– У нас хватит веревок. А если понадобится еще, сплетем из виноградной лозы.
– Отлично!… Тогда перейдем ко второму пункту. Мы делаем дело… Гораздо легче сказать, чем сделать, Страйк. Нам не известно, сколько там тоннелей и на сколько миль они тянутся. Если у троллей есть звезда – а это еще неизвестно, – надо будет сперва ее найти. Не забывай, что там нас ждет, скорее всего, непроницаемый мрак. Тролли видят во мраке. Мы – нет.
– Возьмем факелы.
– Вот тогда нас точно заметят. Мы будем обнаружены на их территории в невыгодном положении,
– Мы ведь вооружены. Значит, у нас будет преимущество…
– И наконец, выход назад, – гнула свое Коилла. – Ну, это после первых двух этапов уже не самое сложное… Неужели ты думаешь, что нам удастся это сделать?
– Мы и раньше шли на риск, Коилла. Опасность меня не остановит.
Она, сдавшись, вздохнула:
– Не остановит, значит? Ты решил преодолеть все?
– Ты знаешь, что я решил. Но я не стану брать с собой тех, кто не захочет идти.
– Не в этом дело. Меня беспокоит, как мы туда проникнем. Штурм – не всегда лучшее решение.
– Не всегда, но иногда. Если нет лучшего выхода.
– В том-то и дело, черт побери, его-то я как раз и не вижу.
– Я знаю, тебя тревожит, что перед нами огромное количество факторов, которые нельзя предусмотреть. Меня это тоже тревожит. Значит, придется потратить немного времени, чтобы направить события в нужное русло.
– Вот именно, что немного, – вмешался Элфрей. – А как насчет Хоброу?
– Мы ему прищемили хвост. Вряд ли он покажется здесь в ближайшее время. А может, и вовсе не покажется.
– Дело не только в Хоброу. За нами гоняются все, кому не лень. А попасть труднее в движущуюся цель.
– Верно. Однако если цель неподвижна, но дает сдачи, ее обычно тоже оставляют в покое.
– А если ее преследует вся страна?…
– Ты сказал, придется потратить немного времени, Страйк, – сказала Коилла. – Что ты имел в виду? Сколько времени?
Страйк посмотрел на небо. Сгущались сумерки.
– Уже почти темно. Завтра можно потратить еще один день на поиски другого входа. Поиск проведем очень тщательно. Разделим территорию на сектора и будем искать. Если найдем лучший вход, воспользуемся им. Иначе войдем через тот, который уже нашли.
– Через тот, который считаем входом, – поправила Коилла.
– Страйк, я не хочу охлаждать ничей пыл, – сказал Джап, – но если звезда там и если мы ее раздобудем… что тогда?
– Я так надеялся, что никто не задаст этот вопрос.
Элфрей поддержал Джапа:
– Его необходимо задать, Страйк. Иначе незачем туда и идти.
– Мы идем, потому что… потому что больше нам ничего не остается. Мы орки. Нам нужна цель. Вы это знаете.
– Если продолжать в том же духе… если быть логичными… и если предположить, что мы целыми и невредимыми проберемся в Скратч, то надо разработать план по поиску остальных звезд. – Коилла была сама рассудительность.
– До сих пор нам везло, – заметил Джап. – Но так не может длиться вечно.
– Мы устроим себе везение сами, – настаивал Страйк.
Коилле пришла в голову новая идея.
– Я подумала… Если мы не отдаем Дженнесте звезды в обмен на наши жизни…
– Мы этого не сделаем, – резко оборвал ее Страйк. – По крайней мере, я в таком торге участия принимать не буду.
– Тогда почему не сторговаться с кем-нибудь еще?
– С кем?
– Не знаю! Как и ты, я всего лишь стараюсь ухватиться за соломинку, Страйк. Я просто думаю, что если мы не сумеем найти все пять звезд, то от двух-трех найденных будет мало проку. В то же время хорошая груда монет заметно облегчает жизнь.
– В этих звездах кроется сила. Сила, которая может сослужить добрую службу и оркам, и другим древним расам. Я не расстанусь с ними так легко. Что касается монет, то не забывай о пеллюциде. Даже за небольшую дозу можно получить хорошие деньги.
– Кстати, а что насчет пеллюцида? – спросил Элфрей. – Ты подумал, как его следует распределить?
– Думаю, пусть он остается общей собственностью. Так будет лучше для дружины в целом. У кого-нибудь есть возражения?
Возражений ни у кого не было.
Хаскер, который все время стоял поодаль и не принимал в разговоре никакого участия, приблизился к офицерам. На лице у него было безразличное выражение, к которому они уже успели привыкнуть.
– Что происходит? – спросил он.
– Мы обсуждаем, как нам проникнуть в Скратч, – объяснила Коилла.
Лицо Хаскера озарилось внутренним светом. Сразу стало ясно, что в голову ему пришла идея.
– А почему бы нам не поговорить с троллями?
Ответом был дружный хохот. Потом до Росомах дошло, что он вовсе не пытался рассмешить их.
– В каком смысле поговорить? – спросил Элфрей.
– Вы только подумайте, как облегчится наша задача, если мы подружимся с троллями.
У Элфрея отвалилась челюсть.
– Что?
– Но ведь они могут стать нашими друзьями? Все бы наши враги превратились в друзей, если бы мы с ними разговаривали, а не дрались всю дорогу.
– Не могу поверить, что это говоришь ты, Хаскер, – призналась Коилла.
– А разве что-то не так?
– Э-э… просто как будто это… не ты.
Хаскер обдумал ее высказывание.
– О-о! Ну что же… Тогда давайте их прикончим.
– Это мы и собирались сделать, если не будет другого выхода.
Хаскер просиял:
– Хорошо. Когда я понадоблюсь, позовите. Пойду покормлю коня. – Повернувшись, он зашагал прочь.
– Что за черт? – Страйк ошалело смотрел ему вслед.
Коилла покачала головой:
– Да, здорово его пробрало, прямо не узнать.
– Ты все еще станешь утверждать, что он поправится, Элфрей? – спросил Страйк.
– Не стану спорить, он не слишком торопится поправляться. Но в моей практике были случаи, когда солдаты поправлялись после тяжелой лихорадки. Или после малярии с осложнением на легкие – когда, знаете, в легких у них вода. Довольно часто они после этого несколько дней как в бреду. А бывает, что и ведут себя после болезни не так, как прежде.
– Не так, как прежде! – воскликнула Коилла. – Да он, по-моему, вообще превратился в кого-то другого.
– Не знаю, тревожиться нам или скорее благодарить богов за это, – признался Джап.
– По крайней мере, он дал тебе отдых от своих нападок, а всем нам – от постоянного ворчания.
– Ты исходишь из предположения, Элфрей, что его поведение изменилось из-за болезни, – сказал Страйк. – А нет ли тут какой-нибудь иной причины? Может быть, он ударился головой, а никто не заметил…
– Таких признаков нет. Удариться он, наверное, мог, но тогда остались бы какие-то следы. Я не большой специалист по повреждениям головы, Страйк. Мне известно только, что после них иной раз начинаются странные поступки и странные речи.
