И еще оформилось в голове: тот, кто придумал это все для драконов, был большой сволочью. Очень умной сволочью.
* * *
(в лавке)Рано или поздно это должно было случиться.
Кузнец послал дочь в лавку с целью продажи кристаллов — чтоб приучалась. И там как раз случился настоящий маг: при зеленой ленте. Продаваемые кристаллы не могли заинтересовать достопочтенного: не та специализация. Но он не мог не обратить внимание на весьма юную торговку экзотическим товаром. Последовал расспрос с одновременной проверкой правдивости:
— Девочка, это твой кристалл?
— Нет, мне папа дал.
— Выходит, папа нашел этот кристалл?
— Нет, это господин маг нашел.
Дело становилось занятным.
— Маг, говоришь? А как его зовут?
— Динозаврр. Только это не настоящее имя.
— Почему ты думаешь, что не настоящее?
Снисходительная улыбка.
— Потому что таких имен не бывает.
Лиценциат подумал, что в этом девица права. Выходит, маг скрывает имя. Еще интереснее.
— А он какого ранга?
Вот от этого вопроса девчонка явно оторопела и потому ответила не сразу:
— Что это такое?
— Ну, какого цвета ленту он носит?
— Какую ленту?
— Цветную. Любую цветную ленту. Вроде как эта.
— Да не было у него ленты! Уж я бы заметила.
— Тогда почему ты решила, что он маг?
— Он сам об этом сказал.
Выходит, студент?
— А какой он из себя?
Небольшое смущение на рожице.
— Он хорошенький! У него синие глаза. И он так красиво говорит! И рассудительно тоже.
Очевидно, маг вскружил эту не особо умную головку. Вроде все понятно. Впрочем…
— Сколько ему лет?
— Он не говорил.
— А ты сама как думаешь?
На круглой мордочке изобразилась работа мысли.
— Ну… он… я так полагаю… э… ему примерно, как мне.
Уже и так все ясно, но еще один вопрос не повредит:
— А тебе сколько лет?
Ответ прозвучал с неприкрытой гордостью:
— Мне уже двенадцать. А летом будет тринадцать. И я читать и считать умею.
То есть даже не студент: ученик. И такое же передаточное звено, как и девчонка. А раз есть ученик, то есть и наставник, а у того ранг не меньше магистерского. Пожалуй, тут копать не стоит.
Видя, что господин маг явно потерял интерес к беседе, девчонка возобновила торг.
* * *
Разведывательные труды пока не пошли дальше; вместо них надвинулась текучка. Как‑то незаметно зима кончилась. На открытом воздухе становилось теплее и теплее, и даже мое несовершенное обоняние улавливало весенние запахи, а драконье острое зрение помогало увидеть толстых шмелей, деловито разыскивающих цветы. И столь же постепенно заполнилась моя полочка. Единственное, что оставалось неизменным в окружающем мире, был цвет моей чешуи.
Я мог предвидеть случившееся. Я обязан был предвидеть. Но не сделал этого. Видно, плохой из меня разведчик. А ведь знал, что теплая погода прекрасно подходит для развязывания войны.
Судя по резким движениям лап и хвоста, мама была на взводе. Ррума не обратила на это внимания и небрежно помылась перед ужином, за что словила яростный рык. Сестричка не поняла и обиделась. А вот умный брат или что‑то знал, или догадался. Поэтому‑то он был тихо пойман и расспрошен. Правда, сбор сведений почти не имел смысла: у меня включились мозги, а из отсутствия отца уже можно было сделать вывод.
— Брат, папа отбыл воевать?
Саррод удивился самым ненатуральным образом:
— С чего ты взял?
— С того, что мама расстроена.
Последовала пауза, а за ней тихое шипение:
— К сожалению, у меня есть один не в меру умный младший брат…
Надо защититься:
— Ты же слышал: я об этом деле молчал, хотя и догадался.
— Вот и дальше молчи.
— А сестрице все же придется сказать, и лучше, если ты…
— Уж точно лучше. Ладно, то моя забота.
— Ты мне не все рассказал.
Глубочайший, хотя почти не слышный вздох.
Придется слегка нажать на братца:
— Саррод, ведь я через школьные знакомства могу кой‑чего выяснить. Но тебе я доверяю больше.
Знания — сила. Лесть — еще большая сила. А уж если подключить проверку на правдивость, так вообще…
— Известно не так уж много. К папе прилетел дракон‑вестник…
— Ты же в школе был! Откуда тебе знать?
— Оно так, да у нас были занятия по пилотажу. А эта площадка недалеко от маршрута вестников. На следующий год и ты на нее попадешь… Так вот, не один там летел — я насчитал троих.
— Что отсюда следует?
Саррод изобразил гребнем превосходство надо мной, необразованным.
— Считать надо, Стурр. Каждый дракон‑вестник доставляет приказ двадцати драконам. Даже если считать троих — и тогда вызов получили шестьдесят. А я думаю, что вестников молго быть и больше. Короче, за сотню поручусь. И это нехорошо.
— Почему?
Я не притворялся — в самом деле не понимал. Но готовился понять.
— В округе боеспособных драконов много больше. Значит, вызывают не всех. А отсюда следует, что гигантской битвы не предполагается.
Вывод для себя самого был совсем нетрудным. Но мнение Саррода показалось еще более важным.
— Так что из того?
— В такой битве славы не добыть.
Про себя я добавил: «А убить могут», но, понятно, промолчал.
В школе обстановка тоже сделалась много более нервной. Несмотря на неоднократные вопросы, наставники наотрез отказались давать сведения о войне. Как будто бы не было ушедших отцов. Только и оставалось, что продолжать занятия (классные и внеклассные).
До летних каникул оставалось три недели, когда отец вернулся. Я увидел его у пещеры, возвращаясь из школы, хотя он, вероятно, не сразу заметил младшего сына.
На шее у папы недоставало одной чешуйки. И еще одной на задней лапе. Это было прекрасно заметно: серые пятнышки на темно‑синем фоне. «Красная сеть», надо думать.
Но когда отец повернулся другим боком, информации к размышлению сильно прибавилось. На боку как будто отпечатался след от бича: целая полоса кожи без чешуи. Кажется, я знаю, от какого заклинания, но вслух сказано было:
— Папа, чем это тебя так?
— «Молнией».
