Шесть лет назад она чуть не умерла, пересекая ее, хотя тогда несла с собой воду и пищу. Сейчас у нее не было ничего. Но она не повернула назад. Лучше умереть, чем продолжать жить в рабстве. На этот раз пустыня, казалось, сама помогала ей. Она обрушила на Саранью два ливня и привела к заброшенному колодцу, где скопилось достаточно воды. Неподалеку Саранья нашла колонию птиц, которые устроили себе гнезда прямо на песке. Набрав яиц и воды, она прошла Восточную пустыню.
Увидев, что произошло в Долине, она поняла, что должна узнать, осталось ли что-нибудь от Вудбурна.
Осталось немного. Полуобвалившаяся труба и недогоревшие стропила. Саранья крикнула. Никто не ответил. Братья, должно быть, мертвы или сражаются со всадниками. Мать и ее сестра, наверное, скрываются в лесу.
Саранья потрогала ногой давно остывшие угли. Она не имела права плакать. По собственной воле она обрубила все, что связывало ее с Вудбурном.
В золе что-то блеснуло. Саранья нагнулась и подняла два золотых пера, связанных красноватым волосом. Она провела по ним пальцами и вспомнила эту глупую сказку, в которую никогда не верила. Саранья думала, мать рассказала ее, чтобы на всю жизнь приковать к Вудбурну. А все оттого, что когда-то Саранья совершила ошибку, признавшись, будто иногда слышит кедры.
Тяжело вздохнув, она повернулась к кляче, которая со вчерашнего дня плелась за ней. Лошадь не могла найти ни еды, ни хозяина и просто прибилась к единственному живому существу, которое увидела. Саранья не гнала ее, потому что это свежее мясо, которое не надо тащить на себе.
— Лошадь есть, — хрипло сказала Саранья. — Теперь не хватает только парня из Нортбека.
Она оглянулась. Тяжело опираясь на посох и прихрамывая, к ней приближался человек. Дожидаясь его, Саранья бездумно пропускала перья сквозь пальцы. Вдруг она почувствовала, что ее руки наполнило странное тепло. Перья и волос, казалось, светились изнутри.
Человек подошел к ней. Это был мужчина около сорока, худой, темноволосый. Левую ногу перевязывала окровавленная тряпка.
— Рибек Ортальсон, — сказал он.
— Саранья Урласдотер. Подержи-ка голову этой кляче. — Она обошла лошадь и встала сбоку. — Не представляю, как это работает. Затем прошептала имя: — Рамдатта.
Ее руки знали, что делать.
