем мало простора для оправданий, валялась одежда. Чувствуя, как в груди все леденеет, я обводила помертвевшим взглядом комнату. Рубашка, потерявшая почти все пуговицы, на каминной полке. На прикроватной тумбочке, стыдливо пряча завязки в приоткрытом ящике, лежал белый корсет. Со спинки стула свисал чулок. Второй почему-то комком торчал на подоконнике.
Стиснув кулаки так, что ногти впились в ладони, я снова перевела взгляд на кровать. «Надо же… — отстраненно подумала я. — Не знала, что у Дэлли такая красивая грудь…»
Они спали рядом, разметавшись на скомканных простынях. Дон уткнулся лицом в рассыпавшиеся по подушке светлые локоны моей сестры. А она, собственническим жестом закинув полную ногу на его узкие бедра, едва заметно улыбалась во сне.
Не задумываясь, что делаю, я просто одним движением смела на пол все фарфоровые безделушки с туалетного столика. Они подскочили одновременно, ошалело озираясь вокруг.
— Доброе утро, — криво усмехнулась я, дождавшись, пока два взгляда сфокусируются на ранней гостье. — Прошу прощения за вторжение.
— Лира! — несся мне вслед рык раненого зверя, ничем не напоминающий бархатистый голос моего неверного возлюбленного.
— Лира! — крик-рыдание Делии нагнал меня уже на пороге.
Распахнувшаяся на втором этаже еще вчера родного мне дома рама зазвенела стеклами, когда я снова прыгнула через запертые ворота.
— Лира! Стой! Это чудовищная ошибка!
«Как банально», — подумала я и врезалась в чью-то твердую грудь. Меня подхватили, не давая упасть.
— Пусти! — я рванулась. Где-то за спиной хлопнула дверь родительского дома, и, как сквозь вату, послышался голос Дона:
— Лира!
Я с трудом подняла голову и увидела испуганное лицо Виктора.
— Лира! Что случилось?!
— Вик… Мне надо уйти. Пожалуйста.
— Лира!
Взгляд Виктора метнулся куда-то мне за спину, а потом он одним движением взлетел в седло и, перегнувшись через луку, протянул мне руку. Я схватилась за крепкую ладонь, оперлась носком сапога о стремя и взмыла вверх. Виктор не стал ждать, пока я распутаю собственные ноги, а попросту посадил меня боком перед собой, крепко прижав к груди.
На долю секунды я увидела своего преследователя, а потом линии окружающего мира смазались, краски смешались, и мощный конь Орлея вынес нас на дорогу, ведущую к тракту.
Как мы ехали и куда, в памяти не отложилось. Следующее, что я запомнила, это мягкий полумрак незнакомой комнаты.
Виктор что-то говорил. Кажется, успокаивал. Я даже кивала в ответ, но не понимала ни слова. В ушах стоял бесконечный гул. Перед глазами, словно выжженная с внутренней стороны века, висела идиотская картинка: Дон в одних брюках, босой, с перекошенным в беззвучном крике лицом, протягивает в мою сторону руку, а на заднем плане, на пороге дома, который я привыкла считать родным, кутается в простыню растрепанная Делия. Тогда я еще не догадывалась, что эта сцена надолго станет моим кошмаром.
— Пей, — мне в руки ткнулся стакан.
Остатки паранойи заставили меня принюхаться.
— Пей, говорю тебе, — повторил Виктор. — Нет там отравы. Это виски.
— Очень кстати, — попыталась улыбнуться я.
Собственный голос показался мне чужим, таким хриплым и рваным он был. Я сорвала горло? Когда? Но мозг не желал работать над такими вопросами. А вот стакан в ладонях казался все более притягательным. Мысленно выругавшись, я выпила обжигающую жидкость. В желудок рухнул горячий ком, а напряженные мышцы стали медленно расслабляться. Я откинулась на спинку кресла, в котором, как оказалось, сидела.
