Татьяна Стекольникова - Здравствуй, Гр-р!

— А куда делся Царь Ночи? — спросил Гр-р.

— Так у Шпинделя, наверное. Или продали в лихую годину — время-то какое было…

— У Шпинделя — как пить дать. А посмотреть, конечно, интересно…

Время было за полночь, но мы все говорили и говорили… Уже засыпая, Гр-р сказал:

— А я знаю, что такое итифалла… В Интернете посмотрел… Порядочные женщины об этом и не заикаются… Тем более — не исполняют итифаллических плясок…

— Ладно, уговорил, не буду больше орать "Итифалла!".

Гр-р сразу проснулся:

— Это почему?

— Чтобы стать порядочной женщиной…

— Дурочка моя…

— Скажи еще раз…

*Итифалла — в Др. Греции, где существовал фаллический культ Диониса, — название эрегированного фаллоса, а также песни и пляски в честь него.

1. Гр-р утверждает, что мне необходимо гнездо с дятлом, а любовная лодка грозит разбиться о быт.

Утро было пасмурным и ветреным. Ночью шел дождь, и кусты сирени, в которых возились дрозды, выискивая подходящие для гнезд прутики, были мокрыми. Гр-р копался в своем рюкзаке, и что-то было не так…

— Гринь, что плохо?

Могу предположить — что. Чувствует себя не в своей тарелке. Одно дело — любовник, пришел — ушел. А совсем другое — муж, который живет в квартире жены. Зная щепетильность Громова, догадываюсь, что он чувствует… Кроме того, до него доехало, что потерял свободу. Теперь и планами должен делиться, и отчитываться… Знал же, на что шел?

— Да все хорошо…

— Гр-р, давай колись…

Он бросил свой рюкзак, обнял меня и зарылся носом в моих волосах.

— Непривычно… Не торопи меня, пожалуйста. Я двадцать лет жил, как холостяк… Всегда знал, что у меня есть нора, где я сам себе хозяин, а теперь ее вроде как не стало… У меня сидит в мозгах, что этот дом — твой… А я — альфонс… Не подумай, что я жалею, что мы расписались. Я счастлив, что ты моя жена. Я знаю, почему настоял на официальном браке — чтобы ты никуда от меня не делась, чтобы сохранить отношения, которые у нас с тобой сложились. Наверное, я повел себя как эгоист, но мне казалось, что и тебя устроит, если все останется по-прежнему… А тебе надо гнездо, и чтобы там твой дятел сидел…

— Дупло…

— Какое дупло?.. При чем здесь дупло?

— Если дятел — то дупло… Они в дуплах живут… Гришка, вот не думала, что у тебя так все запущено… Ты решил, что теперь, заполучив свидетельство о браке, я тебя посажу на цепь возле себя, буду лезть в твою работу, к твоим орхидеям — и какие там у тебя еще тайные страсти? Испугался, что тебе светит стать мужем-подкаблучником?

— Потребовала же ты, чтобы я перенес свои вещи…

— Можешь ограничиться шлепанцами и бритвой… А можешь оставить все, где было… до меня…

Я сняла с себя руки Громова и отправилась на кухню.

— Нет, так нельзя… У нас же медовый месяц, а ты обиделась… — Гр-р уже сидел на кухне.

— На дятлов не обижаются…

— А почему это я дятел?

— Ты же сам сказал, что ты — мой дятел…

— Я сказал?

— Да. Ты.

Громов некоторое время молча рассматривал меня, сдвинув брови, потом вместо хмурого Гр-р я увидела Гр-р, хлопающего себя по лбу, и, наконец, Гр-р смеющегося:

— Никак не научусь въезжать — когда ты говоришь серьезно, а когда дразнишь меня…

Смех смехом, но я-то понимала, что проблема осталась — любовным лодкам свойственно разбиваться о быт… Раньше надо было думать, а то одна любовь на уме… Ладно, лучше поздно, чем никогда:

— Знаешь что, давай так: каждый из нас сформулирует и выдвинет свои предложения, как нам следует организовать нашу семейную жизнь. Скажем, через пару дней соберемся на заседание малого Совнаркома… А сейчас у нас будет первый завтрак… в дупле, и я не хочу омрачать его мыслями о том, где твоя бритва…

А потом зазвонил телефон…

— Я дал твой номер ментам… и всем нашим… чтобы меня можно было быстро найти — я же все время здесь…

— И правильно сделал…

Но на этот раз звонили не Громову, а мне. Пришел контейнер с Перепетуей и остальным моим добром. Но Гр-р все равно отобрал у меня трубку:

— Позволь… Я с этим справлюсь лучше…

Я с упоением слушала, как мой дятел — мой собственный, и ничей больше! — решает мою проблему: куда, когда, к кому, кто, сколько и так далее…

Самые большие собственники в мире — это бабы…

— Завтра утром, в девять, будет здесь. С грузчиками. Что там тяжелое?

— Ничего… Мольберт. А! Кресло мое…

— Понятно… Двоих достаточно…

Телефон зазвонил снова…

— Здрас-с-сте… Гриша у вас?

Нет. Так не пойдет…

— Доброе утро, да, Гриша дома… — и я протянула трубку Гр-р.

Гр-р повел бровью — понял…

Надо в свадебное путешествие ехать — иначе проблемы будут расти, как снежный ком. На нейтральной территории притремся, а когда приедем назад, очаг станет общим. Во всяком случае, психологи так советуют, не зря же молодоженов во всем мире после свадьбы отправляют куда подальше. Но в нашем случае — это голая теория. Надо учитывать, что ни Громов меня, ни я его уже не переделаем. Придется полагаться только на здравый смысл.

Я возилась на кухне. Громов говорил по телефону. Что-то долго…

— Плохие новости. Катя-душитель сбежала. Нигде не могут найти — ни в Энске, ни в Закарске… С Вовкой я переговорил — с Соней в больнице телохранитель будет. С тобой — тоже.

Я не поняла:

— Что со мной будет?

— Не что, а кто… Ты же в музей собралась? С тобой Паша пойдет. Я ему уже позвонил…

— Не надо мне никакого Паши… Лучше прослушку организуй, Катя обязательно будет мне снова звонить. А с ее сестрой, с Наташей, вы уже связались? Может, она знает, где Катя — у друзей, на даче, в деревне у дедушки…

— С прослушкой — облом, и не мечтай. Паша рядом будет — и не спорь. Я пошел. Через полчаса выходи — поедем.

2. Я понимаю, что даже мысли нужно уметь прятать, и даю повод для сплетен.

Полчаса…

Я достала из чемодана зеркало. Что-то часто я чемодан открываю — может, стоит и книге, и зеркалу найти место где-нибудь на стеллаже и не прятать их в желтый чемодан? Но моя интуиция в виде привкуса медной монеты говорила, что зеркалу и книге лучше лежать в чемодане и не светиться.

Что я хотела узнать… Где Катя? Зеркало показало: Катя в своей каталке находилась в странном месте — у высокого узкого окна, пробитого в стене, толщиной метра два.

Я засунула зеркало в чемодан и быстро набросала карандашом на листе бумаги стену, окно и то, как падает на Катю свет из окна — изломанным лучом.

На сборы оставалось десять минут. И что на себя надевать-то? Тоже проблема: музей, кладбище, а потом поминки, и переодеваться не придется… Шкаф трещит от шмоток, а когда надо — все не то… Где там мой пиджачок висит, серый в елочку? Черные брюки к нему — нормально. Бросив в сумку зонт, сотку, косметичку и кошелек, я спустилась во двор. Никого… Я обошла дом — джип Громова был на месте. Через секунду из конторы вылетел злой Гр-р: