Раздался топот со стороны моря. Глашатай обернулся; ладонь крепче сжала рукоять. Мясник смотрел на Конрада с пугающей ненавистью; с топора стекали ошметки. Он заревел:
— Я хочу еще-е-е! А-а-а!
Глава 22
2146 год Новой эры. Юго-западная граница Ферксии и Ликеи.
Цигельдорф — город-крепость на границе владений семьи Конрада и Ликеи. Как одному из самых знатнейших домов, фон Лимбургам принадлежит огромный кусок земли, тянущийся вдоль всей западной Ферксии. Поистине, Кларенс — не просто могущественный герцог, но и умелый полководец, который долгие годы удерживает силы царя Леоса. Благодаря победам, глава семейства удостоился стать членом совета и вошел в личную гвардию императора.
«Переговоры. — Слово неприятно обжигает язык. — Что бы Ферксия…да договор о мире? Святой трон, император что-то замышляет. Черт, уже зад затек в этом седле. Скорее бы слезть с треклятой лошади».
Позади плетется Конрад на захарийском жеребце. Рядом с ним капитан Эрик — правая рука Кларенса. Жизнерадостный грекалиец с улыбкой до ушей; его лысина блестит, как алмаз при свете яркого солнца, а на могучих плечах массивные пластинчатые наплечники, к которым прикрепили плащ с гербом дома фон Лимбургов. Всю дорогу от Хоэнтвиля они с Конрадом чешут языками, напрочь позабыв, куда направляются. Надо бы им напомнить.
— Может уже хватит?
«Проклятие; как-то обиженно прозвучало».
Эрик тотчас сделал серьезную мину.
— Так точно, доблестный Страж Креста!
— Не будь занудой. — Конрад беспечно махнул рукой. — Ферксия победила. Леос не посмеет напасть на нас. К тому же люди капитана готовы к любым неожиданностям, да Эрик?
«Ну что за безответственность!».
— Я бы не хотел, чтобы ликейцы увидели за столом переговоров шутов.
«Эрик с Конрадом просто невыносимы!»
Капитан почесал лысину.
— Тильда точно так же сказала.
— Получается, дочка умнее отца.
— Прикуси-ка язык, мальчик! — нарочито возмущенным тоном ответил Эрик. — Тильда умнее нас троих вместе взятых. «Этот зануда еще больше будет важничать. На сей раз с генеральским видом», — так она сказала. Вроде. — Добавил он с задумчивым видом.
Конрад прыснул со смеха.
Уголки рта еле заметно поднялись. «Не смейся, дурак, не смейся!»
Эрик расхохотался:
— Ах-ха-ха, — он зарядил кулаком по плечу Конрада, — смотри, как он покраснел. Сейчас лопнет от смеха!
— А ну молчать!
Они слишком хорошо его знают. Друзья…Ближе Эрика и Конрада у него некого не было. Быть может, отец знал его лучше, но он никогда не проявлял особой заботы.
— Ах-ха-ха, а-а-а…Расслабься, приятель. — Конрад взглянул на небо. — Сегодня наш день. День, когда Ферксия может праздновать победу.
…Цигельдорф почти разрушен. Многолетняя осада оставила на нем сотни незаживающих шрамов, из-за чего восстанавливать город придется не один десяток лет. Тем не менее улицы заполнили гвардейцы и жители, которые чудом уцелели в кровопролитной войне. Многие разгребали завалы, нашлись и те, кто организовал полевую кухню, солдаты укутывали ребятню в теплые плащи.
Едва представители империи въехали в город, за ним увязался хвост. Не мудрено, ведь помимо отряда воинов, в Цигельдорф приехали и повозки с припасами, одеждой и чистой водой. Прежде всего — люди.
Новоприбывшие, в том числе Эрик с Конрадом принялись раздавать груз.
«Уму непостижимо, Конрад и вояка. Эта парочка не разлей вода. Два несовместимых человека трудятся вместе».
Люди благодарно кивают, когда берут в руки мешочек с едой, женщины плачут, мужчины возносят хвалу Оттону и его мудрости. Сколько же сделал великий император. С ним Ферксия вновь познает величие, вернется в золотой век просвещения.
Из головы не выходят мысли о новых изобретениях. Теперь-то не нужно собирать пушки да пыточные механизмы. Жаль, что новые обязанности не оставят много времени на увлечение.
Жители все идут да идут. Их так много, будто разгромлен не один город, а целый регион. Вечереет. Лоб уже покрылся испариной, во рту пересохло. При взгляде на Конрада и Эрика, кажется, что этим двоим усталость не ведома. Пока остается хоть один голодный, об отдыхе и речи быть не может.
Вскоре все закончилось. Повозки пусты; на сердце тепло; лица светятся от восторга. В особенности у Конрада. Друг всегда считал своим призванием помогать людям. В военную академию его отправил отец. Как же глупо. Ему и чучело не побороть, не порезав руки. Теперь сидим втроем возле развалин, привалившись к остаткам стены. Эрик разглядывает камешек на цепочке. Подарок от Тильды. Интересно, как она там?…Из груди вырывается смешок.
— Что смешного? — спрашивает Эрик.
— Небось, снова о Тильде мечтает, — с хитрой ухмылкой отвечает Конрад.
«Вот же…!»
— Мечтай-мечтай, — Эрик потянулся, — другого тебе не светит.
— У-у-у… — Конрад негодующе качает головой. — Ты слишком жесток к генералу.
— Да заткнитесь вы оба.
Придет день, и он осмелится, но есть дела поважнее. Завтра переговоры. Нужно все подготовить.
— Надеюсь, все получится.
…Переговоры проходили в зале дворца наместника. Тот уже давно на том свете, а вот дворец почти не пострадал, не считая снесенных башен, выбитых ворот и разбитых окон с поломанными лестницами. Владыка Ликеи со своими людьми уже дожидались прибытия послов.
Царь выглядит грозным. Нет, он огромен! Руки, как стволы могучих вековых дубов, ноги — две толстые колонны, борода заплетена в аккуратную косу и украшена золоченой скобой. Он исподлобья смотрит на кучку ферксийских солдат. Столкнуться с ним на поле боя — подписать себе смертный приговор. Конрад рассказывал, что его отец однажды столкнулся с Леосом. Необузданная ярость вкупе с силой быка и острым умом ученого чуть было не отправила в могилу герцога. Тогда-то Кларенс фон Лимбург и обзавелся страшным шрамом на груди.
Рядом с царем стоит его сестра. Поговаривают, что именно она уговорила Леоса заключить мир. Как же…Елена, вроде. Смуглолицая красавица. Прекрасна, как зимний рассвет, когда просыпается солнце, и снеженные курганы блестят в его ослепительных лучах. Но и опасна, как морозная вьюга. Оступишься — тебе конец. Меч на ее боку красноречиво об этом напоминает.
«А возле Елены…Кто это? Бродяга? Не больно он похож на ликейца».
— Великий царь. — Конрад подобострастно склоняет голову. — Приветствую тебя от лица империи.
— Да хватит этого лизоблюдства. — Рычит Леос. — Говори, зачем пришел, и разойдемся уже.
«Конрад в замешательстве, он растерян. Эрик с трудом держит себя в руках. Это ненадолго, если царь продолжит проявлять неуважение».
— Мирный договор, владыка. Наши народы обескровлены, жители страдают. Весь запад в огне и руинах.
— А-а-а… — Леос скалится. — Ты тот дохляк, который должен был привезти бумаги? Что ж ты сразу не сказал?
«Да что ты, животное в доспехе. Знал ты все».
— Брат, позволь мне. — Рука Елены касается Леоса. Царь недовольно ворчит, но уступает ей место.
Бродяга внимательно следит за происходящим. Откуда он? Цвет глаз и кожи выдают в нем южанина. Напряжение возрастает. Ликейцы нервно озираются, Леос что-то шепчет бродяге. Тот кивает.
Елена, наконец, дочитывает предложение Оттона и одобрительно хмыкает.
— Хм-м, Оттон великодушен. Мы договаривались о прекращении войны на северных и восточных рубежах, а тут возвращение прежних границ, вплоть до Ущелья Мертвеца. Подозрительно. Я считала императора более…жестким.
«Хотела сказать тираном?».
Эрик тоже понял, что хотела сказать Елена. Капитан крепко стискивает челюсти.
— И что взамен? — нетерпеливо спрашивает Леос.
— Мы должны помочь отстроить разрушенные города и войска должны незамедлительно отступить от границ, иначе…
— Иначе что? — Леос выпятил грудь.
— Вы понимаете, что если Ферксия нападет, если осадит столицу, если выведет против вас новую армию…
