С этим словами говоривший исчез. Без шума и пыли, словно растворился в воздухе
***
Инквизитор вернулся из Лондона усталый, но довольный и тут же потребовал встречи, всё там же, на ВДНХ.
– Успешной ли была поездка? – вежливо поинтересовался отец Онуфрий, пожимая ему руку.
– О да! Хотя и устал я, конечно, сверх всякой меры. За последние четыре дня спал я только в самолёте, когда летел обратно.
– И что же удалось узнать?
– Многое. Даже больше, чем я рассчитывал. И, знаете в чём сила нашего ордена? В том, что каждый верующий является нашим агентом, даже если сам об этом не догадывается.
От последнего заявления отца Онуфрия заметно покоробило. В том числе и от того, что он имел смелость сказать себе: "А сам-то?". В слух же ответил:
– Мне тоже есть что вам сказать, но давайте вы первый.
– Ну что же, в двух словах фабула событий такова: Англичане установили слежку за Великим Мастером ВМЛР. Но не просто установили! Они воспользовались для этого одним из мерзейших разделов чёрной магии и подселили душу своего агента секретарю и ближайшему помощнику Ковальчика. Причём сделали это как-то так, что подселенец практически поглотил душу своей жертвы.
Он остановился чтобы перевести дух и отец Онуфрий со вздохом констатировал:
– Понятно. А наши масоны поймали их на этом за руку, как-то задокументировали это деяние и теперь шантажируют своих английских братьев. Приятно, конечно, что слуги сатаны перегрызлись, но это никак не приближает нас к решению нашей проблемы.
– Не спешите, друг мой, не спешите! Я не сказал ещё самого главного! Ваши масоны вернули англичанам тело их брата, того, который захватил душу секретаря Ковальчика, и некий артефакт, в котором, якобы, была заключена его душа. НО! Эта душа оказалась необратимо разрушена.
– Что значит необратимо разрушена? – встрепенулся православный священник. – Душа есть творение божие...
– Но мы не знаем всей мощи нечистого, увы. Я имел беседы с англиканским священником, исповедовавшим, вернее пытавшимся исповедовать этого несчастного масона и с очень крупным экспертом по чёрной магии. Он, насколько мне известно, не принадлежит Братству, но к его консультациям прибегают в самых сложных случаях. И не спрашивайте, чего мне это стоило! Так вот, и англиканский пастор и означенный чёрный маг в ужасе! Наш коллега говорит о чудовищном и непонятном сумасшествии, а чёрный маг утверждает, что случившееся с английским агентом, есть результат обращения черномагической операции по захвату чужой души. Он также утверждает, что эту операцию обратить невозможно в принципе. Вы понимаете, что это значит?
– Думаете, нашим масонам помогает Яга или кто-то из ей подобных?
– А она сможет вот так ловко оперировать с душами людей? Берите выше... или ниже, тут уж как посмотреть.
– Думаете, в дело вступил кто-то, кого в древности считали богами смерти?
– Это их уровень и специализация, – констатировал католик и внимательно уставился на своего коллегу.
Онуфрий задумался, осторожно сделал выводы:
– А Ковальчик получил от англичан приказ. Найти и уничтожить. Англичане приставили своего соглядатая... А все эти якобы государи, если верить легендам, активно якшались с языческими богами...
– Вот именно, подтвердил католик.
– Значит, Ковальчик как-то вышел на контакт...
– Или с ним вышли на контакт, – согласился Теодор. – А у вас что?
– Была стычка между боевиками ФСБ и ФСО. Причём с обеих сторон были задействованы элитные силы, хотя и в очень малом количестве. Со стороны ФСБ в сваре участвовали лично Басов и Яга. И, заметьте! Им едва не накрутили хвост.
– Охранка применила магию?!!!
– В их распоряжении есть маги, но все они прикомандированы от СКУНП, так что они вряд ли могли выступить против своих. Тем более на таком уровне.
– И где всё это произошло?
– Зрите в корень, коллега! В одном из жилых домов недалеко от Садового кольца. Там, конечно, живёт самая разношёрстная публика, но мы не обнаружили там ничего, что могло бы заинтересовать столь могущественные организации. Думаю, завтра к утру я буду знать, кто жил в той квартире, за которую так напряжённо сражались наши спецслужбы.
– Вот, кажется, мы и нашли искомое, – констатировал Теодор.
– И что будете с этим делать? – внешне равнодушно, но с огромным внутренним напряжением спросил Онуфрий.
На этом инквизитор остановился и предложил присесть на ближайшей скамейке.
– Я думаю, – сказал он очень осторожно и было видно, что даётся ему это не легко, – что сначала надо попытаться встретиться с явившемся миру государем. И лишь потом решать, что с этим делать.
– Конечно, время понтифика...
– Оставьте, преподобный! Вы ведь тоже в сомнении, не так ли?
Онуфрий на это промолчал. А что он мог сказать? Инквизитор же продолжил:
– Я всю жизнь воевал за веру и церковь. Но чем дольше я живу, тем больше меня мучает вопрос: А какое отношение церковь имеет к вере? Мы должны нести людям Веру Христову, подчиняя этому всё своё бытие, но вместо этого... Мне всё чаще и чаще кажется, что церковь просто использует веру, чтобы утверждать свою власть и достигать мирской выгоды. Из-за этого и все проблемы внутри церкви. Помните тот вопрос, который вы задали: В чьих интересах я сегодня работаю? Увы, но у меня нет ответа на этот вопрос!
– Ну что же, – ответил отец Онуфрий после минутного молчания. – Если исповедаться друг другу... То мои сомнения гораздо тяжелее. Я усомнился в Вере Христовой, как таковой. И источником моих сомнений стал сам патриарх... Мы говорим, что Спаситель учил любви и мы, де, несём учение это людям. Но почему тогда для утверждения этого учения церкви нуждаются в цепных псах в лице мирских правителей? Неужто учение наше таково, что людей нельзя удержать в его лоне одной только любовью? Почему регулярно приходится загонять их туда палкой? И что же это за любовь такая, высшее проявление которой – мученический венец?
Они сидели какое-то время молча глядя перед собой. Первым встрепенулся инквизитор:
– Ну так что будем делать, преподобный?
– Давайте найдём этого новоявленного государя, узнаем о нём всё, постараемся встретиться. И после этого будем решать. Если, конечно...
– Да будет наше да – да, а нет – нет. Как бы ни относиться к церкви и вере, но в словах Спасителя много такого, чему полезно следовать.
***
Головной офис личной секты Поганкина поражал неподготовленного посетителя обилием магических символов на стенах, полу, потолке. Сам, назвавшийся наследником Безумца, с затаённым самодовольством прикидывал: сможет ли кто-нибудь ужиться в этом офисе после них? Демонология – не слишком душеполезное занятие, а если заниматься этими практиками регулярно и в одном и том же месте, астральные сущности к месту привыкают, начинают заглядывать сюда просто так. К тому же, грань реальности в этом месте истончается и многочисленным "друзьям" демонологов становится проще проявит себя в реальности. Сейчас их сдерживали начертанные на стенах символы и регулярное присутствие тут сильных и умеющих гонять всю эту нечисть магов, но что будет, когда символы уберут, маги съедут, а в освободившихся помещениях поселится ничего не подозревающий офисный планктон? "Можно будет сторговаться за эту конуру гораздо дешевле.", – констатировал про себя самозваный ибн, переводя взгляд на подошедшего собеседника.
– Доброго вам вечера, Сергей Витальевич! – сказал он приветливо.
– Здравствуйте, раби[1], – ответил специально приглашённый ученик одного из личных учеников самозваного бека Хусима.
– А может... правильнее обращаться к вам "брат Сергий"? – огорошил он ученика и тут же "успокоил": – Нет, нет, к вашему братству я отношения не имею. Ориентацией не вышел[2]. Но и ваше братство не столь тайное и не столь всемогущее, как вам бы хотелось.
Заявление для масонского засланца было, мягко говоря, неприятное. И неожиданное. И что делать? А Поганкин не давал времени подумать:
