Впрочем, киммериец довольно молод. Моложе Туризинда лет на семь, а то и на десять. Для солдата, наемника это очень большая разница в возрасте. За десять лет человек успевает слишком сильно устать.
Усталость. Да, Туризинд устал. Ужасно устал, смертельно… Ему хотелось спать. Он зевнул.
Эндоваара снова сел рядом на корточки.
– Скоро появится луна, и я смогу заняться твоими ранами. Для магии друидов они не смертельны, хотя человек вряд ли взялся бы их исцелить. Тебе придется потерпеть, хорошо? Не умирай, пока не взойдет луна.
– Хорошо, – прошептал Туризинд.
Ему очень хотелось спросить об одной вещи, но он не знал, как заговорить об этом. Эндоваара устроился рядом удобнее. Судя по поведению друида, он действительно намеревался провести рядом с раненным большую часть ночи.
– Наверное, ты хотел бы знать, как я нашел вас, – заговорил Эндоваара. И снова легонько толкнул Туризинда в бок: – Не спи! Ты не должен засыпать!
– Прости.
Туризинд хотел было ответить, что ему совершенно не интересно, как Эндоваара их выследил. И без того ведь все понятно. Копытца их конька, вот какой след вел друида.
Но Эндоваара продолжал:
– Мы нарочно дали вам лошадь с особыми копытами… Странно, почему вы, заметив это, не отпустили животное? – Он помолчал, покачал головой. – Должно быть, вам было безразлично, идут за вами друиды или нет. Но ведь мы могли оказаться вашими врагами. Безрассудный поступок.
«Очень даже разумный, – думал Туризинд, сердясь. – Нам был нужен конь – это раз. Друиды воспитали Дертосу и явно были неравнодушны к ее судьбе, вряд ли они захотели бы причинять ей большой вред – это два. И наконец, никогда не мешает иметь поблизости друга – вот третья причина. Сегодня я имел возможность убедиться в том, что решение оставить животное было разумным».
Эндоваара тихонько посмеивался в темноте, и вдруг Туризинд понял, что, собственно, происходит на самом деле. Друид нарочно дразнит его, говорит разные глупости, чтобы Туризинд злился. Разозленный человек обычно не хочет спать. И даже если до сих пор его клонило в сон, то он пробудится и будет молча злобствовать.
– Ты хитрец, Эндоваара, – прошептал Туризинд.
– Я знаю, – просто отозвался друид.
И наконец, заговорил о том, что не давало Туризинду покоя.
– Я смотрел, как вы с Кабаллоной сражаетесь, – сказал друид. – Я наблюдал за вами довольно долго. Я видел еще до начала поединка, что Кабаллона одержит верх. Он двигался как человек, наполненный силой и уверенностью, в то время как ты полон страха и отчаяния.
– Дертоса, – прошептал Туризинд.
Эндоваара медленно кивнул.
– Я смотрел, как он готовится убить тебя. Какое удовольствие он испытывал, дразня тебя, вертясь вокруг, нападая и отскакивая, сохраняя у тебя глупую иллюзию, будто ты сможешь рано, или поздно от него отбиться! Я смотрел и не вмешивался. Ты слишком самоуверен. Тебя следовало проучить…
– Благодарю, – выдохнул Туризинд.
– А потом ты позвал на помощь.
– Я?
– Молчи, не возражай. Я ведь услышал, как ты произнес имя Дертосы. Знал ли ты, что я стою поблизости и наблюдаю? Догадывался об этом?
Нет, – Туризинд качнул головой. – Я просто назвал ее имя. Это придало мне сил. На миг.
– Оно прозвучало для меня как боевой клич, – сказал Эндоваара. – Наш с тобой общий боевой клич. Я тоже люблю ее. И ради этой любви я убил твоего врага ударом в спину.
– Правильно сделал, – сказал Туризинд.
– В конце концов, он действовал нечестно. Магия против обычного меча? Даже гоблины сражаются честнее. Имея дело с гоблином, ты, по крайней мере, видишь, что против тебя бьется не человек, – сморщился Эндоваара. Затем он поднял голову. – Луна восходит, – объявил он. – Я начинаю. Лежи тихо, не дергайся, если можешь – не кричи. Тебе будет очень больно.
С этими словами он вынул из-за пояса длинный тонкий кинжал и занес его над сердцем Туризинда. Первый лунный луч скользнул по блестящей поверхности клинка, делая его голубым и полупрозрачным. Эндоваара закрыл глаза и тихо запел сквозь зубы, призывая на помощь древние чары друидов Лхерона.
Туризинд стиснул зубы, но в тот миг, когда лезвие распороло его плоть и вошло в самое сердце, не смог сдержать громкого, пронзительного крика. Ему показалось, что он умирает, – второй раз за сегодняшний вечер.
Ученица мага
– Ты не против, если я сниму с тебя одежду? – любезно спросил Дертосу Тургонес. – Мне удобнее работать, если ты будешь обнажена. – Как захочет мой господин, – ответила Дертоса.
Она послушно сняла с себя рубаху, развязала и бросила пояс. Тургонес осмотрел ее с видимым удовольствием.
– Ты красивая и здоровая женщина, – заметил он. – Мне приятно будет иметь с тобой дело.
– Счастлива это слышать, мой господин.
Дертоса лихорадочно соображала: как ей быть. Она понимала, что Тургонес не в себе. Он слишком увлечен своими изысканиями. Ни одна из его рабынь не пережила участия в «научных опытах» альбиноса. Вопрос только в том, сколько времени каждая из этих несчастных продержалась.
Нужно было выиграть время. Прежде чем Конан и Туризинд найдут способ уничтожить обоих магов, Дертоса вполне может умереть. Все обстояло хуже, чем они предполагали, когда планировали операцию. Альбинос был готов приступить к пыткам немедленно, а это означало, что у Дертосы почти не остается возможности выведать о маге побольше. Сейчас ее свяжут и уложат на пыточный станок.
Следовало поторопиться. И Дертоса решила сыграть на увлеченности Тургонеса его опытами.
– Мой господин, – робко спросила она, – а что написано в этих книгах?
– В этих? – Тургонес мельком оглядел разбросанные повсюду и порванные манускрипты. – Разные вещи. Не все они соответствуют действительности. Кое-что я лично проверял.
Дертоса наклонилась, подняла один из манускриптов. На листах из выделанной телячьей кожи были начертаны странные символы, черной и красной краской нарисованы фантастические существа, а поля были густо исписаны двумя или тремя различными почерками. Это был чей-то рабочий дневник, насколько могла судить девушка.
– Как интересно! – воскликнула она. – Чьи это записи?
– Где? – Тургонес мельком глянул на книгу, которую держала девушка. – А, это… Здесь рассказывается о маге из Зингары. Кажется, его звали Льен или Лиена… Не помню в точности. В скорописи, которой он пользовался для записей, отсутствуют гласные звуки, поэтому никто толком не знает, как произносилось его имя и имя найденных им животных на самом деле. Мы прибегаем к предположениям, понимаешь?
