-- Видите ли, вчера приехали двое молодых господ. Один из них серьезно болен. Не беспокойтесь, вроде бы его болезнь не опасна для других постояльцев. Но прошлой ночью он был очень плох. Я сам кое-чего соображаю в медицине и сделал что мог, но могу я немного. И теперь все зависит только от воли богов.
Лорисса и Линн переглянулись.
-- Мы были бы рады помочь, но, к сожалению, знаем не больше вашего, -- осторожно ответила Лорисса.
Трактирщик с сожалением вздохнул и удалился. Через некоторое время в комнату зашла девочка лет двенадцати и с поклоном пригласила их следовать за собой. Девочка провела их в помещение, где стояла здоровенная бадья. Двое молодых людей натаскали воды. Когда бадья заполнилась, путешественниц оставили одних. Лорисса кисло заметила:
-- Похоже, мыться нам придется вместе.
Линн тихо хмыкнула. Ее-то это мало волновало.
Лорисса с наслаждением скинула платье и забралась в горячую воду. Линн устроилась рядом, с неудовольствием обнаружив, что миниатюрная колдунья ухитрилась занять собой три четверти бадьи, в которой могли в полный рост, не стесняя друг друга, разместиться четыре-пять человек подобного телосложения. Линн попыталась подвинуть хозяйку, но это оказалось не так-то просто. В конце концов она оставила попытки расположиться с комфортом и, скрючившись, принялась намыливаться. Лорисса капризным тоном потребовала отдать мыло. Линн нехотя протянула ей кусок, который немедленно выскользнул из ее пальцев и скрылся в глубине бадьи. Колдунья раздраженно высказалась на тему неуклюжести своей служанки. "Компаньонки", -- поправила Линн, услышав в ответ нечто, касающееся слишком много о себе возомнивших девиц. Однако мыло пришлось вылавливать. Лорисса полюбовалась на Линн, шарившую по дну бадьи, поминутно выныривая, чтобы глотнуть воздуха, после чего потеряла терпение и окунулась рядом. Все закончилось тем, что они начали брызгаться друг в друга и расплескали по полу изрядное количество воды.
Поднявшись к себе в комнату, они увидели на столе ужин, прикрытый салфеткой. Наскоро перекусив, путешественницы растянулись в кроватях, чувствуя себя совершенно счастливыми. Через какое-то время Линн, которой усталость не давала уснуть, поглядела на кровать Лориссы и обнаружила, что той тоже не спится.
-- Лорисса, почему ты не сказала трактирщику, что у тебя есть лекарства? -- негромко проговорила девушка.
-- Во-первых, называй меня Камиллой, а во-вторых, откуда мне знать, чем болен этот человек?
-- Ты могла бы, по крайней мере, спросить.
-- Трактирщик прямо заявил, что он не знает.
-- Тогда почему бы тебе самой не осмотреть больного?
-- С какой бы стати? -- зло поинтересовалась колдунья. -- Послушай, Линн, мы с тобой не бродячие целители, не монахини и уж точно не святые. Лично мне бескорыстие в тяжелой форме не свойственно. Отчего я должна бросаться на помощь первому встречному? Если помогать всем больным и убогим, никаких нервов не напасешься.
-- Но хоть какое-то сострадание к людям у тебя есть?
-- Моя милая девочка, вспомни, как много желающих сострадать нам.
Линн не нашлась, что ответить. Лорисса отвернулась к стене. Разговор был окончен.
В дверь негромко постучали, и Рейнард устало поднялся, чтобы открыть. Стоявший на пороге трактирщик участливо спросил, не нужно ли господам чего.
-- Еще воды, грелку и чистых полотенец. И чего-нибудь поесть, если можно.
Хозяин поглядел на его измученное лицо и осторожно поинтересовался:
-- А как себя чувствует ваш друг?
-- Благодарю вас, ему лучше.
Трактирщик вышел, беззвучно прикрыв за собой дверь, а Рейнард снова опустился на свою кровать, пытаясь сообразить, что ему делать дальше. Мысли путались. Он не спал уже много часов, но, хотя глаза отчаянно слипались, не мог позволить себе провалиться в сон. Всю прошлую ночь они с хозяином пытались хоть как-то помочь Джейду. К счастью, их совместные усилия возымели действие, жар немного спал, и Джейд пришел в себя. Однако его организм пока не принимал даже воду. За прошедшие двое суток маг заметно похудел, а его лицо под загаром приняло сероватый оттенок. И лишь полчаса назад он наконец уснул, но Рейнард все еще боялся за него и не хотел оставлять без присмотра.
Виконт, казалось, целую вечность боролся со сном, хотя на самом деле прошло всего пятнадцать минут до того, как он окончательно отключился. Хозяин постучал, не услышав ответа, тихонько вошел, оставил на столе то, что его просили принести, и так же незаметно удалился.
Линн открыла глаза. Первой мыслью, возникшей у нее, было выглянуть за окно и посмотреть, не поменялась ли погода. Дождь прекратился, но небо по-прежнему было затянуто темными тучами, и не возникало никаких сомнений в том, что скоро он зарядит вновь. Линн скривилась, отвернулась от окна и подумала, что было бы неплохо еще поваляться в кровати. Однако ее мечтам не суждено было сбыться, так как в эту минуту Лорисса подала признаки жизни. Линн с удовлетворением отметила, что первым делом она также уставилась в окно. После чего с отвращением изрекла:
-- В какой там религии конец света наступит после потопа? Возможно, это как раз его начало?
-- Начало конца или потопа? -- невинно осведомилась Линн.
-- Пока ты ходишь справиться насчет завтрака, у тебя будет достаточно времени на обдумывание этой проблемы.
Девушка спустилась вниз и узнала, что завтрак подадут в общем зале через полчаса. Внизу никого из постояльцев еще не было. Видимо, они были в курсе, в котором часу накрывают столы. Вернувшись в комнату, она с ужасом увидела, как Лорисса потрошит дорожные сумки, явно что-то задумав. Линн несмело полюбопытствовала:
-- А что ты ищешь?
Колдунья с победным возгласом извлекла из сумок зеленое платье из плотной тафты, вышитое серо-серебристой нитью, а за ним -- ненавистные туфли на каблуках. Линн тихо застонала.
-- Может быть, все-таки не стоит? -- взмолилась она.
-- Более удачного случая научиться в них ходить тебе может и не представиться, -- отрезала колдунья. -- Переодевайся и спускайся вниз. И не забудь причесаться, а то у тебя на голове мышиное гнездо. Я скоро присоединюсь к тебе.
Линн при всем желании не смогла что-либо возразить и покорно влезла в обновки. Платье сидело на ее худощавой фигуре очень неплохо, но, надев туфли, она почувствовала себя на ходулях. Заплетя волосы в косу и заколов ее шпильками, девушка с обреченным видом вышла из комнаты и заковыляла по коридору. За три шага до лестницы она все-таки наступила на собственный подол и, вскрикнув, рухнула на колени, к своему ужасу и позору обнаружив, что на последней ступеньке в этот момент появился высокий и очень симпатичный молодой человек. В его темных глазах на мгновенье отразилось удивление, но он тут же взял себя в руки, заботливо поинтересовался:
