К удивлению Райса-Майкла, Манфред кивнул, услышав эти слова, и даже Лиор, хотя и нахмурился, но возражать не стал.
— Ладно, похоже, что хоть здесь Димитрий не принес никакого вреда, — проворчал Ран. — Признаюсь, мне не по душе мысль отпускать вас на встречу с Миклосом, сир, но похоже, если вы готовы рискнуть, то для нас это наилучший выход. Желаете ли вы, чтобы я отослал их гонца обратно с вестью, что мы согласны на переговоры?
Райс-Майкл помог Судри подняться на ноги и взял ее под локоть.
— Да, прошу вас, милорд, — промолвил он. — Я желаю как можно скорее покончить с этим противостоянием, чтобы сие безумие не стоило больше жизни никому из наших добрых подданных. Я готов встретиться с Миклосом Торентским и его спутником сегодня в полдень, и сопровождать меня будет эта отважная леди.
Глава XVII
Благословен Господь, твердыня моя, научающий руки мои битве и персты мои — брани.[18]
— Расскажи мне все, что ты узнал о Халдейне, — велел Миклос человеку, который сидел рядом с ним и Мареком в сторожевой башне, что охраняла въезд в Кулликерн. — Мне нужны твои искренние впечатления.
Хомбард Таркентский сдержал зевок и заставил себя выпрямиться на стуле. Снотворное действие мераши, которую дали ему в гвиннедском лагере, уже слегка уменьшилось, и все равно сейчас больше всего он хотел бы лечь и как следует выспаться.
— Он хорош собой, крепкого телосложения, и, судя по всему, прекрасно разбирается в происходящем, — промолвил Хомбард, пытаясь выстроить четкую картину в своих воспоминаниях. — От него исходит ощущение власти и силы, и все же такое впечатление, что он, хотя и против собственной воли, вынужден слишком часто прислушиваться к мнению своих советников, — в особенности, некоего человека, который, по-моему, является его гофмаршалом. Мне показалось, что между этими двоими существуют некоторые трения.
— Весьма проницательно, — пробормотал Миклос. — Кто еще присутствовал?
— Граф Сигер и молодой герцог Клейборнский; еще один пожилой военачальник… судя по гербу на плаще, по-моему, это был граф Кулдский. Кроме того, несколько человек из Custodes Fidei: рыцарь, военный лекарь, священник… Никого из них при мне не называли по именам. И двое оруженосцев.
— Ясно. — Миклос в задумчивости взглянул на документ, который привез с собой Хомбард, затем повернулся к своему гонцу. — Пожалуйста, продолжай. Возможно, ты сумеешь описать их общую реакцию на наши предложения, пункт за пунктом.
— Хорошо, сударь. Они не уверены, что вы будете соблюдать перемирие, как обещано, памятуя о судьбе, постигшей лорда Хрорика. Они не могут понять, почему вы желаете этих переговоров. Учитывая, что вы Дерини, они, естественно, опасаются вашей магии. Они недовольны, что вы поддерживаете принца Марека и понимают, что здесь вы действуете лишь от своего собственного имени, и ваш брат-король не давал одобрения этим действиям.
— Коротко и ясно. — Миклос кивнул. — Что-либо еще?
— Практически нет, сударь. Халдейн был со мной любезен и даже проявил доброту, ибо предложил мне сесть, когда заметил, что из-за действия мераши я с трудом держусь на ногах. Кстати, наркотик мне ввели посредством деринийской колючки, а не с питьем. От этого она подействовала гораздо быстрее и сильнее. После того как я изложил ваши предложения, меня перевели в другой шатер, и, признаться, я там задремал.
Он вновь кивнул, и Миклос бросил взгляд на Марека, который все это время стоял у окна, глядя во двор. Рядом с ним стоял старший из его военачальников, опытный воин по имени Валентин, который обучал фехтованию обоих юношей, еще когда они были детьми. Кроме того, здесь находился личный врач Миклоса Козим, внушительный мужчина с проницательными глазами и сединой на висках, в темно-зеленой тунике воинского Целителя.
— Все еще хочешь попробовать? — негромко спросил Миклос.
Марек кивком указал на Хомбарда.
— Думаю, нам следует сперва проникнуть в его воспоминания, даже невзирая на мерашу.
Хомбард не выказал ни смущения, ни страха, когда Миклос подошел к нему ближе и положил ладонь на лоб. Тяжелые веки опустились, голова бессильно повисла, и он глубоко вздохнул. Через несколько мгновений Миклос взглядом подозвал к себе Целителя, который тут же взял сознание Хомбарда под свой контроль, а его господин отступил на шаг.
— Они мало что позволили ему увидеть, — произнес Миклос негромко, подходя ближе к Мареку. — Нашу дражайшую кузину он заметил лишь краем глаза, перед тем как его отпустили к нам. И, похоже, им даже не пришло в голову просить ее о помощи. Хотя, на самом деле, логично было бы повелеть ей использовать чары истины, когда наш посланник докладывал о моих предложениях.
— Тем не менее, похоже, они решили воспользоваться ее услугами на переговорах, — Марек усмехнулся. — Ну что ж, посмотрим, что тут можно сделать. Козим, он готов?
Целитель поднял глаза, в которых сверкала магическая сила.
— Готов, господин. Валентин, принеси еще один стул для его высочества.
Капитан повиновался, поставил стул рядом с тем местом, где сидел Хомбард, и Марек, скинув плащ, уселся. Он был одет совершенно так же, как посланник Миклоса, вплоть до мельчайших деталей. И точно так же, как у остальных в этой комнате, его длинные темные волосы были зачесаны назад и по-солдатски перевязаны в хвост. С усмешкой он передал Миклосу свое фамильное кольцо.
— Сохрани его для меня, — попросил он. — Свечи есть?
— Вот, сударь. — И Валентин протянул ему тоненькую церковную свечку медового цвета. — Ее благословил сам патриарх.
— Тебе это не слишком по душе, да, Валентин? — промолвил Марек. — Но поверь, друг мой, это не черная магия… просто обман. Мне нужно подобраться к Халдейну поближе, чтобы я мог убить его.
— Вы слишком торопитесь, — пробормотал Валентин, вторую свечку протягивая Целителю. — Следовало подождать еще пару лет, пока у вас не родится второй наследник.
— Но чем дольше я жду, тем больше наследников будет у него, — возразил Марек. — Не тревожься, если я не буду уверен в победе, то воздержусь от нападения.
— Это все слова, — проворчал старый вояка.
Со снисходительной улыбкой Марек потрепал его по плечу, а затем откинулся на стуле, зажав свечку в обеих руках. Валентин встал сзади и обе руки положил ему на плечи. Тем временем Целитель вторую свечу подал Хомбарду, а затем опустился на корточки между двух стульев, левой рукой взяв Хомбарда за запястье. Правой он провел над свечой, чтобы сотворить огонь, а затем стиснул запястье Марека.
